Ложные ценности, или Мое сердце в группе риска

– Разница большая. Биотатуировка делается хной. А хна, сами понимаете, краска нестойкая. Мы же делали не повседневную прическу, которая может держаться около двух месяцев, а праздничную с блестками. Если вы хотели, чтобы все это держалось подольше, нужно было сделать пирсинг. Но это стоит дороже.

– У меня нет проблем с деньгами. У меня есть проблема с сексуальной фантазией моего мужа. – Клиентка тяжело вздохнула и принялась одеваться. Она кидала на меня заинтересованные взгляды и, по всей вероятности, усиленно о чем-то думала. – А вам ваша работа нравится? – ехидно поинтересовалась она.

– Нравится, – произнесла я с вызовом. – А в чем, собственно, дело?

– Да работенка у вас какая-то странная…

– Не вижу ничего странного.

– Я не хотела вас обидеть, – смутилась клиентка, уловив мое нарастающее недовольство. – Профессия у вас очень редкая, только и всего.

– Если она редкая, то это не означает, что она неприличная и даже запретная. В нашем салоне от клиентов отбоя нет. «Бикини-дизайн» уже вовсю развивается в России, а это значит, что появляются все новые и новые стилисты интимных причесок и специалисты медицинского пирсинга. Правда, сейчас не так много квалифицированных мастеров…

– А вы хорошо зарабатываете? – не унималась клиентка.

– Не жалуюсь, – резко ответила я и дала понять, что разговор окончен.

Неожиданно девушка опустилась на стул и всхлипнула. Я испуганно посмотрела на нее и встала по стойке смирно, как оловянный солдатик.

– Что с вами?

– Простите. Это просто нервы. Проклятые нервы. Дело в том, что в последнее время я много нервничаю и перестаю себя контролировать.

Я в растерянности протянула клиентке марлевый тампон.

– У вас потекла штукатурка. И довольно сильно.

– Да бог с ней, со штукатуркой. – Девица подняла голову и слегка улыбнулась. – И это называется водостойкая тушь! Господи, сколько бы денег я ни тратила на косметику, какую бы тушь ни приобретала, результат один и тот же… Вы уж меня простите, что я немного не сдержалась…

– Ничего страшного. Плачьте, сколько влезет, – немного растерянно пробурчала я и стала убирать инструменты. – Сейчас время такое. Нервы у всех ни к черту. У меня такое часто бывает. Недавно была депрессия. Думала, вообще загнусь. Жутковатая штука, скажу я вам. Но ничего, выкарабкалась.

– А по вас и не скажешь, что нервы шалят…

– По вас тоже не скажешь, что вы можете расплакаться ни с того ни с сего.

Повертевшись у зеркала, девушка вытерла потекшую косметику и робко спросила:

– Простите, а как вас зовут?

– Анна.

– А меня Лида. Мы с вами уже не в первый раз общаемся, а имен друг друга не знаем. Анна, вы хотите, чтобы я ушла? К вам сейчас придет новая клиентка? Мне нужно освободить кабинет?

– Да… У меня сейчас будет обеденный перерыв. А после обеда ко мне записан мужчина, но это еще через два часа.

– Мужчина?!

– Мужчина, а что тут странного?

– Разве мужчины тоже делают интимные стрижки?

– Конечно. Даже чаще, чем женщины. Мои клиенты в основном люди далеко не бедные, но среди них можно встретить и обыкновенного учителя математики, и продавца с Горбушки. Мужчины любят такие изображения, которые символизируют их мужскую силу. Например, огромный бык, корабль, красивый автомобиль или якорь. Если женщины любят листать каталоги и тщательно выбирать готовый рисунок, то мужчины предпочитают вообще не брать в руки каталог, а приходят уже с готовыми эскизами. Нравы становятся все более свободными, и сегодня для мужчины сделать интимную стрижку так же естественно, как нанести наколку на плечо.

– Господи, и кто бы мог подумать… Совсем мужики сдурели.

Посмотрев на часы, я скинула тапочки и сунула ноги в туфли.

– Лида, я прошу прощения, но я бы хотела пообедать. Мой клиент может прийти раньше, и тогда я останусь голодной до самого вечера.

– А где вы обедаете?

– В соседнем здании есть довольно уютное кафе.

– Так может, пообедаем вместе?

– Как хотите…

Через двадцать минут мы сидели в кафешке и дружно просматривали меню. Приступив к обеду, я посмотрела на Лиду и заметила, что она сильно нервничает. Странная особа, вновь отметила я и засунула в рот довольно приличный бутерброд. С того самого момента, как мы сели за стол, я поняла, что Лида совершенно не голодна, и нисколько не удивилась, когда моя новая знакомая резко отодвинула от себя тарелку с супом.

– Что, невкусно?

– Дело не в этом. В последнее время я очень мало ем. Сказывается нервное напряжение.

– Это вы зря. Нервы и голод могут привести к упадку сил, а это повлечет за собой различные болячки.

– Понимаете, я пришла сюда не для того, чтобы обедать…

– А для чего?

– Я хотела предложить вам одно дело.

– Мне?! Дело?! – От изумления я выронила ложку, но тут же постаралась взять себя в руки. – Какое еще дело?!

Моя странная клиентка занервничала еще больше и застучала изящными пальцами по столу.

– Я вам заплачу. Вы не переживайте, я не просто так. Я вам хорошо заплачу. У меня очень состоятельный муж и есть деньги.

Я подозрительно посмотрела на нее и решила, что она не в себе. Странно, на вид вполне приличная, милая особа… Девушка не оставила мне времени, чтобы подумать над ее словами, и продолжила:

– Я хочу, чтобы вы меня правильно поняли. Вы ешьте, а я изложу вам суть дела…

– Вы перебили мне аппетит, – глухо проговорила я и, отодвинув тарелку с супом, стала вяло ковырять вилкой в зеленом салате.

– Извините. Я не хотела. Понимаете, я рано вышла замуж. Даже слишком рано. Этакой несмышленой девчонкой. Жизни не знала. Я только что закончила школу, поступила в институт и жила со сварливой матерью в однокомнатной хрущевке. По вечерам я сворачивалась калачиком, закрывала глаза и, слушая многочисленные упреки матери, мечтала о сказочном принце. Я представляла его добрым и щедрым, ласковым и одновременно сильным. Он должен был забрать меня из родительского дома к себе в волшебный замок. Не закончив и первый курс, я бросила институт. Просто не захотела учиться, и всё. Мать пилила меня день и ночь, называла неудачницей, говорила, что я точная копия своего отца, который ушел к другой женщине, что я похожа на чучело, у меня длинный нос, глаза навыкате, я лопоуха, сутула, стаптываю каблуки, косолаплю, а ножища у меня, как у здоровенного мужика…

Лида замолчала и тихонько всхлипнула. Я по-прежнему не могла понять, на кой черт она мне все это рассказывает?

– От постоянных упреков матери у меня выработался комплекс неполноценности, – вытерла глаза девушка. – У меня не было ни подруг, ни друзей, и от этого хотелось выть в голос и биться головой о стенку. Я была одинока. Господи, вы даже не можете себе представить, как я была одинока! Мой дом стал для меня тюрьмой, а мать – самой настоящей надзирательницей. Я замкнулась в себе и, выслушав очередную отповедь матери, клала на голову подушку, в надежде хоть как-то заглушить ее бесконечные упреки. Однажды я вышла из бюро по трудоустройству и отправилась к набережной Москвы-реки. Неожиданно мне посигналила машина. Я оглянулась и увидела глазастый «мерседес». Понимаете?! Вы хоть понимаете, что такое «глазастый “мерседес”»?!