Ловушка

Ход 7 – измениться внешне

Дописав последнее слово, я откинулась на спинку стула и снова всё перечитала. «Да, – подумала я, – он должен научиться ценить свою жену. Пусть испугается потерять меня».

Главное, не заиграться.

***

Я слышала, как он достал чемодан, бросил на кровать и расстегнул его. До сих пор он не удосужился сообщить мне, что уезжает в «командировку», а я не спрашивала. Вообще ни о чём. Сидела в зале перед телевизором и пила чай.

Егор долго копался в спальне, предположительно, собирая вещи, потом зашёл в зал и остановился. Руки упёр в бока и уставился в ящик. Там шёл сериал, который сама я видела впервые, но надо было что-то посмотреть, чтобы отвлечься.

– Нат, – тихо произнёс он моё имя.

– Слушаю тебя, Егорка. Чай хочешь?

– Нет. – Наконец он прошёл вглубь зала, присел на край кресла, что стояло напротив, взял пульт и убавил звук. – Нат, завтра мне необходимо уехать в командировку.

– С чего вдруг? – невозмутимо спросила я, сделав глоток чая. Внутри тело начинало трястись от ревности и злости, но я держалась. – Раньше у тебя никогда не было никаких поездок.

– Просто нужно моё присутствие. Приказа начальства, ничего не поделаешь. В субботу я буду уже дома.

– То есть, ты едешь на четыре дня?

– Да. Нат, – он подсел ко мне, взял руку и поцеловал, – прости, знаю, что ты рассчитывала на то…

Выдернула руку и прикрыла его рот.

– Не оправдывайся. У меня всё равно много работы. Три новых ученика, хватит дел на четыре дня.

– Если хочешь, мы…

– Ничего я не хочу. Помочь упаковать чемодан?

– Я уже это сделал.

– Замечательно. Значит, я могу посмотреть сериал, – отобрала у него пульт и прибавила звук.

Ночью я пришла поздно – когда Егор видел десятый сон. Утром слышала, как он собирается, но не встала, чтобы проводить, претворилась, будто крепко сплю. Он поцеловал меня в лоб и ушёл. Щелкнули замки, слышались удаляющиеся шаги, раскрылись створки лифта, закрылись. И тишина.

Несколько раз говорила себе: «Крепись, Наташа. Сама отпустила. Так надо». Но не помогло. Долго и горько плакала в подушку, пока слёз не осталось.

К обеду заставила себя взбодриться. Сходила в парикмахерскую, освежила цвет волос, сделала себе брови, отправилась на маникюр и педикюр. Потом устроила себе шоппинг, прикупила соблазнительную одежду: платья выше колен, блузки с глубоким вырезом, джинсы в обтяг и прочие подобные вещи.

Домой ехать не хотелось, пошла в кофейню и заказала вкусное пирожное с кофе. Сначала позвонила Егору.

– Привет! Доехал?

– Да, – был сухой ответ. Она рядом однозначно.

– Всё хорошо?

– Да.

– Не можешь говорить?

– Э… я перезвоню.

Ни «Ната», ни «люблю», «целую», «зайчонок»… ничего такого. Сухо, холодно, стандартно.

Я отключилась первая. Затем сразу позвонила Петру.

– Добрый день, Пётр! Как поживаете? Хорошо? У вас есть для меня новости? Я подумала, что если у вас есть для меня информация и если вы свободны сейчас, мы могли бы встретиться и обсудить это дело. Что? А, я сейчас в кофейне на Арбатской площади. Правда? Сможете? Тогда жду.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

На пороге кафе появился знакомый человек в лёгкой рубашке с короткими рукавами и в джинсах. Волосы на этот раз жили своей жизнью, но это выглядело совсем не плохо, напротив, придавало Петру шарма.

Увидев меня, он улыбнулся. Я улыбнулась в ответ. Мы поздоровались, соприкоснувшись руками, затем устроились за столиком.

– Здравствуйте, Наталья!

– Здравствуйте, Пётр! Как поживаете?

– Замечательно, спасибо. А вы?

– Ну, не могу похвастаться тем же.

– Понимаю.

Мой кофе давно закончился, и я попросила повторить. Пётр заказал эспрессо.

– По телефону вы сказали, что кое-что нашли, – сразу перешла я к делу.

– Да, верно. Однако считаю, что стоит ещё покопаться. Вы были правы, Наталья, у этой девушки есть свои скелеты в шкафу. Начнём с того, что вы мне рассказали. По вашим словам…

– По её словам, – поправила я.

– Да. Так вот. По словам Яны, она выросла в маленьком городке, в семье таких же юристов. Она поступила в колледж, потом в университет, по наводке отца работала в разных фирмах, но задерживалась там не больше пяти месяцев. Переосмыслив эту информацию, я так же, как и вы, пришёл к выводу, что для двадцати пяти лет это большой опыт. И колледж, и университет, и куча офисов, где она работала по пять месяцев. Надо ведь учитывать ещё год в Москве. Юрист в её возрасте только начинает свой путь, а она уже вон как продвинулась.

– Она утверждает, что ей помогли связи отца.

– Но у неё нет отца, Наталья. И матери нет.

– Что? – я чуть кружку с горячим кофе не выронила, поэтому поспешила её поставить обратно на блюдце. Затем взяла салфетку и вытерла с джинсов капельки, которые я всё же умудрилась пролить.

Пётр всё это время наблюдал за мной, а когда я застыла, готовая выслушать, он сказал:

– Яна Ривкер выросла в интернате. Она никогда не училась ни в юридической школе, ни в университете.