Битва самцов

Время, казалось, стояло на месте. Я бесцельно слонялась по дому, даже перемыла все грязные кружки мальчишкам. Несколько раз заходила проверить корейца и каждый раз, когда я заглядывала, он спал. Последний раз идя в спальню, я слышала как Эрик разговаривал по телефону с Забдиелем. Несложно было догадаться по колким фразочкам, которыми они друг друга посыпают, но суть не в этом. Я слышала, как Эрик поторапливал брата и мысленно была ему благодарна.

Поправив плед у ног парня, я присела в кресло и не заметила, как меня сморил сон. Через несколько часов я проснулась от громких голосов в глубине дома. Солнце садилось, в окно заглядывали последние лучи, освещая часть кровати, на которой лежал Читтапон. Он уже не спал, а молча наблюдал за мной.

– Ты обещала привести доктора, – напомнил он.

– Всё ещё болит голова?

Он устало кивнул головой.

– Я ждала Забдиеля. Он, наверное, пришёл, – я показала на дверь, – а значит, скоро будет доктор. Ты получишь своё обезболивающее и сможешь поспать. – Я уже собиралась выйти, но меня что-то остановило. Улыбнувшись своей нескромной мысли, вернулась к кровати и склонилась над парнем. Наши лица были так близки, что мне стало не по себе. Но я хотела видеть его глаза. – Решай быстрее, что со мной делать, Читтапон. Тогда ты вернёшься к своему агенту, который отвезёт тебя в нормальную больницу.

– Обезболивающее, – лишь сказал кореец.

Я с минуту внимательно смотрела в его глаза, пытаясь хоть что-нибудь в них прочитать. Но все, чего добилась – заметила, что они у него вовсе не карие, а темно-голубые. Глаза, которые показались мне загадкой, бездной, в которой запросто можно утонуть, волшебным миром, из которого нет дороги назад… Испугавшись этих ощущений, я поспешила прочь из спальни.

Закрыла дверь, выдохнула, развернулась, но, не сделав и шага, врезалась в Забдиеля. Сначала мы долго друг перед другом извинялись, но потом мне это надоело. Я отвела его на кухню и заговорила шепотом.

– Выручи меня ещё разок.

– Что я должен делать? – тем же шепотом заговорчески отвечал он.

– Этот кореец на редкость упрям. Мне надо, чтобы он пробыл здесь ещё одну ночь, но для этого я хочу быть уверенной, что он не выкинет номер.

– Так?

– Позвони своему доктору. Пусть он вколет ему снотворное, заодно обезболивающее даст. А я спокойно сгоняю домой, помоюсь, переоденусь. Своих успокою. Завтра на свежую голову выслушаю его вердикт.

Забдиель оказался очень добрым человеком. Он без лишних вопросов позвонил врачу, а через час Читтапон крепко спал.

4.

Над городом спустился тёплый вечер. Начинало темнеть. Водители включали фары, зажигались фонари, в окнах вспыхивал свет.

Машина не спеша ехала по полупустым дорогам. Я нажала на кнопку, опускающую стекло, чтобы свежий ветер обдувал мне лицо. Моё тело вспомнило, что ему необходим воздух и судорожно ловит его. Хотела ли я домой? Нет. И хотя мама не станет забрасывать меня вопросами, как обычно происходит в семьях, когда хотят воспитать примерную дочь, я всё равно не испытывала огромного желания объясняться. Мама никогда в этом плане не заморачивалась. Она дала своим детям полную свободу. А отец поставил некоторые условия, причём таким образом, что мы и не подумаем воспринимать его правила сурово. Мы должны уважать людей, которые дали нам жизнь, содержат нас и удовлетворяют любую прихоть – это вдалбливали нам с детства. Да! Мы были свободны. Однако существовали нюансы, и как раз с этими нюансами я не хотела бы столкнуться.

Забдиель молчал, а я вдруг принялась разглядывать его татуировки на правой руке. Их было так много, некоторые рисунки раскрашены, некоторые остались чёрными; ещё я видела надписи, но, кажись, они на испанском языке.

– Bajo el ala de un… – вслух по слогам читала я, но последнее слово было спрятано от моих глаз, и Забдиель поспешил докончить фразу:

– …un аngel.

– Угу. И что это означает?

– «Под крылом ангела», – с улыбкой ответил парень.

