В моей шкуре

– Виол, кажется, у меня проблемы.

– Юбка треснула по швам?

– Нет.

– Косметика размазалась?

– Нет.

– Началась менструация?

– Не гадай, Виол! Я в кабинете начальника. Сейчас он потребует предъявить документы или доказательства того, что брак существует. А как я это сделаю, если в моей сумке лежит паспорт на имя Андрей Фалев?

– Во-первых, братец, на хрена ты взял с собой паспорт? Кому собрался его предъявлять, скажи на милость?

– Ну…

– Баранки гну! – отозвалась сестра. – Я думала, что ты изменился только внешне, но по всей видимости, часть мозга тоже телепортировала из твоей башки. – Молчание в трубке. Я мог представить лицо сестры в этот момент: губы сжаты в тонкую полоску, брови нахмурены, глаза прищурены и смотрят зло и цепко. – Ладно. Есть у меня один человек. Скажи, что завтра будут документы, а сегодня в спешке забыла.

Спокойнее ли мне стало?

А вот и нет. Чувствую испарину на лбу.

– Ладно, Виол. Если что, то я тебе позвоню, ну там… подтвердить.

– Фалев, не очкуй. Помни одно: перед мужиками грудь вперёд, подбородок вверх и невинная улыбочка. Все, мне пора. До созвона.

Грудь вперёд?

Я глянул на внушительный бюст и выпятил его. И надо же было такому случиться! Когда я глазел на свои сиськи, дверь открылась и вошел Бесов.

Ника (Николай)

Весь день я работала в обычном ритме. Для меня почти ничего не изменилось, разве что теперь на моем лице щетина и ходить приходится в брюках. Ну, и девчонки кокетничают. А меня это раздражает. Но я не хочу быть голубым! Я всего лишь сутки в мужском теле и не успела понять, к кому меня больше тянет: по-прежнему к мужчинам или уже к женщинам. Признаться, я в таком состоянии, что, наверное, думать об этом не могу. А надо!

Палыч, наш повар, уже дважды смекнул, что я слишком уж хорошо ориентируюсь на кухне для новичка.

– У меня память фотографическая. Один раз увидел и уже не забуду, – смеялась в ответ.

Руслана не спускала с меня глаз, бдела каждое моё движение. После обеда в «Болтовню» пришла группа студентов – одни девчонки. Руслана немедленно нашла Алинке задание, а стол обслуживать отправила меня. Ну, я вела себя очень естественно. Шутила, как обычно, а потом заговорилась и допустила ошибку. В итоге они решили, что я транссексуал. В каком-то смысле, я с ними согласна, однако никакого хирургического вмешательства не понадобилось.

Закрывшись в туалете, я заплакала. Выдержу ли я такое испытание? Будь я слабее, то наложила бы на себя руки. Но я никогда в жизни, как бы плохо ни было, не думала о суициде. Да и вообще, какое право я имею убивать чужое тело? За одной мыслью следовала другая. Накрутила себя до панического страха: а если этот мужчина, чьё тело я таскаю, уже убил моё?

Телефонный звонок вывел меня из тормознутой задумчивости. Смахнула слезы и чуть не нажала на «принять вызов». Это же мама! Мне ни в коем случае нельзя говорить с ней, хотя понимаю, что она волнуется, ведь я не ночевала дома.

Пишу ей короткое сообщение:

МАМ, ИЗВИНИ, Я НА РАБОТЕ. НЕ МОГУ ОТВЕТИТЬ НА ЗВОНОК.

Нажала отправить, а потом в голову пришла идея, и я написала ещё одно сообщение:

РУСЛАНА ОТПРАВИЛА МЕНЯ В КОМАНДИРОВКУ, ПОТОМУ ЧТО НАШЕ КАФЕ ВЫДВИНУЛИ НА КОНКУРС. Я ПОЕДУ В КАЧЕСТВЕ ПРЕДСТАВИТЕЛЯ. КАК ТОЛЬКО ВЕРНУСЬ, ПОЗВОНЮ.

Отправила. Потом щёлкнула пальцами и написала последнее сообщение:

СЕГОДНЯ ЗА МОИМИ ВЕЩАМИ ПРИДЕТ ПАРЕНЬ ПО ИМЕНИ КОЛЯ. ЭТО МОЙ ДРУГ. СМОТРИ НЕ ПРОГОНИ.

– Фух… – с облегчением вздохнула и улыбнулась. Слава Богу, я попаду сегодня домой, хоть и ненадолго.

До конца рабочего дня оставалось два часа, когда я вдруг вспомнила, что Руслана должна мне, то есть Веронике, зарплату. Пришлось писать шефине на электронную почту:

«Здравствуйте, уважаемая Руслана…»

Нас секунду отвлеклась. Нет, слишком большая честь. Удалила слово «уважаемая».

«Здравствуйте, Руслана,

Приношу свои извинения по поводу того, что пришлось срочно уехать. Надеюсь, Коля не подведёт, и вы не прогоните его до моего приезда. Кстати, мою недельную зарплату можете отдать Коле. Он отправит мне деньги через «Вестерн юнион». Спасибо заранее. Вероника».

В конце дня я получила деньжат и похвалу от Русланы.

– Благодаря тебе, Николаша, я подумываю о том, чтобы Алинку заменить на парня, – ехидно шепнула она и кокетливо подмигнула. – Девчонки-студентки в восторге от тебя. Сказали, что теперь будут ходить только сюда, а знаешь почему?

Я вопросительно вскинула брови.

– Потому что здесь работаешь ты, дурачок! – воскликнула шефиня и расхохоталась. Противно так, пискляво. Голосом испорченной скрипки.

Мне оставалось только одно – скривить рот в болезненной улыбке и поблагодарить за комплимент.

А в метро я осознала, что день прошёл не так уж и плохо. Только мамино сообщение испортило настроение:

ЧТО ЭТО ЕЩЕ ЗА НОВОСТИ? КАКОЙ КОНКУРС? КАКОЙ ТАКОЙ КОЛЯ? ПОЧЕМУ НЕ БЕРЕШЬ ТРУБКУ, КОГДА Я ТЕБЕ ЗВОНЮ? И ГДЕ ТЫ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ? ВОТ ПРИЕДЕШЬ ДОМОЙ, БУДЕМ РАЗГОВАРИВАТЬ С ТОБОЙ СЕРЬЕЗНО. СРОЧНО ПРИЕЗЖАЙ. У МЕНЯ ОПЯТЬ ДАВЛЕНИЕ ПОВЫСИЛОСЬ. И ВСЕ ИЗ-ЗА ТЕБЯ.

«Приеду, мам, но ты этого не узнаешь…» – с грустью подумала я и прижалась лбом к стеклу.

Андрей (Нелли)

Бесов застыл в дверях, уставившись на меня недоуменным взглядом. Его глаза проделали путь сверху вниз и задержались на босых ногах. Очнувшись, я быстро надел туфли и улыбнулся, как мог, невинно.

– Ноги устали.

– Понимаю, – кивнул Бесов и прошёл к своему столу. – Итак… Нелли, кажется?

– Все правильно, Аркадий Эдуардович.

От изумления у него перекосилась борода.

– Э… я на табличке прочитал… ла.