Жизнь с перчинкой, или Идите смело против правил

– И как ты вышел из положения? – спросила я, вытирая мокрые от слёз щеки.

– Подставил своего человека…

– Как?

– Он взял вину на себя, – спокойно сказал отец.

– Но ведь он может в любой момент рассказать правду…

– Уже не расскажет. Он мёртв.

Я вздрогнула.

– Расскажи. Я ничего не понимаю.

– Да тут и понимать нечего. Если бы не он, пострадала бы моя дочь, а этого я допустить не могу, ведь дочь у меня одна-единственная. – Отец тяжело вздохнул.

Я опустила глаза, моё бедное многострадальное сердечко сжалось. Когда-то чужое, а теперь болит как родное…

– Короче, один из моих людей сознательно взял вину на себя, прекрасно отдавая себе отчёт, что семья Мартина не оставит его в живых и он не доживёт до суда.

– Его убили?

– Конечно. Прямо в камере. У родных Мартина есть такие возможности. Они поверили, что этот парень друг Мартина, с которым они вместе употребляли наркотики, выпивали, а потом по какой-то причине повздорили и тот огрел их сынулю медным орлом по голове. Увидев, что их сын мёртв, он тут же испугался и убежал. А затем у него не выдержали нервы, стали мучить ночные кошмары, он явился с повинной и во всём признался. Мои люди специально стёрли твои отпечатки пальцев и везде оставили отпечатки пальцев терпилы. Конечно, семья Мартина задала мне вполне понятный вопрос, почему ты не присутствовала на похоронах их сына, твоего жениха? Я ответил, что только исключительно из-за твоего состояния здоровья после операции. Мартин встретил тебя после больницы вместе с нами, и ты тут же улетела за границу на реабилитацию. Он обещал к тебе прилететь. Так что тут ни к чему не подкопаешься, всё очень достоверно. Я сказал, что специально не стал сообщать тебе о трагической гибели любимого, потому что очень сильно переживаю за твоё здоровье. Ты слишком слаба после операции и неизвестно, сможешь ли выдержать такое ужасное известие. Мол, с правдой лучше повременить. Они со мной согласились.

У меня всё поплыло перед глазами. Я испуганно спросила:

– Мне в этой истории не всё понятно. Как человек в здравом уме может взять чужую вину на себя? И не просто взять… Ты сказал, что он знал, что не доживёт до суда. Он сумасшедший?

– Нет. – Отец устало прикрыл глаза.

– Значит, ты его запугал?

– Опять мимо, – отрицательно покачал головой отец. – Ты же сама говорила, что, как человека ни запугивай, у него в любой момент могут сдать нервы и он включит заднюю скорость.

– Ты хочешь сказать, что человек сознательно пошёл на смерть?

– Так и есть. Я заключил с ним выгодную сделку на такую круглую сумму, которая ему и не снилась.

– А зачем ему деньги после смерти? – опешила я, пытаясь переварить слова отца.

– Ему-то деньги уже ни к чему. Он позаботился о своей жене и троих маленьких детках. Деньги получили они. Теперь семья погибшего не просто ни в чём не нуждается, а живёт так, как хочет. Хватит и детям, и внукам, и правнукам на роскошную жизнь.

– Мне сложно всё это понять и принять. Вот жена получает эти деньги – у неё руки не тряслись, ведь именно из-за этих бумажек погиб её любимый человек? Как жить дальше? Какая от денег может быть радость?

– Дочь моя, ты стала слишком сентиментальной. Парень поступил как настоящий мужик. Он позаботился о своей семье на долгие и долгие годы. Ту сумму, которую я заплатил, он бы не заработал никогда в жизни. Поверь мне, это очень большие деньги.

– Но ведь цена – человеческая жизнь!

– Я тебе ещё раз повторяю, что так мог поступить только настоящий мужик. Нужно иметь огромную силу воли и очень сильно любить свою семью.

– Умом понимаю, но мне этого всё равно не принять. Может, его жене и детям не нужны именно гробовые? Он у жены-то спросил? Уж лучше иметь живого мужа, отца детей, чем деньги. По мне – так.

– Ириша, у каждого человека свои резоны в жизни и своя правда.

– Получается, что я отправила на тот свет не одного, а сразу двоих?

– Второго отправил я, – заметил отец и тут же добавил: – Обещай мне, что ты больше никогда и никуда не уедешь без моего разрешения.

– Обещаю, только с одним условием, – чуть слышно произнесла я.

– Считаешь, что имеешь право ставить мне условия?

