Женщина

Но сон не переставал ей сниться. И она начала напрягать свою память.

– Мам, покажи мне мои детские фотографии, – попросила она.

–Я не помню, где они. Будет время, поищу, – ответила Евгения Павловна дочери.

Евгения Павловна была женщина, не соответствующая своему возрасту. Их часто принимали за сестёр, ведь отец ничего не жалел для своей жены, а та в свою очередь пыталась успеть всё и везде. Было такое ощущение, что ей много лет чего-то не хватало, и сейчас она не упускала ни одного момента сделать с собой, надеть на себя… И, зачастую, это выглядело очень нелепо и даже можно сказать безвкусно. Всё и сразу.

Анастасия кардинально отличалась от вкусовых приоритетов матери. Джинсы, обычная футболка, отсутствие украшений… Её статус выдавали только очень дорогие, подаренные на восемнадцатилетие часы, машина и, конечно же, свобода. Свобода проявлялась во всем – возможностях, поступках, словах. Ведь за этим всем стояли денежные знаки, которые и допускали это состояние в теле, жестах и характере. «Зачем я копаюсь в своем сне? Да разве мне не всё равно? Сейчас у меня достойная жизнь. А что было, не имеет значения».

Когда внутренние желания поиска истины поутихли, Анастасия, проезжая мимо, решила заглянуть к отцу. Хотя бы раз в месяц поздороваться не по телефону. Дверь в кабинет была приоткрыта. Она хотела зайти без стука, но громкий разговор внутри кабинета остановил её. Она слышала отца и чей-то незнакомый голос. Голос очень просил помочь ему, произнося:

– Почему ты забыл время, когда я помогал тебе? Ты ведь жил в коммуналке, ездил на старом отцовском «Москвиче». Твоей семье порой нечего было есть. Я познакомил тебя с нужными людьми, и с тех пор началась твоя счастливая и постепенно приносящая доход жизнь. Мы все знаем, где ты это взял, у кого «отжал» и кого кинул. Помоги мне сейчас.

– Я не хочу об этом говорить. У меня нет возможности тебе помочь. Уходи, – произнес с холодом в голосе отец.

– Бог тебе судья! – выкрикнул человек, резко выходящий и почти сбивший девушку с ног.

В таком онемевшем состоянии Анастасия простояла за дверью, не решаясь зайти, еще несколько минут. Мысли роем перемешивались в голове:

– Так вот откуда мой сон! Теперь понятно за счет чего мы обогатились. Хочу ли я дать знать отцу, что услышала? Ведь с детства я знаю иную историю его становления – официант, бармен, управляющий и, наконец, хозяин. А потом опыт и знания помогли создать целую «империю» – так он хвастался почти на каждом дне рождения сразу после первого тоста о том, какой он замечательный, трудолюбивый, умный.

Она, молча, вышла из ресторана, села в машину, врубила музыку. По дороге, выкурив не одну сигарету и решая, что же с услышанной информацией делать, машинально подъехала к своему дому.

– Ок! Раз я здесь, пойду домой. Хватит с меня на сегодня.

Зайдя в квартиру и налив себе виски, Анастасия включила ноутбук. Пролистывая фотографии подружек – «мажорок», поймала себя на мысли:

– О, Господи! Как они мне надоели. Ничего нового – наряды, машины, тусовки, новые сиськи… Скучновато. Интересно посмотреть на фотографии «иного» сословия. Что же они выставляют? Городской пляж? Бар с пивом и рыбой? Ладно, ни буду ёрничать, сама могла быть такой. Поищу кого-то в соцсетях. О! Ольга Леонова. Статус – не замужем. Возраст – двадцать пять (такая же, как я). Интересы – «хочу стать счастливой» (что за бред она пишет). Ну ладно, дальше. Мероприятия – байкер-шоу, День любителей пива… (да, большой спектр интересов, а значит и своеобразный круг общения). Ладно! Приглашу её в «друзья», развлекусь немного.

***

Мать Ольги, простая, измученная суетой жизни, постоянной нехваткой средств, не знавшая никогда, что такое любовь к себе, забота мужчины и просто женское счастье, работала кондуктором в междугороднем автобусе. Будучи отзывчивой и наивной, выслушивала почти каждого желающего поделиться своей историей пассажира. Ей изливали о том, что дорого сейчас болеть, о нехватке пенсии, о том, что и как нужно сажать для хорошего урожая, как сварить вкусное варенье, что делать с мужем – алкоголиком и так далее. И всё это она пропускала через себя и спешила домой к дочери поделиться этими ненужными, чужими историями. Ольга могла находиться дома только тогда, когда мать была на работе. Но как только наступал вечер, девушка уже с подросткового возраста убегала, дабы не слышать весь этот пенсионный бред. Так она его называла, прося мать перестать разговаривать хотя бы дома. Но эта добрая отзывчивая женщина переносила чужие проблемы не только на себя, но и на ребенка.

Денег тусоваться так, как бы ей хотелось, у Ольги не было. Поэтому уже с четырнадцати лет она подсаживалась к любой компании, не брезгуя ни выделенной сигаретой, ни пивом.

Про отца Ольга знала немного, но и то, что знала, гнала из головы, не желая осознавать, что она часть того человека. Мама рассказывала, что он хороший человек, но любил женщин.

– Это его болезнь, – так она оправдывала его. – Он слаб, а я хотела ему помочь. Надеялась, что семья и ребенок излечат его, и он станет на путь истинный.

– Дура ты! – возмущалась Ольга. – Наивная дура. Кто из вас еще больнее, нужно разобраться.

