Измена. Расплата черного дракона

Меня с ног до головы прошибло страхом и ненавистью. Захотелось накинуться на него и закричать: «Где моя дочь, тварь?! Верни мою жизнь!». Но я стояла на месте, как вкопанная, ни живая, ни мертвая.

– Что с тобой? – шепнул Бренер, и я прижалась к его спине еще сильнее, чтобы прошедший мимо муж не заметил меня.

– Мы должны уйти, сейчас же! – запаниковала я, когда Лисиль пошла дальше по ярмарочным рядам.

– Почему? – не понимал Брен, а я потянула его за собой и почти бегом пошла в сторону домиков.

Лишь бы подальше уйти от убийцы! Если он меня узнает…

– Леони! – догнал меня на тропинке Брен и схватил за руку, развернул к себе. – Да что такое? – я заглянула в его глаза и поняла, что настало время открыть правду. Бессмысленно ее скрывать!

– Видел того здорового сребровласого мужика, что мимо нас на ярмарке прошел? – Бренер закивал. – Это мой муж, а блондинка с ним, его любовница… теперь уже новая жена, – скривился смотритель от моих слов так, что шрам уродливо расползся по его щеке. – Я драконица из рода степных драконов – Леони Латимер, – призналась, и уже Брен схватил меня за руку и повел к маяку.

Завел в комнатушку, что служила кухней, усадил меня за стол, а сам застыл у закрытой двери.

– Не зря я сразу подумал, что ты из наших, – проговорил он тихо. Я тоже сразу догадалась, что Бренер дракон, но вопросов задавать не стала, чтобы самой о прошлом не рассказывать. – Но я не из такого легендарного рода, как ты.

– Дормер – горные драконы, – сделала я правильный вывод, на что смотритель кивнул. – А это? – указала я на шрам, и стало неловко, когда он стеснительно прикрыл его волосами.

– Наша семья разорилась. Ничего не осталось, когда я пошел на второй фронт, чтобы заработать на жизнь. Отряд был разгромлен магами Халдира, а я чудом выжил, но остался уродом. Брат промотал на ставках все, что я заработал по контракту, невеста бросила, а отец вычеркнул из древа рода. Так я и оказался на острове. Гномам нужен был смотритель маяка. Я живу здесь уже пятый год, но так и не накопил монет, чтобы вернуться на континент. Быстрые и большие деньги есть только на войне, – блеснули вселенской печалью его глаза. Не зря мы сразу подружились. Бренер – такая же израненная душа, как и я.

– А мне очень надо как можно раньше вернуться в Таэрос…

Я зажмурилась и рассказала Брену свою историю с самого начала и до конца. Только когда закончила, открыла глаза и из них нескончаемым потоком полились слезы.

Он выслушал молча, а в конце задал вопрос:

– С чего началась вражда домов Латимер и Эгертон?

– Мой дед убил семью деда Иоласа Эгертона. Это было жестокое кровавое преступление из ревности. Его возлюбленная вышла замуж за дракона из своего рода, как у черных и принято. Он долго копил злость, и вылилась она в убийство всей семьи, включая трех маленьких детей. Выжил только тогда еще новорожденный отец Хейла. А мой дед не понес наказания и просто пропал. Его так и не смогли найти. Отца Хейла воспитывали в ненависти к роду Латимер. Так зародилась кровная вражда. Сколько себя помню, наши дома убивали друг друга. Но я свято верила, что мы с Хейлом положили конец вражде. Но оказалось, что он просто от проклятия дяди-полукровки с моей помощью избавился, а потом отомстил, выкинув меня за борт. Он не должен узнать о сыне, а я должна вернуть свою дочь! Это из моей конюшни элитные рысаки прибыли на остров. Хейл отнял у меня все и покупает дорогие подарки своей кузине-любовнице! Он женился на ней, я видела кольцо! Она обещала, что Солана не будет расти, как дракон. Они сделают из нее служанку и погубят ее драконью искру! Девочки нашего рода с четырех лет обретают крылья половинчатой трансформации. Если перевязать их и не дать прорезаться, моя дочь никогда не сможет перевоплощаться. Станет лишь носителем драконьей крови. Уверена, эти твари с ней так и поступят! Но я не знаю, как теперь вернуться и забрать у него дочь, – смахнула слезы со щек и посмотрела с отчаянием на Бренера.

