Ярославцы – все красавцы!

Нашему коллективу шейпинг-центра предложили принять участие в одном из домашних матчей команды. Четырнадцатого января тысяча девятьсот девяносто восьмого года состоялось первое выступление «Грации». С того времени моя жизнь неразрывно связана с хоккеем, а «Грация» стала моей второй семьёй. Хотя я даже и представить себе не могла, что увлечение танцами и хореографией станет делом всей жизни.

И вот спустя почти тринадцать лет я оказалась у черты. Дело жизни прекращает своё существование.

Страшная боль от потери ребят переплеталась со страхом перед будущим: нет команды – не нужна группа поддержки – не нужна я.

Пустота, которая внезапно поселилась в моей душе, словно огромная чёрная дыра втягивала меня в воронку безысходности. Мысли одна страшнее другой подобно волнам девятого вала накрывали с головой и погружали в пучину боли.

В этот тяжелейший момент жизни маяком спасения для меня оказался Юрий Николаевич.

Глядя на него, я не могла понять, откуда можно взять силы, чтобы продолжать жить и действовать. Человек-колосс, человек – глыба, ставший опорой и надеждой для всех нас. Имея перед глазами такой пример жизнестойкости, я просто не имела права сдаваться и опускать руки. Было сложно, но жизнь продолжалась. И работа тоже продолжалась. Всё было другим, но мы пытались возродиться, как могли

Не могу поверить, что прошло десять лет. За эти годы столько всего произошло! Но многое осталось неизменным: ярославцы также любят всем сердцем хоккей и скандируют «Локо, вперёд!», а «Грация» по-прежнему радует болельщиков своими танцевальными номерами.

Мой коллектив развивается, прирастает новыми направлениями: в студию приходят и малышки, и девчонки постарше. Я вырастила прекрасных педагогов, которые дают новый импульс для развития.

Я, как и десять лет назад, рассказываю горожанам о событиях Ярославля, произнося привычное: «Добрый вечер! В эфире Городского телеканала «Новости города».

За пролетевшие десять лет выросли мои дети, дочь вышла замуж. Я запустила несколько интересных проектов. Моя любовь к прекрасному вылилась в получение образования в сфере этикета. Это привело к созданию авторского курса «Я – леди», благодаря которому меняются жизни девушек и женщин.

Мы столкнулись с новой реальностью, в которой нам всем сейчас предстоит жить. И от того, чем будет наполнена жизнь каждого из нас – страхом и злобой или любовью и благодарностью – зависит наше общее будущее.

Хочется, чтобы каждый, прочитавший мою историю, понял, что жизнь прекрасна, как бы порой ни было тяжело. И после тёмной ночи всегда наступает рассвет…

Интересно, а детки вам часто звонят?
Те, которым вы семьи от сердца искали.
Жили вы, совершенно тогда не играли,
И спасли, это истина, многих ребят.

В вас нет пафоса, видно – мозоли души.
Трудовые морщинки в улыбке и фразах,
Яркость в вашей улыбке, уж точно не в стразах.
Вот эфир, а в глазах: «Юля, дальше спеши!»

Гаснет свет, камер нет, есть уставшая вы.
Но счастливая тем, что согрели важнейшим.
Леди сильная, сила в простом и нежнейшем
Тленно всё. Вы же выше, не гнув головы.

История седьмая «На службе Мельпомене»

ВАЛЕРИЙ КИРИЛЛОВ

народный артист Российской Федерации, актёр Российского государственного академического театра имени Фёдора Волкова, режиссёр, педагог

Ярославль

1989 год

– Валера, а ты-то где был?

Моя мама, Зоя Ивановна Кириллова, простая доярка из тамбовской деревни Светлое озеро, приехала на дипломный спектакль сына. Это была постановка пьесы Максима Горького «На дне», где я играл роль старика Луки. После спектакля мама подошла, выразив недоумение моим отсутствием в спектакле…

«Родная мама не узнала» – идиома в точку!

