Любовь проверяется временем, или Его нежная дрянь

Мое сердце сжалось.

– Мам, ну что ты такое несешь… Ну как тебя убедить, что со мной все в порядке?..

– Просто я что-то чувствую…

– Ну что ты чувствуешь?!

– Что-то нехорошее… Доченька, а почему ты сегодня не на работе?

– Потому что сегодня мне дали выходной, – не раздумывая соврала я.

– Выходной?! Когда я работала, нашими выходными были только субботы, воскресенья и праздники.

– Ты работала на производстве, а я в частной компании. В этом вся разница. У нас как маленькое государство, понимаешь?! Свои законы, своя власть, свои праздники. Я могу работать в субботу и воскресенье, а могу отдыхать посреди недели. А насчет шубы, мам, ты зря не обрадовалась. Я тебе ее от всего сердца подарить хочу. Она очень красивая, и цвет симпатичный, кофейный. Мне кажется, что с размерчиком я прямо в точку попала. Она на тебе как влитая будет сидеть.

– Почему не обрадовалась? Я очень даже обрадовалась. Только к чему мне норковая шуба, доченька? Если я такую дорогую шубу надену, меня люди не поймут, шептаться за спиной начнут, пальцем показывать.

– Ну вот и пусть шепчутся, пусть пальцем показывают. Скоро ты в Москву переедешь, на черта тебе в этой деревне сидеть!

– Да тут все родное…

– Ерунда. Были бы деньги, все и тут станет родным.

– Ой, доченька, мы уже с тобой столько денег проговорили… Ты только береги себя и звони мне почаще, пожалуйста. Я тебе сегодня письмо напишу…

– Мам, мне, конечно, приятно получать твои письма, только я не умею ответы писать. Можно, я тебе лучше звонить буду?

– Конечно, звони, доченька. А я тебе еще и писать буду.

Положив телефонную трубку, я закрыла мокрое от слез лицо ладонями.

Сколько себя помню, я всегда любила и боготворила свою мать. Отца я не помню, он ушел от нас к другой женщине, когда мне было всего полгодика. Но и там у него ничего не сложилось. От этой женщины он ушел еще к одной. Так и ходил от одной к другой – ни дома, ни семьи. Мама не любит вспоминать отца. Как и многие женщины, брошенные с грудным ребенком на руках, она считает, что мой отец загубил ее молодость и вообще всю жизнь. Она всегда пахала как проклятая на трех работах, на износ, чтобы купить что-то мне, порадовать меня. Приходя усталая после работы, она падала на диван, плакала, а я гладила ее по голове и уговаривала, что наш папа не такой уж плохой, что он обязательно вернется. По вечерам, когда мама мыла полы в школе, я писала отцу письма, про то, как нам тяжело, как сильно мы его любим и ждем. Правда, у меня не было его адреса, но по детской наивности я верила, что почтальон – настоящий волшебник, он обязательно найдет моего отца, передаст ему мои письма и папа сразу примчится к нам. По утрам, когда все еще спали, мама ходила убирать подъезды и подметать дворы… Иногда она быстро возвращалась, и я просыпалась от запаха сердечных капель и кидалась ей на подмогу. Я подметала лестничные клетки и поглядывала на чужие двери. Мне всегда казалось, что там, за этими дверями, должна быть какая-то другая, красивая, жизнь, неведомый мне мир.