Самоотвод

Мужчина перехватил ее руки, прижал к своей груди. В который раз восхитился мужеству и отваге этой маленькой стойкой женщины. Борец. Она никогда не пасовала.

– Я обещаю, что мое самоустранение не станет препятствием на пути вынесения справедливого приговора.

– Я так боюсь, Егор… Если бы ты знал, как я боюсь.

– Ну же… Вергун, ты чего? Я ведь пообещал – все будет хорошо. Ты мне не веришь, что ли? – возмутился мужчина, привлекая Веру в объятья.

– Верю! Тебе… Единственному. В том-то и беда, – прошептала в ответ. Вдохнула ставший родным и привычным аромат, всхлипнула.

– А плачешь чего?

– Со страха. Боюсь, что не справлюсь, и что зря тебя себе позволила. Не вовремя. Понимаешь?

– А когда оно ко времени, Вер? Не бывает такого. Шандарахнет, и все… Но ты не бойся. Ничего не бойся, слышишь? Я никому не позволю тебя обидеть. Никогда!

– И я! – Вера подняла заплаканные глаза на Егора. – Я тоже никому не дам тебя в обиду.

И такая решимость была в ее взгляде! Егор моргнул. К горлу подступил комок… Черт! Мужчина и не догадывался, насколько сильно он сам нуждался в подобных словах. Невыносимо остро нуждался, как оказалось…

Глава 18

Они еще долго стояли, обнявшись, посреди полупустой кухни. Уже и солнце село за горизонт, и практически стемнело…

– Ну, я пойду, наверное? – прошептала женщина.

– Куда пойдешь? – не сразу понял Егор.

– Домой? – то ли спросила, то ли ответила она.

– Нет. Я тебя больше никуда не отпущу!

Вера облегченно улыбнулась. Вот, вроде, и выяснили все, и поговорили… Но перед глазами женщины все еще стояло хмурое, недовольное лицо прокурора. Может быть, прямо спросить, что послужило тому причиной? Раздумья Веры прервало совсем неблагозвучное урчание живота. Не ее, кстати сказать.

– Извини. Опять без обеда…

– Так давай приготовлю что-нибудь.

– Да ты что, с твой-то рукой…

– И правда, – растерялась Вера. – Ну… тогда готовь ты, а я буду тебя морально поддерживать, – добавила, улыбаясь.

Так и поступили. Вера заглянула в полупустой холодильник, сокрушенно покачала головой – кроме колбасы и сала, в нем и не было ничего…

– Может, картошки пожарим? – почесал в затылке Егор.

– Давай. Но завтра надо будет съездить в магазин. Дети скоро вернутся, нужно что-то нормальное приготовить…

– Хорошо, – покладисто согласился мужчина. Достал из-под мойки пакет с картошкой и принялся за чистку.

Им предстояло решить еще тысячу вопросов, обсудить миллион мелочей, перестроить собственные жизни, притереться друг к другу, поговорить по душам. Но сейчас все отошло на второй план. Были он и она. И кухня, и первый ужин, который Егор приготовил для Веры… И было в этом что-то такое… тихое…

– А ты почему такой хмурый был сегодня? – не выдержав, поинтересовалась женщина.

Нож в мужских руках замер. Егор поднял взгляд. Свел брови… Насупился.

– Я ревновал.

– К Олегу? Но ты ведь знаешь…

– Он был голый.

– Он был без рубашки, которую снял, потому, что запачкал. А ты всегда так скор на суд?

Мужчина молча встал, налил в миску воду, промыл почищенную картошку. Вера уже, было, решила, что не дождется от него ответа и вовсе, как он заговорил:

– Я никогда так не ревновал. Даже не думал, что способен на такое… Летел, как придурок, хотел тебя порадовать, а тут он… И все! Тушите свет.

Вера довольно улыбнулась. Значит, все-таки ревновал. А она уже не знала, что и думать. Тяжело это, когда совсем не знаешь своего мужчину. Не можешь предугадать его реакцию на то или иное событие, не знаешь, что его может расстроить, а что порадовать… И снова одолевают сомнения: а не поспешила ли, не ошиблась? Тем более, что у Егора дети, которые тоже все усложняют. Не в том плане, что они ей мешают! Совсем нет. Вере дети только в радость. Но она не может не думать, что будет с ними, если у них с Егором не срастется? Ведь так бывает в жизни. Два хороших человека, у которых просто не получается быть вместе… Как уберечь деток от лишних травм? И что будет с ней самой, если у них с Егором ничего не получится? Как она будет жить, если их с прокурором связь все-таки станет камнем преткновения в деле Григорьева? Простит ли она себе эту слабость?

– Эй… Ты чего скисла? Напугал тебя, да?

– Нет. Не в этом дело.

– Я не патологический ревнивец. Честно. Только ты же моя! А он… Полуголый, и… черт! Я ведь ему чуть было не врезал…

Вера улыбнулась. Ей понравилось это внушительное «моя». Ей понравилось даже, что чуть не врезал! Хотя она никогда не была кровожадной. Но сейчас порыв Егора был таким говорящим!

– Смеешься, да? А я чуть с ума не сошел! – возмутился мужчина, а потом испортил весь грозный эффект, хмыкнув.

– А ты не сходи. Мы с Олегом давно стали чужими. Я бы никогда не переспала с тобой, если бы хоть на мгновение в этом усомнилась.

– Я знаю.

Егор не лукавил. Уже дома, немного отойдя от эпической картины полуголого Савельева, до него дошло, что Вера не та женщина, которая могла бы запросто переметнуться от одного мужчины к другому. К примеру, если бы они познакомились при других обстоятельствах, скажем, на три года раньше, у него бы даже шанса не было приблизиться к этой женщине. А так… повезло, что и говорить.

– Иди ко мне…

– Ну, уж, нет! – запротестовала Вера, и в ответ на удивленный взгляд прокурора пояснила. – Сначала тебе нужно поесть.

Вера улыбнулась, и все же ненадолго подошла к мужчине. Поцеловала его в краешек губ, чтобы немного смягчить командный тон своих слов, и снова отступила. От греха подальше. Егор понял ее мотивацию. Снова ухмыльнулся. Только сейчас это была ухмылка иного рода… Так мог улыбаться только полностью довольный жизнью мужчина. Уверенный в себе и собственной силе самец.

Так, довольно поглядывая в сторону женщины, Егор принялся за нарезку картошки. Интересно, а Вера вкусно готовит? По всему выходит, что все, чем его угощали, готовила Верина мать. Было бы неплохо, если бы ко всем плюсам Веры добавилось ещё и умение кухарить…

Егор бросил нарезанную соломкой картошку на раскаленную сковородку, принялся за лук. В голове была какая-то каша. Куча мыслей, которые, цепляясь одна за другую, заставили эту самую голову гудеть. Он знал, что со временем все упорядочится, но пока…

– Егор, а ты думал, как мы все детям расскажем?

– Да что им рассказывать? Они только счастливы будут, ты же знаешь.