Только не отпускай

– Ну, что? Как-то я не додумался спросить. Зато вот номер… Сказал сюда звонить, чтобы договориться о собеседовании.

Я надеялась получить визитку, из которой бы наверняка стало понятно, с чем я имею дело, но вместо этого Васька протянул мне засаленный обрывок газеты с записанным на скорую руку номером. И все… Ни имени, ни фамилии – ничего. Я уставилась на четко выписанные в ряд цифры. Человек, который их написал, имел красивый чертежный почерк. Сразу видна рука инженера. Еще той… старой школы.

– Я ж ничего не знаю о строительстве. И зачем строителю английский?

– Да какая разница? Главное, работа есть!

– Еще нет!

– Так будет!

Дина неунывающая оптимистка. Мы разлили по бокалам Мартини, добавили Швепс, капельку Апероля и яркий кружок красного апельсина. Любимый коктейль и мой, и Дины…

У Вадика с Васькой завязался разговор. Я не вслушивалась. Просто смотрела… Они были такими разными. Мой Вадик и Динкин Вася. Если честно, я не поняла, почему она вышла за него замуж. Мне казалось, Динке нужен был кто-то особенный. И только теперь я осознала, какой дальновидной оказалась моя подруга. Ведь особенных вокруг – пруд пруди. Только нормальных нет… Это да. А Васька как раз нормальный.

– Возьми еще пюрешки… – забеспокоилась Дина.

– Ты золото, Динка. Угадываешь все мои желания.

– И еще коктейльчик, да?

– Боже мой… Как у тебя это получается? – смеюсь, парадируя старый еврейский анекдот.

– Ты, главное, на собеседование принарядись! И валерьяночки выпей. Потому что, что? Правильно. Красота спасет мир, а пофигизм – нервы.

Я рассмеялась. Настроение впервые за бог его знает сколько времени поползло вверх.

– Да ты и так понравишься Степанычу, – заверил Васька. – Он во мужик! – выставил вперед большой палец.

– Чего это моя жена должна кому-то нравиться? – включил Отелло Вадик. А я и не помню уже, чтобы он меня ревновал… Его ревность, как напоминание из давно забытого прошлого, отозвалась теплой волной внутри. Я игриво толкнула мужа в плечо. Он тайком провел рукой по моей коленке.

Домой вернулись поздно. Навеселе. Все уже спали, и мы, как подростки, на цыпочках прошлись до своей комнаты. Вадик начал с порога ко мне приставать, я поцеловала его и прошептала:

– Сейчас, только к Дашке загляну.

– Зачем? Ей же не два года!

Как ему объяснить, зачем? Просто, когда мы уходили, ее не было дома. И я хотела убедиться, что она вернулась. Пусть даже это было и так понятно…

Лишь убедившись, что дочка спит, я пошла в ванную. Смыть косметику, почистить зубы, избавляясь от горького вкуса Апероля во рту. Набрала полные пригоршни воды, наклонилась, чтобы умыться, и почувствовала горячие руки на заднице.

– Вадя…

– Я тихонечко… Наклонись.

Он отодвинул трусики в сторону и тут же погрузился в меня резким толчком. Я не так себе это представляла, но… что уж. Расслабилась, понимая, что удовольствия не получу. Сжала, чтобы это быстрее закончилось. Он задергался на мне буквально через пару секунд. А отстрелявшись, вышел, и я… я почувствовала, что…

– Какого черта? Ты не надел презерватив?!

– Упс…

– Упс?! Вадик, ты совсем спятил?

Хорошего настроения – как и не было. Я даже, кажется, протрезвела в тот же миг. Включила кран, стала судорожно мыться. Осознание пока не пришло. Но внутри уже все мелко-мелко дрожало…

– Мариш… – на плечо легла рука.

– Отстань, – дернулась всем телом. Вытерлась. Этот идиот так и стоял, покачиваясь. – Уйди!

– Ты куда?

– В аптеку!