– Пожалуйста, не ругайтесь! – вновь вклинилась подруга отца. – Леонид, не доводи девочку Мы же чуть было её не потеряли. Если бы по счастливой случайности не нашлось донорское сердце, то её бы уже не было рядом. Иринке нельзя нервничать. Надо её поберечь…

– Успокойтесь, пожалуйста, – сказала я и твердо добавила: – Папочка, я твоя дочь, а это значит, что могу ставить тебе условие. Я никогда и никуда больше не исчезну, если ты не тронешь Олега и дашь нам возможность быть вместе.

От моих слов отца буквально передёрнуло. Он с силой поднялся из кресла, сжал кулаки и направился к двери.

Глава 2

Поняв, что на отца мои слова не подействовали и он действительно может убрать Олега в любой момент, я крикнула ему вслед:

– Папа, я беременна!

– Что? Что ты сказала? – Отец резко повернулся ко мне.

– Я жду ребёнка, – повторила я и для достоверности положила руку на живот. – Я хочу, чтобы у ребёночка был не только дедушка, но и родной отец. Благослови нас, папочка, и дай возможность жить вместе.

– А разве тебе можно беременеть? – всполошилась подруга отца. – Что скажут по этому поводу врачи? Я не знала, что придётся озадачиться таким вопросом, ведь ты же только перенесла операцию!

– Рождение ребёнка – это нормальный процесс для любой женщины.

– А как же твоё сердце? Оно же может не выдержать. Если ты беременна, то лучше сделать аборт. Мы не можем рисковать твоей жизнью.

– Конечно, аборт, – поддержал подружку отец. – Она правильно говорит, беременность и роды – большой риск для жизни. Да и зачем нам ребёнок от халдея?

– Папочка, да ты что, с ума сошёл?! – От отчаяния у меня почти пропал голос. – Ты сейчас предлагаешь умертвить своего внука или внучку! В чём виновато это ещё не родившееся создание, в том, что оно дитя любви?

– К чему неоправданный риск? – настаивала подруга отца. – К чему эти эксперименты? Считаю, что беременеть после пересадки сердца – это просто безумие.

– В больнице я прочитала статью о том, что одна женщина после пересадки сердца родила двойню! Врачи утверждают, что такие больные, как я, не просто выживают, а живут нормально, как все! Люди работают, учатся, занимаются спортом, радуются жизни и рожают детей.

– Всё индивидуально, – бросил отец. – Твой организм ещё толком не окреп, да и прошло слишком мало времени с того самого момента, когда в твоей груди забилось чужое сердце. Чересчур мало… Сердце нельзя нагружать. Тебе даже подхватить простуду нельзя, не то что рожать.

– Ну мне же пересадили здоровое сердце, а не больное. Я у тебя единственная дочь, и мы должны сделать всё возможное, чтобы на мне твой род не закончился. Если я не умерла и выжила, значит, это знак, что всё будет хорошо. – Я попыталась улыбнуться. – Дорогой папуля, я знаю, как тебе пришлось тяжело… Сколько ты со мной натерпелся! Я тебя очень-очень люблю. Ты подарил мне вторую жизнь. Тот судьбоносный день, когда мне сделали эту сложную операцию, будет моим вторым днём рождения. Если бы не ты и твои деньги, меня бы уже давно не было в живых. Помню, как я очнулась и увидела лица склонившихся надо мной хирургов. Они просили меня что-нибудь сказать, проверяли, пришла ли я в себя. Я понимала, что после больницы мне придётся учиться жить по-новому. Я отдаю себе отчёт, что у человека с донорским сердцем иммунитет работает лишь на четверть. Важно, чтобы организм не отторгал чужой орган. Даже банальная простуда может обернуться страшными последствиями. Мне нельзя мокнуть под дождём, выходить в холод без шапки или шарфа и находиться в душном помещении. Мне даже сильные физические нагрузки противопоказаны. Я знаю, что есть пациенты, которые умирали в первый год после успешной операции. Вроде бы и операция прошла хорошо, но человек не уберёгся, подцепил пустяковую инфекцию, и на этом жизнь закончилась. Поэтому я обещаю тебе, что каждый месяц буду ездить на обследование, тщательно следить за своим состоянием, беречь здоровье, но никто не сможет у меня забрать ребёнка.

– Доченька, но это же опасно, – отец шагнул ко мне. В его глазах плескалось отчаяние. – Лучше сделать аборт. Я столько сил потратил, чтобы вытащить тебя с того света, и у меня нет никакого желания тебя потерять.