Книга вечера. Стихотворения

в твоей памяти.
Предпоследним сном,
каждый раз безнадежно забытым,
выхожу
в твою полночь.
Я печальна всегда,
но эту печаль не узнать.
Оттого так прекрасен снег,
опускаясь на землю,
поднимаясь на небо,
каждый раз возвращаясь туда,
где когда-то он не был…

Эхо

Вижу закат, немею —
медленно гаснут краски,
но за последнюю крепко
держится сонное небо.
Тонкая нить Ариадны
в зыбких путях сновидца —
выйти из ночи и снова
встретиться с этой землей.

Юрский период

Что-то случилось.
Мягкость ли воздуха,
или соленость
юной воды —
легким ожогом…
Или следы
ящерок синих у линии берега
окаменели…

Там были мы.

Нас было много,
но с той поры,
как подступать стало к небу
море,
суша, туманясь, —
к нашим крылам
(ног еще не было,
как и сомнений…),
стаи в смятенье
заторопились
на юг.

Долго кружили
над ласковой бездной,
в недра ее голоса опрокинув,
зная, что больше не будут ни звать,
ни отзываться —
те,
кем мы были…

Кривотолки

Капля, повисшая над пропастью после схождения лавины, после последнего урагана, бывшая снежинка, застигнутая лучом солнца словно на месте преступления, смотрит вниз, наливается земной тяжестью, пересматривает всю свою жизнь..

Ave, Земля, я всё равно не долечу до тебя, как ты ни старайся.

Слепота

Медленно медленно
шаг за шагом
поднимая невидящие глаза
к невидимому небу
двигаюсь к югу

легко легко
йота за йотой
протягивая пальцы
на которых растут глаза
в сторону света

Ребекка

Она не знала, что была второй женой,
но что-то ее явно беспокоило.
Наверное, поэтому она часами
бродила по пустому дому,
когда ты уходил по делам.

Она была просто невыносима.
Заглядывая во все углы,
она перетряхивала белье,
гремела пустыми флаконами в ванной,
искала письма или счета.

Конечно, она не нашла ничего,
кроме разорванной нитки жемчуга
в ящике старого бюро.
Сначала ей показалось, что этого довольно,
и она села на пол, чтобы поплакать.

Потом решила, что это глупо —
вот так сидеть на полу, в слезах,
с белой бусиной на ладони.