Исповедь грешницы, или Двое на краю бездны

– Вы так долго ходили в туалет. Я несу ответственность. Я волнуюсь. Я взял вторую лодку, чтобы вас искать.

– А мы еще не доходили. – Роман тут же залился алой краской и принялся одеваться.

– Паром поплывет на берег, а вас нет.

– Да не кипишуй. Считай, что мы уже на пароме.

Я стояла как вкопанная и наблюдала, как одевается Роман. Мне хотелось закрыть глаза и понять, что все, что происходит в данный момент, дурной сон. Обыкновенный дурной сон. Я проснусь и посмеюсь над тем, что мне мог присниться подобный кошмар. Обязательно посмеюсь.

Ошарашенный от увиденного турок перевел глаза в сторону моей персоны и сказал хитрым голосом:

– Ваш муж волнуется больше всех. Он очень переживать. Это он послал меня за вами.

Естественно, я ничего не ответила, потому что мне было просто нечего говорить. Да и что я могла ответить… Все, что я могла в данный момент, – это опустить глаза в землю и тихо сказать:

– Ром, давай быстрее.

– Я уже все, – чуть слышно сказал Роман, натягивая на себя шорты. – Ты, командир, не в свои дела нос бы не совал, а то ведь его отрубить могут. Это мы сами разберемся, кто за кого переживает и чей муж кого ждет. Ты ничего не видел. Понял?! Просто девушке плохо стало. Она вчера перегрелась на солнце, а сегодня с самого утра себя плохо чувствовала. Она сознание потеряла, а я перепугался и не знал, что с ней делать. Когда она в себя пришла, я предложил ей немного в тени отсидеться, чтобы по жаре не плыть. Девушку сегодня вечером нужно врачу показать. Ты понял, что говорить?! Ты тоже должен придерживаться этой версии. Видишь, девушка какая бледная. На ней просто лица нет.

– Не теряла она сознание. Вы сексом занимались долго, – не согласился с Романом турок. Произнеся те слова, которые мы вовсе не думали услышать, он развернулся на сто восемьдесят градусов и направился к лодке.

– Да ты что, командир?! – опешил Роман. – Тебе-то какое дело, чем мы здесь занимались, трахались или теряли сознание?! Ты что, такой борзой, в натуре?! Ты давай свой язык укороти, а то мне самому придется это сделать! Ты меня понял?!

Но упертый турок ничего не ответил и по-прежнему шел дальше.

– Слышишь, командир, ты меня понял или нет?! – окончательно растерялся Роман. – Ты ведь экскурсии проводить должен, а не видеть то, что тебе видеть совсем не нужно! Тебе какая разница?!

Турок по-прежнему не реагировал и шел в направлении лодки.

– Командир, стой, я сказал! Стой!

К нашему обоюдному удивлению, турок и в самом деле остановился и окинул нас крайне презрительным взглядом.

– Никто не терять сознание. Вы секс. Вы плохо поступать. Очень плохо. Это нехорошо. Муж очень переживать. Он беспокоиться, а его жена секс. Нехорошо.

Закончив свою тираду, турок повернулся в сторону берега и как ни в чем не бывало пошел к лодке. Я посмотрела на Романа беспомощным взглядом и голосом, полным отчаяния, произнесла:

– Ромка, он нас сдаст. Он сумасшедший. Я что-то не пойму, ему какое дело. Может, ему денег дать?

– Денег? – В глазах Романа появилась маленькая, но все же надежда. – Ты так считаешь?

– Конечно. Надо дать ему денег за молчание. Другого выхода нет.

– Эй, командир, стой! – Роман бросился следом за турком. – Ну, постой минуту! Куда ты так быстро идешь?! За тобой не угонишься. Мы с тобой полностью согласны. Все, что мы здесь делали, – это ужасно. Мы больше так не будем. Мы тебе обещаем. Только, командир, не нужно сейчас доплывать до парома и кричать во все горло, чем мы здесь занимались. Если ты думаешь, что это кому-нибудь будет интересно, то ты глубоко ошибаешься. Это никому интересно не будет. Просто у нас есть близкие люди, которым ты можешь причинить боль, а мы очень сильно дорожим их спокойствием и не можем этого допустить. А чтоб тебе не обидно было и чтоб тебе говорить не хотелось, мы тебе денег дадим. Давай я дам тебе немного баксов, и ты все забудешь. Мы оба будем знать о том, что ты ничего не видел и ничего не слышал. Командир, возьми денег!