* * * * *

С ранних лет мама прекрасно знала, что растит актёра, а мой путь к театральным подмосткам начался на бидоне из-под молока. Первые номера исполнял в Красном уголке на молочной ферме, где она работала: рассказывал анекдоты, копировал трактористов, механизаторов, пастухов, самих же доярок, изображал бытовые сценки из жизни односельчан. Задорный хохот первой публики был слаще конфет. Не выступать, не смешить людей я не мог, это желание было сильнее меня. Я был деревенской известной личностью, все вокруг звали юного кривляку «артист», «человечек-театрик». Со временем концерты становились дольше, интереснее, содержательнее и переместились в сельский клуб.

В мыслях не было становиться артистом драматического театра и кино, всегда мечтал быть артистом эстрады – Геннадием Хазановым или Аркадием Райкиным, чьи монологи я переписывал под себя и выступал с ними в клубе. В середине десятого класса решил ехать поступать в Москву. Смутно представлял, кем хочу быть, но твёрдо знал одно – хочу выступать на сцене! Поселившись у родственников, нашёл в Мосгорсправке адрес Циркового эстрадного училища и направился туда. Узнав, что вступительные экзамены будут весной, настоял, чтобы меня прослушали именно сейчас.

Я разыгрывал сценки деревенской жизни, пел матерные частушки, рассказывал анекдоты – здорово повеселил преподавательский состав. После прослушивания директор училища попросил прислать свою фотографию в плавках в фас и профиль. Тщательно выбрав фон – деревенский пейзаж с коровами на заднем плане, отправил фото по адресу. Из училища пришёл неожиданный ответ, означавший крах всей моей семнадцатилетней жизни:

«Вы не можете быть допущены к вступительным экзаменам в связи с диспропорциями фигуры и несценической внешностью».

Сместить фокус внимания с катастрофы жизни на новые цели тогда помогла школьный учитель литературы. Она посоветовала поступать в театральный институт. Ближайший был в Воронеже. Помню, мама тогда предложила:

– Знаешь, сынок, надо, наверное, дать взятку. Я продам лук, чеснок и еще что-нибудь с огорода, положу деньги в конверт, а ты дашь. Только надо знать, кому.

Но я положился на собственные силы и…поступил!

Увидев фамилию «Кириллов» в списках зачисленных, поскорее хотел обрадовать маму. В то время не было интернета, мобильных телефонов, да и связи-то как таковой не было. Подъезжая к станции на последней электричке в час ночи, увидел одинокую женскую фигуру и лошадь. Мама высчитала день, когда у меня должны закончиться экзамены, выпросила лошадь с телегой и приехала встречать сына. До сих пор помню, как мы, оба счастливые, возвращались тёмной ночью в нашу деревню.

Так началась театральная жизнь, а неожиданный поворот в судьбе привёл туда, где я есть сейчас.

Я стал студентом Воронежского театрального института на курсе Глеба Борисовича Дроздова. Он был главным режиссером Воронежского театра и преподавал. Это талантливый, прогрессивно мыслящий человек, который сыграл значительную роль в моей судьбе.

После первого курса я ушёл в армию на два года. За это время Глеб Борисович стал руководителем театра имени Фёдора Волкова и переехал в Ярославль. Отслужив в армии, я переехал вслед за ним и поступил на второй курс Ярославского театрального института.

Необыкновенный спектакль «Ярославна» по «Слову о полку Игореве», где я сыграл княжича, стал новаторской работой моего наставника, ведь он проходил под открытым небом в Ярославском музее-заповеднике. С тех пор идея больших живых спектаклей, на природе, с участием зрителей навсегда поселилась в моей голове и я благодарен судьбе за то, что имею возможность реализовать многое из задуманного.

