Записки русской гейши

– Мне очень понравилась твоя фотография… – сказала я, улыбаясь, и почувствовала, что уже не могу перестать улыбаться… – Ведь это ты – там на снимке?

– Да – я, – ответил он, ещё раз показывая фотографию.

Со снимка смотрел удивительно красивый, молодой мужчина, поражавший однако, не столько красотой, сколько гордым и независимым выражением лица, а в реальной жизни, в нескольких сантиметрах от меня сидел очень симпатичный мальчишка и улыбался, слегка смущённо. От этой улыбки у него появились ямочки на щеках, и я подумала, что если буду продолжать глядеть на него, то описаюсь от умиления! Я в жизни не встречала человека, который казался бы мне более привлекательным, чем этот мальчик – мне захотелось вцепиться в него и не отпускать…

Мы обменялись телефонными номерами и договорились встретиться на следующий день возле разрушенной церкви.

На следующий день старая сволочь снова высадил меня возле магазина. Я подождала пока он уедет, и пошла к церкви. Только что прошёл дождик и светило солнышко, я чувствовала одновременно покой, волнение, страх и предчувствие чего-то хорошего…

Кажется, я впервые шла на свидание к мужчине, который был, не только молод, но даже моложе меня. Так получилось, что в клуб, в котором я работала когда-то, не заходили гости моложе тридцати пяти лет. Мне тысячу раз доводилось, бывать на свиданиях с мужчинами, которые годились мне в отцы, а вот с ровесниками, практически ни разу! При чём не только в Японии, но и в России, молодые мужчины мною почему-то не интересовались, а после того, как мне перевалило за двадцать пять и старые интересоваться, практически перестали… Красота – красотою, ум – умом, индивидуальность – индивидуальностью, а большинство мужчин в женщинах превыше всего ценят молодость. Эту не приятную истину, мне пришлось познать лет пять назад, когда шестидесяти летние дедушки, приходившие в клуб, стали насмехаться надо мной, обзывая “обасан” – бабкой, то есть.

Помню, как два года назад я сидела за столом с каким-то мерзавцем и с восемнадцати летней девушкой, и тут мерзавец говорит:

– Вот если посмотреть на лица и фигуры – вы можете сойти за ровесниц, но если посмотреть на ваши руки, то разница в десять лет сразу станет очевидной! – И хвать нас обеих за руки, приблизил их друг к другу… И тут пауза – мои руки выглядели моложе, чем руки моей восемнадцати летней коллеги с вздувшимися венами. Мерзавец не нашёлся, что на это сказать.

На мужчин действовало не то, как ты выглядишь, а сами цифры! Конечно, я пыталась врать, убавляя годы, но молоденькие конкурентки откровенно стучали гостям, раскрывая истинный возраст “старушек”. К тому же, когда уже который год подряд приезжаешь работать в один и тот же клуб, все постоянные клиенты тебя уже знают и в основном ненавидят. Одни ненавидят за то, что когда-то не оправдала их надежд, другие за то, что оправдала и теперь, они не могут себе позволить на твоих глазах, начать ухаживать за другой девочкой, а третьи, как раньше не интересовались тобою, так и не интересуются, потому что ты не в их вкусе. Короче, во время последних поездок дела мои шли не лучшим образом – только старая сволочь, оказавшийся самым верным моим поклонником, дарил подарки и приглашал на свидания…

3

– Ты не устала? Может, пойдём в кафе посидим?

Я всегда устаю раньше, чем мой семидесяти летний муж, поэтому соглашаюсь. Погода стоит очень приятная – не жарко, но и не холодно, мы занимаем столик на открытом воздухе. Кроме нас в кафе сидят девушка лет двадцати и женщина лет сорока – они очень похожи, поэтому сразу становится понятно, что это мать и дочь. Девушка смотрит на меня без интереса, на моего спутника с отвращением, на нашу собаку с недоумением. У неё вьющиеся, тёмно-рыжие волосы, красивое, слегка надменное лицо, изящная фигура с тонкой талией и большой грудью (редкое сочетание – у девушек с большой грудью, талия, как правило, отсутствует), плюс ко всему, она умеет сочетать элегантность с сексуальностью – на ней тонкий, чёрный свитер в обтяжку, бежевая мини-юбка в клетку от “Барберри”, рядом стоит круглая сумочка от “Луи Витан”. Я тут же решаю, что в ближайшее время отыщу и куплю себе то же самое.