В этот момент Роман резко остановился и полез в карман шорт для того, чтобы достать свой бумажник.

– Командир, держи! Держи деньги, я тебе говорю!

Но турок даже не думал останавливаться. Он еще больше ускорил шаг и бросил через плечо:

– Я думал, они туалет, а они секс. Нехорошо. Плохо. Муж волноваться, переживать, а они секс. Муж – хороший человек.

– Командир, да стой, я тебе сказал! Денег возьми, чтобы тебе спокойно было, раз уж ты такой правильный! На тебе денег! Стоять! Придурок, я сказал, стоять!

Но, вместо того чтобы остановиться, турок еще больше ускорил шаг и почти побежал. Он был себе на уме и бормотал что-то под нос. Я обхватила голову руками, ссутулилась, представила, что сейчас может произойти на пароме, и прокричала:

– Рома! Да останови же ты этого идиота! Он сейчас в лодку сядет! Ну сделай же ты что-нибудь!

Мои слова заметно подстегнули Романа. Он сунул бумажник обратно в карман и, не придумав ничего лучшего, поднял с земли увесистый камень. Со словами: «Стой, я сказал!» – что было сил запустил камень в турка. Роман не промахнулся, а турок не успел добежать до лодки. У него как-то странно подкосились ноги, и он совершенно бесшумно упал в нескольких шагах от берега, на котором стояли две одинаковые резиновые лодки.

– Ром, он упал. – Я посмотрела на своего любимого крайне растерянным взглядом.

– Но ты же сама сказала, что я должен что-то делать… Наверное, я просто сбил его с ног. Давай приведем его в чувство и сунем ему побольше денег в целях компенсации за моральный ущерб.

– Давай. Я еще таких упертых турков никогда в жизни не видала.

Добежав до лежащего на траве турка, Роман сел на корточки и попробовал привести его в чувство.

– Эй, дружище, вставай. Не дури. Ты у нас прямо шутник какой-то. И откуда ты взялся на нашу голову? На кой тебе на пароме не сиделось? Мы бы и сами приплыли. Подумаешь, задержались немного. С кем не бывает…

Неожиданно Роман резко замолчал, поднял лежащий рядом с турком кровавый камень и дрожащим голосом произнес:

– Бог мой… Кровь…

– Кровь, – сказала я то же самое и тяжело задышала.

Сперва я ничего не подумала, наверное, просто не успела, но, когда Роман перевернул турка лицом вверх, моему взору предстала действительно страшная картина, я издала пронзительный крик. Глаза турка были открыты и… смотрели куда-то вдаль. В них не было жизни. Черт побери, в них совершенно не было жизни. Они смотрели мимо меня, и было нетрудно догадаться, что эти глаза вообще ничего не видели. Ничего… А из его виска текла кровь, такой тоненькой алой струйкой, напоминающей цвет алой гуаши…

– Ты попал ему прямо в висок! – Я и сама не знаю, почему я стала кричать. – Камень попал именно в висок! Ну почему?! Почему он попал не в шею, не в спину, а именно в висок?! Почему?! Почему именно в голову?!

– Я и сам не знаю, как это произошло… – Голос Романа заметно дрожал. – Это произошло случайно. Я не хотел. Ты веришь, что я не хотел? Я просто кинул в него камень, и все… Я и не думал попасть в голову. Я хотел просто сбить его с ног. Я хотел его остановить…

Роман побледнел еще больше и, взяв турка за руку, попытался нащупать пульс.

– Ну что? – Я по-прежнему не теряла надежды.

– У него нет пульса.

Я старалась хоть как-то осмыслить эту страшную ситуацию, в которую мы так нелепо попали, но у меня ничего не получалось.

– Ром, ты не ответил на мой вопрос. Он мертв?

– Ева, а как ты сама думаешь? Если у человека нет пульса, он мертв или жив?

– Мертв… – словно в тумане, произнесла я. – Господи, кошмар-то какой….

Роман еще раз обследовал турка на предмет хоть какой-нибудь искорки, напоминающей жизнь, но и это не принесло должного результата.