Исключительно твой

– Я бы предпочла встречу в конференцзале в формате «я, ты и тот, кто может мне гарантировать соблюдение наших договоренностей».

– А я тебе, значит не гарант?

Ч-черт! Я не хотела его злить. Совсем. Но как-то вот получилось.

– Извини. Но в этом проекте… В обоих проектах, – подчеркиваю. – Ты выступаешь в качестве не самого крупного инвестора. Я же хочу получить гарантии по сделке от того, кто в реале финалит решение. Насколько я знаю, это господин Панаев.

– Вот именно! – рявкает, все-таки не сдержавшись, и я дергаюсь. – Мне его как на завтра организовывать прикажешь?! Он крутой бизнесмен, а не мальчик, которым можно вертеть.

– А как вы планируете закрыть наш вопрос без него? Нет – так нет, Владимир Анатольевич. Не я же вам это все предложила.

– Какой я тебе, мать его, Анатольевич?! Ну, какого хрена, Афин?

Закрываю глаза. Прислушиваюсь к себе. Нет… Не действует. Ничего и нигде не отзывается. Если только горечи взвесь в пустом с утра желудке. Зажимаю двумя пальцами нос. Есть одна причина, по которой я сейчас с ним общаюсь. Коваленко обещал оставить лагерь в покое, если я помогу с открытием люксовых магазинов в новом торговый центре, куда он тоже вложился. Бренды не спешат заходить на незнакомую территорию. И тут я, конечно, неоценимый человек, да… Это и есть моя специализация.

– Мы либо остаемся в рамках делового разговора, либо…

– Я же миллиард раз извинился! Я ж из шкуры лезу, а…

– Либо я кладу трубку. Лагерь мы, дай бог, и так отстоим, да и с Шанелем, глядишь, вам тоже кто-нибудь да поможет.

Похрен. Он уже в тихой ярости. Хуже не будет. Лучше подумать о том, как максимально себя обезопасить. Опять нанять охрану? Да ну. Просто проследить, чтобы в конференцзале с нами было как можно больше народу. Удивительное дело, но вспышки неконтролируемой ярости на людях Коваленко обычно минуют. То ли контроль у него при свидетелях повышается, то ли хрен его знает. Последняя мысль меня страшно злит.

– Моя секретарша перезвонит, если Панаев найдет время на встречу.

– Это будет идеально.

– Заметь, я все делаю для тебя, Афина.

Ага. Делает. Сначала вкладывается в проект по уничтожению важного для меня места, потом все на ходу меняет и преподносит мне же это своей милостью и подарком. Такие вот дешевые приемы. Или дорогие. Тут как посмотреть.

– Это взаимовыгодная сделка, – напоминаю для порядка.

– С возрастом ты становишься невыносимой.

– Не сомневаюсь, что из меня двадцатилетней веревки вить было намного проще, – цинично замечаю я, хотя внутри все кипит. От боли, которую переборола, от злости, от непрощения. Это все Марат. Это он завел мое сердце заново. А оно ожило со всеми похороненными вместе с ним чувствами. И болит, болит…

– Хочешь, я разведусь?

Отключаюсь. И громко-громко смеюсь. Разведется он. Как же. Нет, Володя, видно, совсем уж невысокого обо мне мнения, если верит, будто я на это куплюсь, после… «того происшествия». И ведь не угомонится. Два года прошло, а он… Ну, не дурак? Или тут включается пресловутое «что имеем – не храним, а потерявши – плачем»? Так поздно. Поздно плакать. Мы все потеряли… Я.