– Я хотел бы тебе помочь, Леони, но без имущества и поддержки сильных домов на континенте делать нечего. Он заберет Этана, а тебя добьет, – и это чистая правда, загоняющая в темный тупик. – Но! – подошел он ко мне опустился на корточки у моих коленей, положил на них руку и улыбнулся. – Боевой навык я не потерял. Руки помнят тяжелый меч, да и дракон мой жаждет вырваться наружу. Если заменишь меня на маяке и дождешься с войны, я вернусь богатым, и мы заберем у этого ублюдка Солану. Ничего он нам не сделает! – вселил в меня Бренер надежду на светлое будущее.

– Я обязательно дождусь, и буду работать каждый день, не покладая рук, – пообещала и сжала его ладонь изо всех сил!

Глава 4

Четыре года спустя

– Мама! Не уходи! Мамочка! – слезно просил Этан, вцепившись в подол моего плаща, когда я стояла на пороге двери маяка. Не успела покинуть дом, пока малыш спал. Проснулся, побежал за мной, разрывая на куски сердце.

– Я утром вернусь, сынок, со сладеньким. Ты же любишь кораблики на палочке, – опустилась я на корточки и крепко обняла Этана. Он вцепился в мою шею, словно крабик, и ни в какую не хотел отпускать меня на работу.

– Этан, иди к нам! – зазывал его Дакат, стараясь отвлечь игрой в шашки. Гномы хоть и сводили концы с концами, тяжело работая, а все равно старались нам с сыном помогать по возможности. – Скорее! Оглянуться не успеешь, как мама вернется!

– Нет. Не хочу кораблики! С тобой хочу, – проявлял завидное упорство мой малыш. Но взять его на свою не самую целомудренную ночную работу я не могла. Когда он в последний раз вот так в коридоре меня поймал и не отпускал, я безбожно опоздала на представление и была ощутимо оштрафована хозяином таверны. Нельзя допустить, чтобы подобное сегодня повторилось. Я берегла и откладывала каждую копеечку.

– Этан, милый, маме надо работать. Ты уже большой мальчик и все понимаешь, – он очень любил, когда его хвалили, но сейчас и это не помогло.

– Нет! – закапризничал, и мне пришлось подать гному знак рукой, чтобы забрал ребенка. Не хватало мне моральных сил оттолкнуть сына самостоятельно.

– Этан, прекрати, отпусти маму, – потянул Дакат его на себя и слабые ручонки соскользнули.

Я резко поднялась и выбежала на улицу, пока за спиной раздавались крики и плач.

Зашла за дерево и прижалась спиной к стволу. Прикусила губу, чтобы не разрыдаться в голос от отчаяния. Запрещено плакать! Я целый час наводила концертный макияж и его нельзя испортить. Но как же хотелось вылить наружу всю боль и обиду за то, что мне, чистокровной степной драконице приходится делать, чтобы выжить! Четыре года прошло с того дня, как я в последний раз видела предателя-мужа на ярмарке. Четыре беспросветных года бесконечной тяжелой работы и заботы о ребенке. О, Рох, что я только не делала, чтобы сделать жизнь моего сына сносной! Жалования смотрителя маяка едва хватало на пропитание, но я держалась за эту должность, чтобы была крыша над головой. Я ловила рыбу на берегу, подковывала лошадей местного вельможи, драила котлы на общей кухне и нянчилась с чужими детьми, пока мой родной плакал и звал мамочку. Сплошная преисподняя без единого просвета на достойное будущее! А о возвращении на континент с моими накоплениями можно даже не думать! Еще десять лет такой каторжной работы понадобится, чтобы купить рядом со столицей разваленную халупу! А если заявлюсь с сыном в город как есть, под собственным именем, меня убьют и заберут Этана, так как дети драконов мужского пола всегда принадлежат отцам. Хейлу покровительствовал сам король. С его связями и богатством меня растопчут, как блоху и не понесут никакого наказания. Для всех я и так мертва. Черные драконы прошлись по моему роду катком и неоткуда ждать помощи. Чтобы вернуть Солану, нужно знать, где она воспитывается. Придумать план, как ее выкрасть, но я понимала, что сама не справлюсь. У меня на такую операцию элементарно нет средств!

Но недавно появился Тургон со своим предложением выступать у него в таверне по ночам в откровенном наряде. За то, что я во время танца распускала драконьи крылья и взлетала к потолку, мне платили втрое больше, чем остальным танцовщицам.

– Хватит себя жалеть, Леони, – шепнула себе под нос, отлепилась от дерева и быстрым шагом пошла по тропинке.