Старая сволочь заказывает экспрессо, а я капучино и мороженое, когда официантка отходит от нашего столика, японец подмигивает мне и шепчет:

– Они говорят по-русски…

Я прислушиваюсь и, правда.

– Ну, естественно! – отвечаю. – В Берлине все красивые женщины говорят по-русски!

Старая сволочь смеётся, а моё настроение почему-то портится… Я начинаю чувствовать себя потрёпанной и вульгарной – всё из-за этой девицы! Интересно, если бы я сейчас сидела в этом кафе со своим мальчиком, поглядывал бы он на неё?

В моей сумочке звонит телефон – или мама, или Костя, только два человека могут позвонить мне, и каюсь, я надеюсь услышать голос не мамы, а мальчишки, который появился в моей жизни всего несколько недель назад…

– Привет!

– Привет! Ты можешь сейчас говорить?

– Не совсем.

– Я просто хотел, услышать твой голос, и пожелать тебе доброго утра.

– Долго спите, молодой человек!

– Ходил вчера в клуб с друзьями, вернулся под утро…

Ревность, кипящей лавой растекается по венам от этих слов, но я стараюсь её не выдать.

– Напился? – спрашиваю насмешливо и небрежно.

– Нет, что ты!

– С девочками красивыми познакомился? – в том же духе.

– У меня уже есть одна красивая девочка – хватит.

– Ладно, солнышко, я не могу сейчас говорить, позвоню позднее…

– Хорошо.

– Я целую тебя, пока.

Я снова чувствую себя молодой и красивой. Кстати, для чёрных свитеров ещё слишком жарко! И даже если бы моё солнышко обратил внимание на эту красотку, она на него во второй раз, всё равно не посмотрела бы, потому что чувствуется, что она из тех, кто интересуется только мужчинами, у которых на лбу большими буквами написано слово: ”деньги”. Возможно, она или её мать уже замужем за каким-нибудь толстосумом – не случайно же они здесь оказались…

– Мама звонила? – интересуется японец, прихлёбывая кофе.

– Конечно. Ей плохой сон вчера приснился, решила мне рассказать.

– И не жалко ей тратить деньги на международные звонки?

– Не все такие жадные, как ты.

Старая сволочь добродушно смеётся – его скупость притча во языцех, постоянная тема наших шуток и наших ссор. Но главная проблема не это, а то, что он нигде не работает – деньги он получил в наследство лет пятнадцать назад, и с тех пор делом его жизни был поиск жены. В меня он по собственному его утверждению влюбился с первого взгляда, потому что я похожа на ангела… За эти десять лет “ангел” не раз обманывала его и кидала, постоянно вымогала у него деньги и подарки, но это не охладило его пыл. До того, как получить наследство, старая сволочь тридцать пять лет проработал в японском посольстве в Германии какой-то мелкой сошкой. Получив наследство, он решил, что может позволить себе уйти на пенсию. Итак, целый день на пролёт, я должна развлекать пенсионера. Правда, две недели назад мне удалось заставить его, купить мне абонемент элитного спортклуба…

Я думаю, почему Костя не спросил, когда мы встретимся? Старая сволочь, будто читает мои мысли, потому что интересуется:

– Пойдёшь сегодня в спортклуб?

– Не знаю… – отвечаю я со скучающим видом.

С обоими мужчинами – и со старым, и с молодым, меня связывают чисто платонические отношения. В первом случае – это условие, с которым я согласилась выйти замуж, а во втором…

Мой красивый мальчик живёт с родителями и работает программистом в маленькой, частной компании – зарабатывает, наверное, немного… Он собирается снять квартиру, когда накопит денег, а пока, мы целуемся до умопомрачения на тихих улочках, или сидим в кафе, держась за руки, и рассказываем, друг другу истории своих жизней.