– Зачем?

Объяснять этому придурку, что мне нужно принять меры экстренной контрацепции, когда он в таком состоянии – не хотелось. Да и действовать нужно было быстро. Насколько я знала от подруг, чем быстрее выпить таблетку – тем лучше. О том, как это отразится на моем здоровье, я старалась не думать. Лучше так, чем потом аборт. Ребенок сейчас для меня был непозволительной роскошью. Я даже не задумывалась никогда, хочу ли я еще малыша, просто понимала, что не могу себе его позволить.

– Уйди. Просто уйди с дороги.

Глава 6

Эмоций было столько, что они подгоняли вперед. Я шла быстро, чеканя шаг… Слипшиеся в комок претензии, обида, страх давили на диафрагму. Такое странное, неприятное ощущение, которое преследовало меня все чаще. До дежурной аптеки было топать и топать. Но почему-то вместо того, чтобы остыть на совсем по-осеннему холодном ветру, я только еще больше заводилась. Злость детонировала внутри серией ярких красных вспышек, которые проносились перед глазами, слепя.

К счастью, тетечка-провизор не стала лезть ко мне ни с сочувствием, ни с советами. Я вообще не знаю, почему боялась, что она что-то скажет. Всем на всех уже давно плевать. Даже самые близкие люди – чужие. Я все меньше понимала, зачем нам тогда вообще это все… Зачем? Ну, ведь никакого смысла. Мы рождаемся, большую часть жизни проводим во сне, остальное время – на работе, которую чаще всего ненавидим. Возвращаемся домой, и тут тоже растрачиваем себя на кого-то. Чужого… Чужого, гори оно все огнем!

Дрожащими руками я забрала упаковку, воду. Огляделась по сторонам. Дом, в котором располагалась аптека, опоясывал невысокий заборчик, я села прям на него, достала блистер, выдавила таблетку и, зажмурившись, отправила её в рот. Действовать нужно было быстро, пока не передумала. Пока слипшийся комок в груди еще позволял проглотить пилюлю. Я всерьез боялась, что меня вырвет. Всем тем, что я так долго загоняла внутрь себя.

– Что-то ты, Маринка, совсем расклеилась, – прошептала куда-то в ночь. – Вставай, давай. Хватит себя жалеть.

Тряхнула головой, будто это мне кто-то другой… умный сказал, и пошлепала домой. Вадик спал. И это меня уже даже не удивляло. Я осторожно переступила через него, чтобы пробраться к стенке, у которой спала. Закрыла глаза. И, к удивлению, практически тут же провалилась в сон.

Утром я проснулась от смутного беспокойства. Такое бывает, знаете, когда мозг еще не до конца прогрузил события минувшего дня, и лишь тяжесть на сердце напоминает о случившемся накануне зашкваре.

Все еще спали. Я бы, может, тоже понежилась в постели, но от Вадика несло перегаром. Хотелось открыть окно. Да и просто посидеть в тишине кухни, пока остальные еще не проснулись. Я быстро умылась. Заварила кофе и уселась с чашкой у окна, еще раз внимательно изучая инструкцию от Пастинора. Перечень противопоказаний был довольно обширный.

– Что это?

Морщинистая рука свекрови схватила лежащую на столе коробочку и поднесла к носу. Это она ко мне подкралась так тихо? Или это я погрузилась в собственные мысли так глубоко, что ничего не услышала? А какая разница?

– Ничего. Отдайте.

– Ты что… Ты что, беременна? Куда нам еще ребенок, а?

Я открыла рот. Но не нашлась, что ответить. Все силы уходили на то, чтобы не сделать какую-то глупость. Например, не вцепиться в лицо свекрови, с которой мне еще предстояло жить.

– Нет, Зоя Кирилловна. Я не беременна. Эти таблетки как раз для того и предназначены, чтобы не забеременеть.

Я подчеркнула слово «не», схватила чашку с недопитым кофе и с грохотом поставила ее в мойку.