Касаюсь живота, чего себе давно не позволяла делать. Веду пальцами выше, к груди. Больно… Снова больно. Хорошо это? Плохо ли? Чувствовать…

Делаю еще кофе. Иду к гардеробу. Он у меня богатый, ведь мода – часть моей жизни. Не знаю, найдет ли Марат Арзасович время, чтобы встретиться с простой смертной вроде меня, но если это случится, себя нужно подать лучшим образом. Никаких откровенных или прозрачных вещей, ничего короткого, драного и чересчур экстравагантного. Никакого оверсайза. Сдержанная женственность. Шик. Стиль… Белая в мелкий цветочек юбка – отличный выбор. Пиджак в жару – компромисс, на который я готова пойти, учитывая, что везде в помещениях работают кондиционеры. Модно повязанный на голове платок – отличный аксессуар, который продемонстрирует мое уважение к культуре моего потенциального партнера. Ну, и золото. Чем массивнее кольца, тем лучше, потому что золото – символ успешности, подтверждение того, что со мной можно вести дела. Да, пожалуй, так… Я готова. Откладываю выбранные вещи. Теперь осталось дождаться подтверждения встречи со стороны Панаева.

Глава 7

Марат

– Извини. Я отвлёкся. Что ты говоришь? – притормаживаю у обочины. Сзади прижимается еще одна тачка. Как я и думал – моя охрана.

– Говорю, что я нашел выход на человека, который может помочь завершить переговоры с брендами, с которыми ты уже… сколько, кстати? Лет пять бодаешься? Да еще привлечь парочку новых. Она в наших краях – редкий гость. Решать нужно быстро.

– Нет. Я про другое. – Тру слезящиеся глаза. – Что там про лагерь в Беляево?

– У этой девочки есть небольшое условие. Лагерь должен быть сохранен. Уж не знаю, как она про него узнала, говорят, случился какой-то кипиш в модных кругах, но вот такое у нее появилось условие. Сам знаешь, они на западе все немного повернутые на социальной повестке.

– Какой смысл менять проект? – бычусь, на самом деле не в силах поверить, что все так удачно складывается. Я-то думал, мне Коваленко придется убеждать немного ужаться в Беляево, а он мне это сам предлагает!

– Слушай, ты ж видел план. Там, дай бог, двадцать домишек, основной корпус и столовка. Территория не такая большая. Сильно что-то менять не придется, ужиматься тоже. То есть негативные последствия для нас минимальны, зато посмотри, сколько плюсов. Магазины в твоем ТЦ, в Беляево – лояльность администрации. Им для отчета доброе дело, а нам, сам понимаешь, престиж.

– Хм…

– Конечно, это не телефонный разговор, но тебя ж, Марат, не поймать. С тех пор как отец передал дела, работы-то у тебя поприбавилось, правда? – смеется.

– Что есть, то есть. А по поводу этой твоей специалистки… Прежде чем что-то обещать, давай я с ней для начала поговорю. Надо убедиться, что в этих брендах в курсе, кто с нами ведет переговоры от их имени.

– Обижаешь. Что, я тебе кого попало буду советовать?

– Ну что ты? – сглаживаю. – Просто за это время, кажется, я там уже говорил со всеми.

– Ну, тут девочка – верняк.

В голосе Коваленко сквозят странные горделивые нотки. Будто он к успеху этой «девочки» имеет отношение. Только его любовниц мне и не хватало для полного счастья. Возомнивших себя великими воротилами.

– Окей, давай завтра за обедом где-нибудь пересечемся.

– Она против неформального общения.

– Вот как? – хочется поскорей свернуть разговор, несмотря на то, что последний тезис несколько обнадеживает. – Ну, значит, пусть подъезжает в офис. К одиннадцати. Извини, у меня тут срочный вызов.

Отбрасываю телефон и опускаю стеклоподъёмник, чтобы выслушать все, что обо мне думают мои охранники.

– Чего?

– Нельзя так гнать, Марат Маратыч. Вы помедленнее, окей?

Хочется заорать. Но я лишь послушно киваю. Сергей прав. То, что меня черти под зад подстегивают, не повод подвергать опасности других людей.

– Извини. Что-то меня жуть как все достало.

– И что теперь? В столб? В бутылках с акцизом продаются менее радикальные способы борьбы с этой напастью.

Усмехаюсь криво. Стучу пальцами по рулю. И прежде чем снова выехать на дорогу, нетерпеливо интересуюсь:

– Про Афину что-то нарыли?

– Да мы ж в дороге, Марат Маратыч. Когда?