Любовь и прочие «радости»

– А где Ника потеряли?

– Ну, так он, это… Катюху свою пошел провожать. Сейчас поднимется.

Гдальский то ли расслабился, что виновного среди явившихся не обнаружилось, то ли, напротив, напрягся.

– Я, пожалуй, пойду, – сказал он.

– Я позвоню, когда что-то прояснится, – пообещала Ольга. Мужчина сухо кивнул и, провожаемый тремя парами глаз, вышел прочь из квартиры.

– Ну, и кто это? – синхронно поинтересовались детишки.

– Тихон Гдальский.

– Катюхин отец? – удивился Пашка.

– Он самый.

– А чего ему надо было?

– Это вы мне скажите. Куда Колька влез?

– Колька? – вылупился на мать Петя. – Да вроде никуда. А что инкриминируют?

– Скорое отцовство. А то вы не знаете!

– Нет… – затрясли головами оба Ольгиных чада.

– А что, он уже с Катькой того? – уставился на брата Пашка.

– Да нет! Он бы сказал…

– А может, и не сказал бы. У него, видите ли, любовь!

– Да по фигу. От нас у него нет секретов… Похвалился бы!

– Тогда его Катюха от другого залетела, выходит? Ма, а она точно беременная?!

Ольга подняла глаза к потолку. Провела ладонями по уже успевшим просохнуть волосам.

– Её отец именно это и утверждает, – вздохнула она, – Только вы смотрите, никому! Понятно?

– Понятно… – промямли парни.

– Вот и хорошо. Есть хотите?

– Нет, мы в Макдак зашли.

Ольга кивнула и побрела в кухню. Щелкнула пультом, бесцельно уставилась в телевизор. Сил не осталось – этот день её доконал. А ведь впереди еще разговор с сыном. И страшно так… страшно, что он её разочарует. Видит Бог, она много вложила в то, чтобы вырастить сыновей достойными, порядочными людьми. Что она будет делать, если окажется, что не вышло? Что она, мать его, будет делать?

Наверное, она провалилась в сон, потому что упустила, когда Ник пришел. А потом все же очнулась от какого-то резкого звука. Села на диване, стряхивая ладонями остатки сна. Подняла веки и напоролась на тяжелый взгляд сына.

– Привет… А я тебя жду. Поговорить надо…

– Ага. Я в курсе.

– Братья уже настучали?

– Почему сразу настучали? – свел темные брови Ник.

– Хм… Ну, предупредили. Не велика разница. Вопрос в другом – для чего?

– Может быть, чтобы я не охренел так уж сильно?

– А есть с чего? – проигнорировав грубость, поинтересовалась Ольга у сына.

– Еще бы. С чего вы вообще взяли, что Катя беременная?

– Так сказал ее отец, когда пришел, чтобы надрать тебе уши.

– Бред какой-то, – взлохматил волосы Ник.

– Хочешь сказать, что ребенок твоей девушке не имеет к тебе отношения? – стараясь не показать охватившего её облегчения, пробормотала Ольга.

– Да нет никакого ребенка! У нас и не было ничего… Она вообще… девочка.

– Ты в этом уверен? – спросила Ольга, прежде чем поняла, как глупо, должно быть, прозвучал ее вопрос.

– Так… Ладно. Чувствую, мне ты не поверишь…

– Эй, ты что делаешь?

– Звоню Кате!

Глава 7

Ник вышел из комнаты, а Ольга заставила себя оставаться на месте. В конце концов, подслушивать чужие разговоры было неприлично. Она сама этому учила детей.

Господи! Как же ее перетрясло! Так, что до сих пор внутри все вибрировало и дрожало. Как будто кто-то водил смычком по до звона натянутым нервам. Нет… бывают же совпадения! Её сын… Его дочь. А какая истерика с ней случилась? Наверное, даже не истерика. А что-то другое. Ведь она не рвала на себе волосы и не выла, как умалишённая. Всего-то чуть не померла… К слову, Гдальский не растерялся. Как будто всю жизнь только этим и занимался, что спасал умирающих страшных теток. С губ Ольги таки сорвался истеричный смешок. Все же истерика была где-то на подходе.

Что ж ей так с ним не везло? То после уколов гиалуронки их судьба сталкивала, то в этой маске дурацкой. Впрочем, сейчас Ольгу меньше всего заботило, какое она произвела на Тихона впечатление. С ним ей уже вряд ли что светило, а вот то, что, возможно, ожидало её впереди – Ольгу совсем не радовало. Она не хотела детей. Никаких. В какой-то момент у нее образовалась целая фобия на вопящих младенцев. Возможно, когда-нибудь, лет через десять-пятнадцать, она и захочет стать бабушкой – нянчиться с внуками, печь пироги… Но сейчас такая перспектива её пугала до смерти. Она не хотела возвращаться в тот ад… И если вам кажется, что это жестоко, и так нельзя – попробуйте самостоятельно поднять на ноги тройню.

Никаких детей. Никогда. Ни при каких обстоятельствах в ближайшие… лет двадцать. Господи, пожалуйста, пусть будет так! Она ведь не готова к этому! Не готова…

За спиной послышались шаги. Ник вошел в комнату, склонив голову низко-низко. Его плечи дрожали. У Ольги внутри, кажется, что-то оборвалось, лопнуло. Она вскочила, затараторив:

– Сыночек, да ты не расстраивайся! Ты справишься! Я понимаю, что рано, но, раз уж так, что теперь? Ник… Слышишь? Посмотри на меня!

Он и посмотрел. А потом просто взорвался от хохота. Ничего не понимая, Ольга уставилась на сына. Наверное, у него тоже истерика, или…