Он эмигрировал в Германию пять лет назад вместе с родителями – мамой учительницей и папой художником. Очень интеллигентный, надо заметить, мальчик – иногда с лёгкостью употребляет в разговоре слова, которые я в книжках читала, но никогда не произносила. Хотя, в отличие от меня, книгами он не интересуется, проводит время в основном за компьютером – на каких-то чатах и форумах. Я тоже заглянула туда пару раз, но мне показалось скучным, разговаривать с незнакомыми людьми. Я вообще людьми особо не интересуюсь и, не смотря на способ, которым когда-то зарабатывала на жизнь, общительной меня не назовёшь…

И, тем не менее, в клубе у меня была репутация девушки, способной найти общий язык с каким угодно гостем, (но наибольшей популярностью я почему-то пользовалась у местной мафии – у якудз, то есть.) Секрет нахождения общего языка прост – в начале изо всех сил интересуешься своим собеседником (не настаивая на том, чтобы он ответил на те вопросы, на которые он отвечать не хочет и, делая вид, что не замечаешь, когда он врёт), а после того, как мужик запал на тебя, можно развлекать его какими угодно байками из своей жизни. Но, только при условии, что он действительно запал – тогда ему будет интересно слушать тебя, о чём бы ты ни говорила, а главное, самому будет охота рассказывать о себе.

А вот с женщинами я общаться совсем не умею, потому что не вижу смысла с ними общаться. Во время всех поездок – и во время неудачных, и особенно во время удачных, коллеги по работе меня ненавидели. Я до сих пор не могу этого понять! Ведь я всегда следовала принципу – живи и дай жить другим! Не лезла в их дела, не собирала сплетен, заговаривала с ними, только по крайней необходимости, но на меня всё время кто-нибудь наезжал, обвиняя в эгоизме! По-моему глупо и не справедливо обвинять человека в эгоизме – всё человечество состоит из одних эгоистов!

Возраст, работавших в клубе был от восемнадцати до тридцати шести лет, но в основном конечно девятнадцати – двадцати трёх летние. Все девчонки абсолютно разные – на любой вкус. Отличались не только по цвету волос – фигуры, характеры, манера поведения, стиль одежды у каждой тоже был свой. Наверное, японский промоутр, выбиравший нас, человек в своём роде талантливый, раз смог подобрать такие разнообразные экземпляры прекрасной половины человечества.

И естественно, нам было очень сложно общаться друг с другом. Пафосные москвички с высшим образованием и девчонки – птушницы из задрипанных провинциальных городов. Красавицы-модели – уже бывавшие за границей и матери-одиночки, оставившие детей под присмотром бабушек. Проститутки и девственницы. Одни отказывали себе в сексе по религиозным соображениям, другие признавались, что им проще дать мужику, чем придумывать какие-то отмазки, почему она этого не хочет. Одни не могли разговаривать, не вставляя в каждое предложение два-три матерных слова, другие читали Сартра и Камю. Одни приходили на работу почти без макияжа, в джинсах и мокасинах, другие в вечерних платьях, чулках и туфлях на шпильках.

Столь тесная и продолжительная жизнь в окружении женщин, лишила меня иллюзий по поводу того, что касается культурного и морального превосходства женщин над мужчинами.

В клубе были отдельные туалеты для девушек и для их гостей (что в принципе естественно, но не для Японии – там часто нет разделения туалетов на мужские и женские.) К концу рабочего дня в женский туалет нельзя было войти без тошноты – унитаз обоссан, дерьмо плавает не смытым, в переполненном мусорном ведре обязательно валяется несколько окровавленных прокладок. Выходишь из туалета, смотришь на очаровательных созданий, элегантно сидящих за столиками и улыбающихся своим поклонникам, и не можешь поверить, что это те самые создания, которые всего за несколько часов смогли так загадить туалет, который к началу следующего рабочего дня будет вновь вычищен стафами, наверное, тоже лишавшимися многих своих иллюзий, выполняя такую работу…