Под покровом ночи на острове Нурмия открывались заведения, в которых залетные гости с других континентов искали утех. Таверна «Морской путник» с торфяной зеленой крышей была именно таким местом, но я единственная из труппы не опустилась так низко, чтобы оказывать интимные услуги посетителям. За это меня сразу не взлюбили девчонки. Считали меня высокомерной и не упускали случая побольнее уколоть. Я всегда шла на эту работу, как на поле боя. Вот и сейчас собралась силами и переступила порог служебного помещения, где у зеркал уже репетировали танцовщицы.

– Шевелись, Леони! – подпихнул меня в спину противный толстый Тургон. Терпеть не могла его вонючее дыхание рядом с собой. Но пришлось стиснуть зубы и скинуть плащ.

Дала ему рассмотреть себя со всех сторон прежде, чем он выберет концертный наряд на сегодняшнее выступление. Маленькие серые глазки жадно забегали по моему телу.

– Сегодня в черном!

Да плевать я хотела, какой очередной пошлый наряд он на меня напялит! Отработать бы поскорее и к сыну вернуться!

Зашла за ширму и приняла из его потных рук вещи.

– Поторопись, сегодня ты открываешь представление! У нас аншлаг! – он начал описывать гостей и кичиться тем, что у него самое популярное заведение на всем острове, а я уже не слышала его речь. Быстро переодевалась и мечтала о том, чтобы поскорее эта ночь закончилась.

И вот уже вышла из-за ширмы в полном обмундировании. Лиф, соблазнительно поддерживающий грудь, был обшит пайетками, по типу драконьей чешуи. Обнаженный плоский живот подчеркивала низкая и до не приличия короткая юбка с нашитым на нее черным прозрачным фатином. Туфли лодочки с сияющей шнуровкой до колен. Черные волосы распустила локонами по обнаженным плечам.

– Красоточка! – ущипнул меня за ягодицу довольный Тургон, и я едва не зарычала от злости. – Жди сигнала! – и убежал.

– Ой, наша железная леди сегодня в трауре, – рассмеялась долговязая Рея. Как же она меня достала! Никогда не упустит возможности воткнуть шпильку.

– Похоронка, наверное, с фронта пришла. Что? Прибили твоего уродца? – выпалила блондинка Дайна, которая до моего появления в таверне солировала на сцене. К сожалению, остров так мал, что слухи по местному населению разносятся со скоростью звука. Все знали, что уже который год я жду Бренера с войны. Ему не сразу, но все же удалось подписать контракт и отправиться на службу в армию Таэроса на границу с Халдиром, как он и обещал. Люди думают, что Этан, возможно, его сын и у нас отношения. Никто не поверил в мое чудесное спасение при кораблекрушении, хотя близнецы гномы были тому свидетелями. Строят дикие гипотезы, одна краше другой! Смешно уже даже! Но меня задевали вовсе не грязные сплетни, а то, что от Бренера, на самом деле, уже полгода не было весточки. Я не знала, что с ним и терялась в догадках каждый день. Тешила себя мыслью, что похоронки нет. Но глубоко в душе осознавала, что осталась совсем одна в этом гнилом мире и никогда не выберусь из порочного круга нищеты. Никогда не увижу свою маленькую дочь! Это убивало меня изнутри, пожирало, выкручивало и травило. Ни дня у меня без слез не проходило. Мое сердце надвое в тот роковой день разрезало, и я отчаянно пыталась вернуть вторую половину.

В очередной раз я проигнорировала обидное высказывание Дайны, от чего она взбесилась еще больше.

– Это каким же конченым драконом надо быть, чтобы танцевать для пьянчуг по ночам! – продолжила она надо мной глумиться и подошла почти вплотную, окинула меня с ног до головы презренным взглядом.

– Да оставь ты ее, Дайна, замараешься. Она до этого конский навоз руками месила! – заржала как лошадь Рея.

– Да брось! Я не брезгливая, – махнула рукой прямо у моего носа, из-за чего я часто заморгала и отошла на шаг назад.

Благодаря моей железной выдержке ни один из подобных конфликтов не заканчивался дракой. Нельзя поддаваться на провокации. Я знала, что если внутренний зверь во мне проснется, всем тут мало места будет. Можно ненароком убить. Лучше поберечь трансформацию для представления.

– А я слышала, что она нагуляла своего звереныша, потому Бренер и сбежал от нее на войну! – подключилась к травле третья танцовщица, что сидела у трюмо и вяло расчесывала свою рыжую паклю волос.

– И правда! Ничуть не похож!

У меня уже темнеть в глазах начинало от злости. Одно дело меня полоскать и совсем другое затрагивать ребенка.