Ты – мои крылья

В дверь позвонили. Он щелкнул пультом от телевизора и сделал большой глоток успевшего остыть чая. Звонок смолк, а потом запищал с новой силой. Ну, и кто это такой… Настойчивый? Он открыл дверь, не глядя в глазок, и замер:

– Вы?

– Здравствуйте, Артур Михайлович…

– Просто Артур… – поправил он, пропуская незванную гостью вперед.

Стелла переступила порог. Осмотрелась.

– А вы здесь… почему? И где Саша?

– Бог знает, где ее носит. Сам, вот, ищу…

– У вас, что же… Свободный доступ в ее квартиру имеется?

– А почему вас это удивляет, и что, вообще, сюда привело?

Стелла прошла в кухню следом за Копистеринским и уселась на предложенный мужчиной стул:

– Ну, вообще-то, на этапе обсуждения условий договора мы оговаривали эти моменты. Александра убеждала меня, что проживает одна.

– Это так важно?

– Конечно… – пробормотала Стелла, окидывая изучающим взглядом комнату. – Мне не все равно, в какой обстановке будет расти мой ребенок.

– Гхм… – пробормотал Артур.

Это было, конечно, хорошо, что ей было не все равно, но… как-то странно это все. Очень и очень странно.

– Что означает это ваше хмыканье?

– Да ничего, господи… Вы всегда такая колючая?

– Я? А почему вы решили, что знаете, какая я всегда?

И правда. Виделись они всего два раза. Один из которых… Ну, это лучше не вспоминать.

– Вы правы, извините… Так, что вас привело к Сашке?

Стелла неуверенно кивнула, принимая извинения мужчины.

– Она не отвечает на мои звонки уже третий день. Я очень волнуюсь, понимаете?

– Не совсем, – честно признался Артур, – она вам чужой человек и…

– Она носит моего ребенка! Вы в своем уме?! Как мне не волноваться?!

– Что значит «носит»? – Артур отставил от себя чашку, вдруг некстати подумав, что ей он чая не предложил. Забыл как-то о правилах приличия, почему-то залипнув совсем на другом.

– Ну… вы же видели контракт, – удивилась Стелла. – Александра вынашивает моего ребенка.

– Прямо сейчас? То есть… То есть, она уже беременна?! Я думал…

– Я так и поняла, что вы подумали.

Артур поднялся со своего места. Подошел к окну, отодвинул шторку, разглядывая ничем неприметный двор. Он хотел ее защитить, но, похоже, здорово опоздал. Облажался. Встряла Сашка… Ой, как же она встряла!

– Я ее матери обещал за нею приглянуть. Выходит… не сдержал слова.

Он больше не злился на Стеллу, вновь погрузившись в апатию. И она, будто почувствовав этот его надлом, молчала. Смотрела только на красивый мужской профиль и посеребренный инеем висок. А по щекам разливался алый румянец стыда… Многое бы она отдала за то, чтобы их знакомство состоялось иначе. Было что-то такое в Артуре… Чистое, неиспорченное, по-настоящему мужское… Рядом с ним и самой хотелось стать чище. Хотелось…

– Артур, послушайте… Я не причиню ей никакого зла. В конце концов, она бы все равно нашла другого заказчика. Возможно, безответственного и неблагонадежного, а я… Я честно выполню взятые на себя обязательства. Не кину на гонорар…

– А что, и так бывает? – отстраненно поинтересовался мужчина. – Кидают?

– Да… Чего только не бывает… Иногда даже ребенка «передумывают» забирать. Знаю такой случай. Пара развелась, пока суррогатная мать беременной ходила, и ребенок им оказался без надобности.

– Ужас какой…

– Да… Так что, не переживайте, пожалуйста. И извините…

– За что?

– За сцену… Я догадываюсь, какого вы обо мне мнения теперь, но… оно ошибочное.

– А я вообще часто в людях ошибаюсь.

Вот, уж, никогда бы не подумала. Стелла неловко отвела взгляд. Ей нравился и не нравился их диалог… И эта болезненная откровенность.

– Я не знаю, что делать. Где ее искать? – перевела тему женщина.

– Понятия не имею… Может быть, опять натуру малюет…

– Натуру? Сейчас же холод такой… Заболеет.

– А Саша у нас – личность творческая. Ей холод нипочем…

– Как же? Она ведь беременная… Это может быть вредно, и вообще… Она… казалась мне более ответственной!

Артур отошел от окна и снова сел. Неловким движением руки нечаянно смахнул со стола салфетки. Дернулся, чтобы их поймать, и взвыл, скрючившись. Стелла вскочила.

– Что с вами?

– Твою ж мать… Спина…

– Ну-ка… Давайте потихоньку… Давно у вас так?

– Давненько… Все никак не соберусь походить на массаж.