Нянька для злодеев

– Бабахнуло? Да если бы не противопожарные чары, нас бы без волос оставило! – набирала обороты собеседница. – А ведь мы не собирались привлекать лишнеего внимания!

– Ну не оставило же, Мил… успокойся уже, Дёрик и так напуган. Да и кто нас тут услышит, звукоизоляция же, – виновник случившегося, казалось, не испытывал никакого чувства вины.

– А я не напугана?! – еще немного, и, казалось, девушка перейдет на ультразвук.

Лора, глухо простонав, сделала попытку подняться. В ушах гудело, перед глазами плыли звезды, а на теле, по ощущениям, не осталось живого места. Кроме того, возмущенный до глубины души Василий выкарабкался из смятого капюшона и злобно фырча пытался взобраться хозяйке на голову.

– Да что же это такое… – сипло прошептала она, чувствуя, как кожа буквально горит от удара.

Лора перевернулась на живот и поднялась на четвереньки.

– Ой… Там кажись кто-то есть, – голос, только что переживавший за некоего Дёрика, приближался.

– Бли-и-ин! Мы убили человека! – продолжала истерить деваха, – я слишком молода для тюрьмы!

– Не нагнетай! Она жива, – пробубнил Ратон прямо у Лорелии над ухом.

Затем чьи-то руки обхватили ее за талию и потянули вверх. Оказавшись на ногах, Лора схватилась за стенку и наконец увидела виновников случившегося. Очевидно она слишком сильно ударилась головой и теперь в глазах у нее троится… А, может, иллюзия создана начавшим рассеиваться дымом? На нее пялились трое совершенно одинаковых людей в ядовито-оранжевых комбинезонах и разномастных футболках, вымазанные в саже. Она узнала лишь близняшек, с жуткими глазищами. Зажмурившись и мотнув головой, вновь несмело приоткрыла глаза. Без изменений. Трое из ларца, из люка, то есть, одинаковы с лица. Третий оказался очень даже дружелюбным и как раз-таки сейчас совал, чуть ли не под нос, руку для приветствия:

– Доброе утро! Я – Нотар! А это – Милада и Ратон, мои немного родственники.

В подобной ситуации такое радушие воспринималось еще хуже, нежели недавняя нордическая холодность его брата и сестры. Васька был с ней солидарен и клацнул зубами в миллиметре от пальцев Нотара, который тут же их отдернул.

– Здрасте. Знакомы уже, – буркнула Лора.

Боль во всем теле не проходила и очень хотелось растереть кожу, чтоб хоть как-то унять неприятные ощущения. В груди поднялась злость и обида. На глаза навернулись слезы. Оттолкнув все еще поддерживающего ее Ратона, Лора сползла по стене и неожиданно для всех разрыдалась.

– Эй…

– Ну ты чего?

– Прости нас…

– Нас?!

– Ой, Миладка, отключи язву!

– Заткнитесь оба! – помогавший ей встать, присел рядом на корточки и неловко пригладил растрепанные волосы, – где болит?

– Везде-е-е. Отстаньте от меня, изверги-и-и, – слезы полились ручьем. Слишком много неприятных впечатлений за последние дни скопилось. Лора понимала, что потом ей будет жутко стыдно за этот концерт, но ничего с собой поделать не могла.

– Пойдем, тут медпункт недалеко…

– Да вы должно быть издеваетесь! – взорвал относительную тишину до боли знакомый фальцет Рафата. Того самого старосты всея академии, что встречал Лорелию вместе с Герой и его шкафоподобным дружком. Ну вот надо ж было собрать в столь нелицеприятной ситуации всех, с кем успела познакомиться! Наверное, пискля услышал шум и примчался. И сейчас сюда подтянется толпа. Эта мысль подействовала, словно выключатель. Слезы тут же перестали литься, Лора поднялась и повернулась на голос, волком вперившись в лицо Рафата.

– Это все ты! Разве не староста должен следить за порядком на факультетах? Что за хренотень тут творится!? Стоило только порог переступить этого ненормального измерения, теперь все вокруг будет стремиться меня прикончить! – зыркнув на близнецов, немо стоявших в сторонке, рявкнула – а вы вообще кто такие? Кто этот ваш Дёрик?