Крик души, или Никогда не бывшая твоей

– Потому что он бы думал о своих деньгах… Он чувствует только один запах – запах денег…

У ворот дома мы увидели иномарку, рядом с которой стоял фотограф Дмитрий и нервно курил.

– Только этого еще не хватало, – процедила Галина сквозь зубы и хотела было надавить на газ, чтобы проехать мимо, но Дмитрий замахал руками и закричал:

– Остановитесь, пожалуйста! Остановитесь! Я не сделаю вам ничего плохого!

– Останови, – сказала я Галине и вышла из машины.

– Стой, а вдруг у него пистолет?!

– Думаю, что он приехал с миром. Если человек убивает кого-то у самого дома, он не показывает свое лицо.

Я подошла к Дмитрию и посмотрела ему в глаза:

– Вы меня узнали?

– Да. – Голос Дмитрия срывался, а его кадык сильно дергался.

– Странно, что вы не узнали меня в прошлый раз.

– Я не мог… Я живу в постоянном страхе. Больше так не могу. Я творческий человек, на меня нельзя давить… Я хочу заниматься своим делом, а он… Но, собственно, я здесь не затем. Я приехал, чтобы предупредить вас об опасности. За вами следят. Он хочет вас убить. Боится, что вы расскажете о той ночи… Он хотел, чтобы вы рассказали о ней сразу, а не спустя столько времени. Он находится в федеральном розыске. Это очень плохой человек. Вы должны что-то предпринять, чтобы обезопасить свою жизнь и мою. Вы это сможете. У вас такой влиятельный муж… Когда вы пришли ко мне в мастерскую, я не мог говорить, потому что он сидел в лаборатории за ширмой. Было темно, и вы не могли видеть его, но он вас прекрасно видел… Он послал за вами «хонду».

Я поднесла свой палец к губам фотографа и прошептала:

– Не говорите больше об этом. Я все знаю. Саши больше нет, и он никогда не появится в вашей жизни. Ни в вашей, ни в моей…

На глазах фотографа появились слезы.

– Это правда?

– Это правда.

– Спасибо вам…

– Я только хотела узнать, каким образом вы нашли мой адрес. Саша его не знал.

– Мне его сказал Кот.

– Кот?!

– Ну да. Это прозвище такое. Его жена была ведущей моделью одного агентства. Я очень часто ее фотографировал. Однажды она попала в аварию и стала калекой. В семье двое маленьких детей. Кот перебивался случайными заработками. У меня в студии он встретил этого Сашу, и тот убедил его принять участие в этом страшном спектакле. За хорошие деньги, конечно. После того как Кот узнал, какими черными делами занимается Саша, он прекратил с ним общение. Вообще-то он очень хороший консультант по сложным финансовым делам. Все наладилось, он стал хорошо зарабатывать. Сейчас он работает у вашего мужа, хотя и ваш муж занимается не самыми благовидными делами… Наверное, все, кто делает деньги, преступают закон… Кот узнал вас по фотографиям, которые лежат у меня в студии. Вы на него, пожалуйста, зла не держите. Он неплохой человек, просто у него двое детей и жена-инвалид…

– Я могу к вам заехать и забрать портфолио?

– Конечно. Вы знаете, я показывал ваши фотографии своим американским друзьям из солидной рекламной фирмы. – Голос Дмитрия был взволнованным, глаза заблестели.

– И что?

– Вас приглашают в Нью-Йорк, чтобы сделать лицом крупной косметической фирмы… Это шанс. Ваше лицо будет на обложках журналов. Нью-Йорк – это город успеха. Вы будете подписывать контракт?

– Нет, – покачала я головой.

– Но почему?

– Боюсь, это не понравится моему мужу.

Дмитрий протянул мне листок с номером телефона:

– Это мой телефон. Если надумаете, позвоните. Предложение остается в силе.

Я ждала Якова до глубокой ночи, а когда он пришел, попыталась рассказать ему о контракте. Яков изменился в лице и приказал мне немедленно прекратить подобную самодеятельность. Он сказал, что я должна оставаться покорной женой, ждать с работы мужа. Это его дело – в поте лица зарабатывать деньги…

Эпилог

Я стою на балконе своего особняка и смотрю на свой собственный пруд с лебедями. У меня есть все, что только может пожелать женщина. Серьги, шубы, бриллианты, красивые машины, а теперь вот и этот пруд с лебедями… Но почему-то мне кажется, что сейчас время работает против меня. Я оглядываюсь назад и не могу определить точно, с какого момента время превратилось в моего врага. Я не знаю, что такое рабочее время, женщинам моего круга это совершенно не знакомо. Я знаю, что такое свободное время, но я не знаю, что такое свободная жизнь…