Вспоминая тернистый путь актера, не могу не упомянуть лихие девяностые, когда публика просто не ходила в театр. Времена голодные, людям было не до зрелищ. Тогда приходилось и вагоны разгружать, и свадьбы вести, и в рекламе сниматься. В тот период ярославская команда «Торпедо» впервые стала чемпионом России по хоккею, и нам с Игорем Сидоренко поручили организовать праздничное чествование. Это был первый режиссёрский опыт организации мероприятия такого масштаба. К счастью, я и дальше смог воплощать творческие проекты как режиссёр. Самые яркие это: фестиваль колокольной и хоровой музыки «Преображение», широкая Масленица, встреча эстафеты Олимпийского огня с невероятными спецэффектами в «Арене-2000», «Севастопольский вальс», «Музыка моря» и многие другие мероприятия.

Бесценные знания невероятного учителя по режиссуре Бориса Гавриловича Голубовского я воплощаю в режиссёрские работы. Среди них особняком стоит спектакль «Я, бабушка, Илико и Илларион» по произведению Нодара Домбадзе. Я долго искал что-то созвучное своему мироощущению, с понятными и простыми ценностями: семья, любовь, деревня. Так появился на свет спектакль, который стал одинаково любим и актёрами, и зрителями.

Конечно, в режиссуру я пришёл не сразу. Этот шаг был связан с желанием чего-то нового, отличного от игры актёра на сцене. До этого были десятки ролей в театре и кино, гастроли по России и за её пределами. Среди сыгранных ролей нет второстепенных: будь то роль зайки в спектакле «Зайка-зазнайка» или роль молочника Тевье в одноимённом спектакле. Но всегда любимой ролью является та, которая крайняя, в ней живу и ею дышу. Ведь самое сложное в работе актера – это присвоение. Когда чью-то чужую жизнь, чужие мысли и чужую психологию ты должен сделать своей. И если это получается, то между актёрами и зрителями устанавливается контакт, и ты понимаешь, что отдаёшь свои чувства и эмоции туда, где их принимают.

Хотя бывало, что публика не воспринимает спектакль. Так случилось в Саратове с постановкой Евгения Марчелли «Двое бедных румын, говорящих по-польски». История двух наркоманов, пытающихся обрести свет, всегда вызывала отклик у зрителя и проходила с успехом. Но в этот раз нестандарт и ненормативная лексика совершенно не были восприняты публикой. За два часа спектакля не было ни одной реакции! Мы «играли в вату» – есть такой термин в театральной среде. Это было ужасно! Но не всегда всё зависит от тебя, и порой падающие на пол номерки зрителей никак не связаны с твоим мастерством как артиста. Просто не совпали. Так бывает…

Радует, что, несмотря на культурные, национальные и языковые отличия, русский театр понимаем и любим. Неважно где ты играешь: на сцене театра в Токио или на стадионе Буэнос-Айреса, в далёком Анадыре или в горах Кавказа – везде зритель принимает артистов тепло.

Кстати, после успешного выступления в городе Нальчик я получил звание заслуженного артиста Кабардино-Балкарской республики. А сообщение о присвоении мне звания народного артиста России получил первого апреля, когда труппа нашего театра находилась на фестивале «Золотая маска» в Москве. Сначала решили, что шутка, а оказалось – правда.

Безусловно, артиста надо любить, хвалить, вручать премии, звания и всевозможные награды. По большому счету, награда – это приятное дополнение к званию артиста. Зрительская любовь важнее и ценнее, и когда человек покупает билет в театр «на Кириллова» – это дорогого стоит.

Говоря о родной ярославской публике, могу отметить, что ярославец – не самый простой зритель. Он довольно консервативен, искушён, неоднозначно воспринимает эпатаж, прогресс и новомодность. Сказывается купеческое прошлое города и жителей, которые привыкли к неспешности, стабильности и основательности.

Радостно наблюдать, что молодёжь с удовольствием ходит в театр. Во многом это благодаря экспериментам и неожиданным приёмам, которые используются в театре. Театр не стоит на месте, каждое десятилетие в нём происходят изменения. Но театральное искусство уникально – в его основе живой человек, который никогда не повторит спектакль точь-в-точь. Каждый раз актёр по-новому проживает роль, и потому каждый раз вы смотрите новый спектакль. Именно это придаёт театру неповторимую красоту!