Так часто она обижала мать, хотя прекрасно знала, кто тот человек и чем он дышит. Оле было жалко мать, но не могла простить ей наивность и глупость.

Детские воспоминания об отце сводились к килограмму барбарисок, принесённых маленькой дочери, лежащей в гастроэнтерологическом отделении.

– Доктор, почему вы забираете мои конфеты? Это папа мне принес, – сквозь слезы спрашивала она.

– Олечка, я не могу их тебе оставить. Я лечу тебя, а этот папин «презент» только ухудшит твоё состояние.

Позже, лет в восемнадцать, зайдя с подружкой в кафе, на входе к Ольге пристал выпивший мужчина. Он прижал её к стене и, лапая, начал предлагать деньги за секс.

– Папа, ты не узнал меня? – спросила девушка, опешившая от такой встречи.

– Ой, какая ты стала большая, – произнес этот мужчина.

– Да, представляешь, дети имеют такое свойство – расти, – оттолкнула она отца, с которым внутри себя не желала иметь ничего общего, и покрасневшая от стыда выбежала на улицу.

И позже, забыв эту встречу как страшный сон и догадываясь, откуда у нее такая неприязнь к мужчинам, она, пропуская букетно-конфетный период, имела с сильным полом сугубо деловые отношения. Все они в основном были женаты, и это её нисколько не смущало. Даже наоборот. Ей так было удобно. Никаких обязательств, ничего личного… Замуж она не собиралась. Уж очень ей не хотелось повторить судьбу матери.

– Что там интересного? – отвечала она матери, которая очень часто возмущалась при виде уходящего из их квартиры мужчины, встречая его на лестничной площадке при возвращении с работы.

– Что, опять женатый? – повторяла мать. – Заканчивай их сюда водить, перед соседями стыдно.

– А тебя только интересует, что соседи скажут? – возмущалась Ольга, пряча денежную бумажку, презентованную очередным «другом».

– Когда ты уже пойдешь на работу? Сколько можно дурака валять? Откуда все эти шмотки? – выговаривала мать.

Но в глубине души она надеялась, что её дочь не такая, что эти шмотки подарены за «красивые глазки», и что скоро Олечка найдет того единственного. Просто он ещё не встретился, но обязательно так будет. И веря своим фантазиям, уставшая от работы, людей, чужих ненужных разговоров женщина, не имея сил даже поужинать, плелась в свою комнату, чтобы провалиться в сон и завтра повторить очередной, не отличающийся разнообразием и событиями день. Всё как всегда: Приобретаем билетики.

Правда и день Ольги не отличался разнообразием. Домашнюю работу она делала из-под палки или вообще не делала. Утром – кофе, сигарета, немного пива, дабы поправить свое здоровье. Нанесённый макияж, не соответствующий одиннадцати часам утра, а скорее похожий на театральную маску героя «Космических пиратов», и полное отсутствие одежды. Так начинался каждый её день, плавно перетекающий в ночь с фразой: «Народ к разврату готов!».

Листая комментарии в Фейсбуке, Ольга развлекала себя прочитанным и добавляла на многие свои, как ей казалось, неординарные мысли. Скорее всего, она просто «стебалась».

«Сидишь себе на диване в своей квартире, хочешь – в трусах, хочешь – в костюме клоуна, да хоть голый сидишь. Тыкаешь в кнопочки на клавиатуре или на экране и вроде как общаешься. Задаешь вопросы, отвечаешь на чужие, своё мнение выражаешь, шутишь, смеешься… Только смеешься как? Две кнопочки нажал, двоеточие и скобки, считай, посмеялся, а для особо ленивых можно даже одну нажать – список твоих эмоций на экране. Смайлики, улыбочки, колобки с флажками. Только это не ты улыбаешься, это эти колобки смеются. Им весело, они радуются, обнимаются, целуются, катаются по полу от смеха. Это они там, в своём мире виртуальном. А двое сидят у мониторов и думают, что это их эмоции».

– Слышите вы, умники! – решила прокомментировать Ольга.– Вы, я смотрю, знаете всё, так что вы здесь делаете? А сами умеете? Ладно, всем козлам привет!

«Я иногда ужасаюсь, читая статусы в Одноклассниках. Ведь все эти ебанутые люди ходят по улицам без присмотра».

– О, это по-нашему! Лайк тебе, дружище, уважаю! – с азартом продолжала она.

«Друзья! Убедительная просьба не лайкать кулинарные рецепты после восемнадцати. P.S. Я худею :)))».

– Да ты просто жирная корова, не желающая себя сдерживать. Они-то тут при чем? Ищешь виноватых? Зашей ротик, пупсик.

– Кто же это просится ко мне в друзья? Анастасия Воронова. Интересно. Правда, с виду сука сукой.

– А что, посты лень писать или считаешь себя умной?

– На фотографиях тачка не плохая. Интересно, где взяла? Наверное «папочка» какой-нибудь подогнал. Хотя с виду вроде бы ничего. Конечно, не такая как я – звезда, и со вкусом напряжёнка, да и макияж видимо не умеет наносить, но что-то в ней есть. Глаза умные, – рассмеялась на свои комментарии Ольга.

– Чё надо?– спросила она свою новую интернет-подругу.

– Да так. Извините, что побеспокоила. Проблема с родителями, вернее небольшое недопонимание.

– С виду не скажешь, что у тебя могут быть проблемы. Ладно, малая, как-нибудь спишемся, некогда мне. Давай, не бери дурное в голову. Прорвемся.

Удовлетворенная своим «гениальным» ответом Ольга поплелась варить себе новую дозу кофе и, перебирая в телефоне номера ухажеров, выбирать сегодняшнюю кандидатуру.