Я не жалуюсь на судьбу, не могу сказать, что мой муж меня разлюбил. Нет. Он меня не разлюбил. Просто он никого никогда не любил. Ни Зою, ни Тамару, ни меня… Он не может любить женщину, потому что любит деньги и только бумажкам отдает всего себя без остатка. Он любит деньги настолько, что на другую любовь у него просто не остается сил. Я знаю, что большинство его денег заработаны нечестным путем, но закрываю на это глаза. Муж говорит мне, что деньги честно заработать можно только на заводе. От наших прежних объятий и сладких речей остались одни воспоминания. Даже в те редкие минуты, когда мой муж дома, он закрывается в своем кабинете с калькулятором в руках.

Изо дня в день я сижу в этом доме, смотрю в зеркало на несчастное лицо и пытаюсь разобраться, что же случилось. Я имею все и не имею ничего. Вероятно, я не заметила, когда моя семейная жизнь дала трещину, потому что у меня никогда не было настоящей семейной жизни. Так, одно совместное проживание. Муж, зарабатывающий деньги, и жена, которая обязана быть покорной и ждать его дома. Мы не ездим отдыхать, потому что мой муж не знает, что это такое. Он смеется и говорит, что придет время и мы обязательно отдохнем… на том свете, а сейчас ему нужно работать. Один раз я настояла, но он отправил меня одну. Когда я вернулась домой раньше положенного срока, я увидела в нашем доме Тамару. Она собрала свои вещи, села в машину и уехала. Я не стала закатывать истерику, просто спросила: «Зачем?» Муж сказал, что не собирается оправдываться, ему нужно иметь любовницу, чтобы хоть изредка расслабляться… Мол, так положено, и так живут все. Мы обязаны жить по правилам. Жены его друзей знают о любовницах мужей и не высказывают по этому поводу претензий, потому что каждый честно отрабатывает свой хлеб…

– Но ведь Тамара со мной так поступила! – в сердцах крикнула я.

– Извини… – только и услышала я вслед.

Я ждала, что Яков придет ко мне в комнату, обнимет меня за плечи и скажет, что с этой женщиной теперь уже навсегда кончено. Но он не пришел. Ему было совершенно наплевать., что я чувствую, точно так же, как наплевать, что чувствует заплаканная Тамара. Для него это мелочи. Главное, чтобы на финансовом фронте все было спокойно.

После этого случая я начала выпивать. Сначала небольшими дозами, просто чтобы успокоиться, избавиться от гнетущих мыслей. Затем больше… Иногда я напивалась и ложилась в гостиной. Я слышала, как Яков говорил по телефону Тамаре: «Эта пьяная дура уже спит без задних ног» – и уходил в свой кабинет, чтобы взять калькулятор.

Когда Яков приходил в хорошем расположении духа, он дарил мне дорогие подарки и даже говорил ласковые слова. В такие моменты я пыталась поговорить с ним о нашем будущем и умоляла дать мне возможность начать работать. Яков взрывался, кричал, если что он и может мне позволить, так это вышивать крестиком, что на большее у меня просто не хватит мозгов, что он ценит покорных женщин, а любая женская самостоятельность вызывает у него отвращение. Когда я попыталась привести в пример его любовницу Тамару, Яков стукнул кулаком по столу и сказал:

– У тебя есть Я. А у Тамары МЕНЯ нет. Поэтому она и вкалывает как прокаженная.

– Но ведь ты с ней встречаешься?

– Встречаться и жить – совсем разные вещи! – На том разговор был закончен.

С того дня я начала пить с утра и напивалась уже к десяти часам. Иногда я приезжала в коммуналку к Галине, там я чувствовала необыкновенное тепло, а в моем огромном доме было слишком холодно, он не мог согреть душу.

Однажды я взяла бокал и, покачиваясь, добрела до зеркала. На меня смотрела стареющая и быстро спивающаяся женщина. Я подумала, что это не я… И это не мой дом… Это не мой муж… Это не моя жизнь… Я здесь оказалась случайно и от этого запила…

– Я так больше не могу!!! Я так больше не могу!!! – прокричала я своему пьяному отражению в зеркале и швырнула в него полный бокал виски.

Едва держась на ногах, я добралась до телефона и позвонила Дмитрию.

– Твое предложение еще остается в силе? – спросила я.

– Да, – уверенно ответил Дмитрий.