Иней поздним летом

Комплексы мешают. 

В любой период жизни.

Всем. 

Со своими Инна сражалась, порой как с ветряными мельницами, достигнув определенных успехов. Но, глядя на подошедшую к ней девушку, она задалась вопросом, сложилась бы ее жизнь иначе, если бы она, как Лидочка, была уверенной в себе в восемнадцать лет? Двадцать? Двадцать пять?

Вопрос без ответов…

– Степан Борисыч попросил проверить вот этот отчет и зайти к нему к пяти часам. 

Инна кивнула, взяв из рук секретаря документы. Она ждала их появления на своем столе, потому еще пару дней назад говорила Заму, что в отчетах есть ошибка. Зам не поверил. 

– Инна Сергеевна, – Лидочка застыла в дверях. – Какая вы молодец, что купили эту помаду! Она вам так идет! Очень красиво!

Улыбнулась, получила в ответ улыбку Инны вместе с искренним «Спасибо» и исчезла. 

Вот такая она – Лидочка. Секретарь Генерального. Лицо фирмы.

Уверенные в себе люди легко делятся комплиментами. Как маленькими конфетками с начинкой из хорошего настроения. 

Инна открыла документы и стала сверять цифры в таблицах. 

Привычно, спокойно…

Только мысли все время убегали прочь от листов с тонкими колонками и короткими разъяснениями. 

Может, потому что Лидочка сказала о помаде на губах, которая, по словам девушки и если верить отражению в зеркале, так идет Инне? 

…

Парнишка и мир, в котором он живет, все-таки не были сновидениями. Снов наяву не бывает, а «путешествия» случались не только по ночам. Иногда во время игр с куклами, сестрой или друзьями во дворе Инна вдруг оказывалась в совершенно ином месте.

Это мог быть луг, просторный двор, улица незнакомого города или какая-нибудь комната. Но стоило повертеть головой, и всегда находился парнишка с черным вихром и серыми глазами. Инне открывались кусочки его жизни, то очень короткие, на один быстрый взгляд, то долгие, в которых хватало времени осмотреться. Каждый раз девочка возвращалась обратно в тот же самый момент, из которого отправилась в «путешествие». Окружающие не замечали ничего необычного, только самой путешественнице требовалось немного времени, чтобы прийти в себя.

Особенно часто Инна оказывалась на зеленом лугу.

Парнишка либо сидел к ней спиной, разглядывая что-то впереди себя, либо жонглировал, лежа на траве. Если сидел, то Инне оставался небольшой выбор – смотреть на спину или на равнину. Ничего интересного в увеличивающихся по размеру, но не менявшихся по стилю костюмах парнишки не было. Да и впереди по холмам расстилалось одно и то же зеленое полотно. Его положили неровно, со складками, а потом и вовсе задрали вверх, превращая в блекло-зеленые горы.

Красиво. Но Инне не нравилось на них долго смотреть.

Зато парнишка мог делать это бесконечно.

Скучно…

Если повторялось «путешествие к спине» то, недовольно скривив лицо и даже показав язык (все равно никто не видит), Инна опускалась на корточки и играла с травинками. И думала о лете на даче у бабы с дедой. С такой же сочной зеленью и клубникой, со смородиной (черной, красной и даже белой!). С уютным стрекотом сверчков под мурлыкание радиоприемников. С полной комаров речкой и с надоевшим фруктовым мороженым…

Тогда как хотелось пломбира! Интересно, в мире этого нудного мальчишки существует пломбир?

Думала, думала Инна.

И один раз даже заснула от скуки…

Солнце над головой было ласковым, трава под руками мягкой, как бабушкин плед…

Гораздо веселее было попасть на луг, когда парнишка жонглировал.

Он лежал в траве, раскинув руки, и над ним крутились яркие мячики. Словно часть цветов из травы взлетела в воздух.

С годами, кроме мячей, взлетят совсем другие предметы: ножи, плоские металлические звезды с острыми концами, способными проткнуть глаза, железные шары, похожие на ежей.

Иногда, не сдержавшись, Инна будет визжать от страха. И так же громко смеяться, когда вперемешку с мячиками затанцуют обрывки из школьных тетрадей, книги, какие-то круглые стекла, похожие на лупы, башмак, чей-то парик, рыжий котенок. Рыжику понравится летать. Он будет ловить лапами бумажные шарики и сбивать их на грудь жонглера.

Придет время, когда Инне захочется думать, что черноволосый парень не просто так ищет уединения на зеленом лугу, а красуется. Выпендривается перед невидимой зрительницей, как это делают мальчишки перед понравившейся девочкой.

Да, Инне захочется так думать и мечтать.

Тогда как Дерик О’Брайен, скорее всего, просто любил побыть один и отрабатывал трюки, чтобы забавлять своих знакомых.

Имя парнишки стало известно случайно, но к этому времени оба – и он, и наблюдавшая за ним девочка – каждый в своем мире уже проучились несколько лет в школе.

***

Когда гораздо позже ее дети стали читать Гарри Поттера, Инна проглотила вместе с ними все семь томов, замирая с каждой последующей книгой от скапливавшейся среди листов черноты, и от того, что рассказ, начавшийся детской и не такой уж увлекательной сказки, превращался в жесткое, захватывающее фэнтези для взрослых. Читатели росли вместе с героями, менялись их вкусы. Или входила во вкус сама писательница.

В первых книгах, в которых все еще было забавно и не слишком серьезно, Инна искала совпадения с той школой, которую видела в своих «путешествиях». Находила.