Хозяин степи

Идя между герами, Шу решил, что ему нужна будет карта лагеря, потому что найти что-то среди этих абсолютно одинаковых геров ему не представлялось возможным. Все сарби, завидев шоно, как один падали перед ним на колени.

– У вас так положено, да? – поинтересовался Юрген.

– Что положено? – отозвался Оташ.

– На колени становиться перед шоно.

– Это не обязательно.

– А чего они все тогда бухаются?

– Меня долго не было.

– Они так сильно уважают тебя, да?

– Хотелось бы верить, – вздохнул Оташ.

– Это правда, что ты воскрес из мёртвых? – спросил Юрген.

– Правда.

– Серьёзно?

– Сомневаешься?

– Вообще-то да.

– Никому об этом не говори здесь. Сойдёшь за врага.

Гер шоно был большим и отличался от других особой выделкой. Оташ зашёл внутрь и позвал Юргена за собой. Изнутри был виден решётчатый деревянный каркас, на котором держались войлочные стены. По центру гера располагался очаг. Оташ потянул за аркан, и вверху в крыше открылось отверстие.

– Разожги огонь, – попросил сарби, протянув Юргену огниво. Шу повиновался. Справившись с очагом, он огляделся по сторонам. У одной из стен стоял массивный сундук, а у противоположной – небольшой ларь. Оташ открыл его и достал посуду.

– Готовить не умеешь? – это было скорее утверждение, чем вопрос.

– А разве у тебя нет слуг или женщины? – спросил Юрген.

– Я не держу слуг, – ответил сарби. – И я не женат.

– Кто же тогда тебе готовит?

– Обычно это делаю я сам.

– Но ты же шоно.

– И что?

– Разве для тебя не должны готовить?

– Для меня иногда готовят, ты прав, но это делается по собственной воле тех, кто хочет выразить своё уважение ко мне. Но если я захочу есть, я сам могу обеспечить себя пропитанием.

– Я готовить действительно не умею, – вздохнул Юрген.

– Значит, будешь есть то же, что и я, и тогда же, когда я.

– Хорошо.

– Побудь здесь, а у меня есть дела. Если хочешь погулять по шоносару, пожалуйста. Когда вернусь, пообедаем.

С этими словами Оташ ушёл. Юрген остался сидеть у очага. С одной стороны, ему было интересно погулять, но другой, он боялся, что не найдёт обратной дороги. Конечно, можно было спросить, но Шу не был уверен, что многие здесь могли говорить на языке нортов, а показывать свои знания было нельзя.

Шу ещё раз осмотрелся. Пол гера был устлан меховыми и шерстяными подстилками, вещей больше никаких не наблюдалось. Юрген догадывался, что всё необходимое хранилось в сундуке и ларе. Сначала он заглянул в ларь, откуда Оташ доставал посуду. Помимо кухонной утвари, там лежали мешочки с какой-то пряной травой и ещё небольшие деревянные фигурки, изображавшие коня и волка. Юрген закрыл ларь и подошёл к сундуку. Если бы он был заперт, Шу не стал бы предпринимать никаких попыток узнать, что внутри, но сундук был без замка. В нём обнаружилась одежда, и Юргену стало неловко, когда он решился посмотреть, было ли что-то под ней. Он решил, что быстро посмотрит и всё. На самом дне сундука лежал свиток. Юрген бросил взгляд на выход, убедился, что никого нет, а затем достал его и развернул. Свиток оказался сводом законов.

Должно любить и уважать друг друга.

Нельзя красть, нельзя лжесвидетельствовать и быть предателем. Нарушение карается смертью.

Должно почитать старших. Нарушение карается смертью.

Нельзя прелюбодействовать.

Все мужчины должны состоять в войске.

Каждый воин должен следить за состоянием своего оружия.

Запрещено грабить покорившегося врага. Нарушение карается смертью.

Воины, не выполнившие волю шоно, караются смертью.

Шпионов приговаривать к смерти.

Юрген выронил свиток. Быстро подняв его, он положил его обратно на дно сундука, прикрыл одеждой и опустил на место крышку.

Оташ знал, что в шоносаре за его отсутствие ничего не случилось, потому что если бы что-то произошло, то ему уже бы сообщили. Да и доверял он Сагдаю, который оставался здесь за главного. Оташ сразу направился в гер Сабиры, своей мачехи. У входа, как и положено, стояло два стражника. Увидев шоно, они расступились, пропуская его в гер.

– Ну, здравствуй, – проговорила Сабира, когда Оташ зашёл. Ему казалось, что горе изменило её, и Сабира стала выглядеть старше. Но её глаза были прежними. Глаза женщины, которую невозможно сломить.

– Здравствуй, – ответил Оташ.

– Как прошла свадьба?

– Хорошо. Король не обидит Асиму. Он достойный человек.

– Я рада это слышать. Значит, теперь я мать королевы Нэжвилля.

– Тебя только это волнует?

– Это тебя должно волновать. Ты мог бы получить Нэжвилль на тарелочке.