Костюмер

«Они и на своих-то не смотрят, куда им на нас, серых мышек, заглядываться!»

И зачем мне это? Я ухмыльнулась, но взгляда от фотографии Дино не отвела. Странно разглядывать мужчин, когда у тебя есть любимый человек… Мне было трудно представить себя с другим. Данил был первым и пока оставался единственным. И он воплощал все мои мечты в реальность. Я любила его искренне, всей душой.

В эту ночь я острее ощутила одиночество и неуверенность, словно потерялась в бескрайней пустыне. А причина банальна: со мной рядом всего лишь не было Данила.

Глава 5

В моих руках была пара чёрных многослойный брюк прямого кроя от Y/Project и жакет из мишуры. Я несла эти вещи в гримёрку, чтобы один из артистов мог надеть их. Мне стоило огромных трудов расправить непослушную мишуру на рукавах. В пакете она пригладилась, но в клипе мишура должна выглядеть лёгкой и пушистой.

Этим утром я слегка нервничала. Будильник подвёл, пришлось вызывать такси, чтобы не опоздать. А ещё споткнулась об Манчи. Коту ничего не было, он удрал до того, как на него бы свалилась тяжёлая Аня. Но я упала и ушибла коленку. Теперь прихрамывала, ибо очень больно ушибла.

В итоге я опоздала на одну минуту, и не успела дух перевести, как Вонхи загрузила меня работой. Я вскрыла все костюмы, которые требовались для последнего дня съёмки. Привела их в порядок, разложила как требовала инструкция. Затем приготовила чемоданчик с дорогой бижутерией, которую подберёт парням стилист.

Спустя два часа я наконец добралась до кофе, но успела сделать только два прекрасных глотка. Меня вновь вызвала Вонхи. Вручив брюки и жакет из мишуры, велела отправляться в гримёрку.

– Просто положи куда-нибудь аккуратно и выходи. Дино оденется, потом поможешь ему с ремнём. Знаешь, что ремень должен быть приподнят к талии и открывать участки кожи, так ведь?

Я кивнула, прекрасно представляя, что делать.

Уверенная в том, что гримёрка пуста, я вошла внутрь и принялась искать глазами подходящее место для костюма. Взгляд напоролся на другой взгляд – в зеркале. И речь вовсе не о моём отражении. В кресле сидел Дино с обнаженным торсом. Он смотрел перед собой, но вовсе не на себя. Долгий, испытующий взгляд скользил вдоль моих трепещущих нервных окончаний. Я попыталась спрятать глаза, но ничего не вышло. Он смотрел на меня, потому что ждал, когда же я выполню свою работу.

– Э… – от растерянности я начала запинаться. Он здесь один, и меня тут быть не должно. – Я принесла костюм. Куда положить?

Он пожал плечами.

Да, дурочка! Это моя работа.

Осмотревшись, я заметила перекладину на стене, явно предназначенную для одежды.

– Оставлю здесь, – сказала я, быстро развешивая брюки и жакет. Из пакета достала ботинки и собралась уходить, но мне преградили путь.

То есть пока я занималась костюмом, Дино тихо-тихо поднялся со стула и встал за моей спиной так, чтобы были отрезаны все пути.

– Что-то не так?

Я покраснела, потому что Дино стоял передо мной в одних шортах. Его чистая белая грудь поневоле приковывала мой взгляд. Я даже осмелилась посмотреть на… соски. Но я не специально!

– Как давно ты здесь работаешь? – спросил он, пытаясь заглянуть мне в лицо, которое я то и дело отворачивала от него.

– Я… ну, я… новенькая. Несколько дней работаю… неделю… а может…

– Ясно. Просто я тебя раньше не видел. До… того, как ты уличила меня в «воровстве», – он просиял. – Ты иностранка.

– Русская.

Дино смешно произнёс на русском «Привет. Начинаем!» и рассмеялся. Мне тоже стало весело, но я сдержала смех. Боялась, что кто-нибудь поймает меня на разговоре с артистом.

– Переодевайся. Я зайду через десять минут, чтобы помочь с ремнём.

– Как тебя зовут?

– Анна. Можно просто Аня. Легко запомнить, если ассоциировать моё имя с укорочённой формой слова «привет» на корейском.

– Аньён? – тут же сказал он. – Да, похоже. Я буду называть тебя Аньо. Можно?

Не скажу же я этому нахалу, популярному айдолу, что не желаю носить прозвища. Я не знала, на что они способны в гневе, а работу терять пока не хотела. Поэтому согласилась. И думая, что разговор закончился, пошла к выходу.

– Вернись, – приказным тоном сказал Дино, заставив меня окаменеть.

– Что? – я развернулась.

– Сюда иди. Помоги.

О, Боже! Он хочет надеть брюки у меня на глазах? Он снимет шорты??? Я, конечно, не из стеснительных, но что если нас увидят?

– По-моему, это плохая мысль.

– А по-моему, это твоя работа. – Он вдел ремень в шлёвки, затем ехидно улыбнулся. – Ты сказала, что поможешь с ремнём.

И он дал мне брюки подержать. А сам спустил шорты. Я быстро повернулась к нему спиной, а для пущей уверенности зажмурила веки. А потом услышала смех.

– Как же ты голых мужчин боишься. Эй, Аньо! Ты – костюмер. Разве ты не видела никогда голых людей?

Видела. Девушек. Иногда модели расхаживали в чём мать родила по гримёрке, несмотря на толпу, среди которой могли затеряться и мужчины – фотографы, например. Но моделям было чихать. Как, впрочем, и нам. Но Дино не девчонка!

– Мы здесь одни. Нас могут неправильно понять.

– Нашла отговорку! Ха-ха-ха! – Дино расхохотался. Послышалось шуршание. – Помогай с ремнём. Я в брюках, не бойся.

Не знаю, откуда появилась дрожь в руках и волнение, но прикасаться к его белой коже было трепетно. Если учесть его взгляд. Он следил за каждым моим движением и, кажется, ему нравилась моя возня. Ремень очень сложный – требовалось время застегнуть его, а потом закрепить цепочки. Ноги устали и я присела перед ним на корточки, чтобы застегнуть непослушную кнопку.

И надо было именно в этот момент появиться двум мемберам. Сунгхо и Вунхак зашли в гримёрку разговаривая, но прекратили болтовню, как только увидели практически эротического плана картину.

Я – на коленях перед полуголым парнем, держусь за пояс и… хотела провалиться на месте.

А вот Дино ничего не смутило. Он вступил в беседу с парнями, быстро позабыв про меня.

Наконец кнопка поддалась. Я закрепила цепочки, помогла надеть жакет из мишуры и убежала, спотыкаясь, подальше от всего этого. Послышался смех Сунгхо, а за ним и заливистый смех Дино. Он приятный внешне, но слишком уж нахальный.

Во время съёмки я сосредоточилась на образах. Подбегала к ним каждый раз, – когда они делали перерыв, – чтобы застегнуть пуговицу, поправить полы жакета или воротник, заправить рубашку, если вылезла во время танца.

– Они – своего рода дети, – сказала Вонхи, у которой есть дочь. – Их одеваешь, а потом поправляешь каждый раз, когда они выбираются из песочницы, чтобы показать необычный камушек. Мой ребёнок должен быть опрятным. Точно также я отношусь к этим ребятам. Они, шутя, часто называют меня «омма», – что означало «Мамуля» на корейском языке. – А я называю их «сыночками».

– Ты сойдёшь за старшую сестру, но никак не за маму, – возразила я. – Ты ещё так молода!

– Нет. «Нуна» у них Боми. Именно она им как старшая сестра.

– А я тоже нуна?