– Веришь в ангела-хранителя?

– Ну… Вообще-то, я бесцельно сделал эту наколку.

Я осмелилась приподнять край рукава его чёрной футболки, чтобы прочитать ещё одну фразу. Мой испанский был ужасный, но читать я умела.

– Creo en mi estrella. Ух ты! Я знаю перевод! – От радости я подпрыгнула в кресле. – Подожди. Не говори. – Я сопоставила перевод в голове и выдала: – «Верю в свою звезду».

Забдиель криво улыбнулся, будто пытаясь сдержать ликование, но всё было очевидно.

– Правильно?

Он кивнул.

– И… эту тоже ты сделал спонтанно?

– Хм… – он несколько смущенно потупил взгляд, но быстро вернул его на дорогу. – Нет. Я на самом деле верю в свою звезду. Только читается не «эстрелла», а «эстрейа».

– Вот ты мне сейчас это сказал, а я через пять минут забуду. Лучше не старайся меня чему-то научить. Папа мечтал, чтобы я пела по нотам. Я честно их учила, но не смогу прочитать ноты даже первой октавы. – Я перевела дыхание и резко ткнула на предплечье чуть выше локтя. – А змея почему? Ты знаешь, что она меня напугала, там, на дороге?

– Прости. Знал бы, что встречу тебя, то надел бы куртку, – пошутил Забдиель, рассмешив меня. – Я уже точно не помню, зачем я ее сделал. Мне казалось, что татуировки – это модно, вот и клепал их по всему телу.

– Жалеешь хоть об одной?

Пока он думал над ответом, я заметила, что мы незаметно подобрались к моему району.

– Остановишься за тем поворотом, ладно? Не хочу, чтобы меня видели с… – я замолчала и посмотрела на Забдиеля. От приподнятого настроения не осталось и следа. Теперь он выглядел каким-то унылым. И ко мне вернулось мрачное чувство неизбежности. Я вспомнила корейца, который спит сейчас в его доме, о том, что завтра мне предстоит принять любое его решение. – Ну, ты понял меня. Лучше, если я приду домой пешком.

– За тем поворотом? – проигнорировав мои слова, уточнил Забдиель.

Внедорожник с надписью «Кон Диоз»* (исп.: «С Богом») на капоте подкатил к месту. Забдиель не заглушал мотор, его руки покоились на руле. Я смотрела на него и не могла поверить, что за сутки можно привыкнуть к человеку до такой степени, что не захочется прощаться.

Он ждал. Я сидела. И почему же я не выхожу?

– Спасибо тебе за помощь, – сказала я, и эти слова показались глупыми, неубедительными, трусливыми, но что с этим делать я так и не придумала. – Завтра я избавлю тебя от корейской звезды.

– Будь осторожна, Элора.

И вот он протянул мне руку, я пожала ее. Ладонь у него мягкая и сухая. Я вышла из машины, а потом некоторое время наблюдала, как она отдаляется. Нет, я стояла, пока не исчезли красные задние фары.

~~~

Спросите, есть ли люди на улицах нашего звездного района? Конечно нет! Я шла мимо шикарных особняков и чувствовала себя ужасно. Уж кому, как не мне знать, что есть несколько безбашенных приезжих актеров в наших краях, которые обязательно остановятся и начнут зазывать к себе на бокал вина. В нашем мире женщины легко отдаются любому успешному красавчику с экрана, мужчины этим пользуются. Я же устрою скандал. Но шумихи мне бы не хотелось.

Свернув на следующую улицу, я устало подумала, что ещё не пройдено даже половины пути. Спустя десять минут из-за угла вырулил автомобиль, осветив кусочек темной дороги и меня вместе с ней. Я замедлила шаг. Ну всё, за что боролась, на то и напоролась. Едва я об этом подумала, как услышала продолжительный гудок, а следом три коротких. Я остановилась и вздохнула с облегчением, узнав наш с Заком кодовый сигнал. Шевроле подъехала ближе и дверь распахнулась.

– Прыгай! – крикнул Зак.

Впервые в жизни я была рада нашей с ним встрече. Да, в последнее время этот парень мне порядком надоел, но я так устала, что готова была расцеловать его за то, что вовремя появился.

– Ты куда пропала? И почему без машины? – задал он ожидаемые вопросы.

– С чего ты взял, что я пропала? Меня кто-то потерял?