Один из рода

–Хорошо, хорошо!– согласился Николай, с удивлением поглядывая на начальника.– Пойдемте! Обопритесь на меня.

–Спасибо, друг! Но нам нужно торопиться!

Горшков, как вихрь влетел в приемный покой ближайшей клиники и потребовал немедленной госпитализации. Он угрожал, просил, сулил любые деньги «за скорость» и, наконец, его уложили на каталку и ввезли в палату для осмотра. Дежурный доктор, увидев Анатолия, впала в ступор, вышла из которого только после слов охранника:

–Да, да! Это Горшков! Рад, что вы узнали! Стало плохо с сердцем, проезжали здесь неподалеку! Окажите вы помощь, наконец! А то прославитесь так, что вам никто не позавидует, если он сейчас умрет из-за вашего непрофессионализма.

–Вера, скорее зови санитаров, включай лифт! Готовьте реанимацию!– закричала врач.

В реанимации ему натянули на лицо кислородную маску, и стали мучить многочисленными обследованиями. Наконец, доктор заявила, что ничего смертельного в организме пациента не обнаружила, кроме тахикардии, и немного повышенного давления. Горшкову сделали инъекцию, от которой по телу разлилось умиротворяющее тепло. Белые стены вокруг будто превратились в жидкость. На миг пред взором больного предстала икона в серебряной ризе. Лик Богородицы взирал с любовью. «Значит, все будет хорошо»,– решил Анатолий и провалился в глубины сна без сновидений.

Врачи и медсестры, сбежавшиеся со всей клиники спасать самого Горшкова (а больше поглазеть на знаменитость), наконец покинули палату, и возле Анатолия остался один Николай. Поглядев на мирно спящего босса, Николай вспомнил, что еще не позвонил секретарю. Ведь такого человека, как Горшков никак нельзя держать в обычной городской больнице! Требовалось организовать перетранспортировку в более достойную клинику.

Глава 3. Загадочная болезнь

Полуденный зной, плавил асфальт, и заставлял москвичей перебегать от дерева к дереву в поисках тени. Анатолий равнодушно взирал на них, из окна роскошной двухкомнатной палаты с кондиционером и всеми удобствами. Он заказал обычную подборку утренних газет, но читать лежа было непривычно, да и скучно. Больного настоятельно попросили не пользоваться гаджетами, чтобы поберечь нервы на время лечения. Напуганный произошедшим накануне, Анатолий слушался врачей, поэтому отчаянно скучал. Он размышлял над тем, не потребовать ли снова утиные грудки на обед, когда в палату вошла худощавая маленькая женщина в белом халате с голубым воротничком и манжетами.

–Лидочка!– воскликнул он.– Сестричка! Как давно тебя не видел!

–Жаль, что я узнаю о твоей болезни из газет,– нахмурилась она, подставляя щеки под его поцелуи.

–Не хотелось тебя беспокоить,– стал оправдываться Горшков.

–Ой, Толя!– закатила она глаза. – Меня—то ты не обманешь! Наверное, даже не вспоминал. А ведь я не просто твоя сестра, я врач. Ты это помнишь еще?

–Конечно, помню, ты не обижайся!

Анатолий помнил сестру. Как не помнить единственного оставшегося в живых родного человека. Но он не мог навещать Лиду без душевных мук. В своем доме, среди своих близких, она принадлежала не ему. Первое место в сердце сестры занимал ее муж, солидный врач—нейрохирург. Анатолий понимал, почему Лида вышла за него. Уж больно Алексей напоминал их отца, профессора политологии и юриспруденции Сергея Горшкова. На этом же первом месте в сердце сестры жили ее прекрасные дети, Леша и Наташа. Наблюдая за сестрой в кругу ее семьи, Анатолий испытывал острые и отнюдь не позитивные чувства ревности и зависти. Самому Горшкову, несмотря на большое количество неудачных браков, так и не посчастливилось стать отцом. Из родных у него осталась только Лида, да и та уже давно отдалилась, погрузившись в семейные хлопоты. Поэтому он старался как можно реже навещать сестру, отделываясь посланными с курьером дорогими подарками на праздники.

–Может, ты еще помнишь, что как раз по твоей части – кардиолог?– горячилась Лида.

–Э, ну да! Как я раньше—то не подумал?– смутился Анатолий.

–Может, ты считаешь, что если я работаю в государственной больнице, то не так профессиональна, как эти дамочки в шикарной частной клинике?– все не могла успокоиться сестра.– Мне, между прочим, не раз предлагали и в частных поработать, сама отказывалась!

–Отчего же?– удивился Анатолий.

–Оттого, что меньше возможности развиваться и помогать людям. Здесь меньше уделяют внимание реальным болезням и больше нянчатся с пациентами, пытаясь угодить. Как что—то серьезное, отправляют в Швейцарию или Германию – и взятки гладки. Но, желая понянчится с такими богачами, как ты, подольше, здешние врачи могут запустить болезнь. Поэтому я и пришла. Ты, все-таки, мой единственный брат. Немедленно запроси результаты всех анализов! Какой поставлен диагноз?

–Не знаю, – поморщился он.– Что—то с сердцем.

– Чудесный диагноз!– хмыкнула сестра. – А лечение прописали?

– Каждый день капельницы утром и вечером. И уколы. Они говорят, что я вовремя поступил в клинику и есть шанс, что поправлюсь.

–Та-ак! Значит, диагноза нет, но лечат, еще и «дают надежду» на выздоровление. Любопытно. Вызывай старшую сестру и требуй выдать мне всю историю. Давай, не стесняйся! Здесь ведь любой каприз исполнят.

Действительно, история болезни Горшкова была доставлена в палату через пять минут после его запроса. Лида внимательно прочитала ее, покачала головой и выдала вердикт.

–Поздравляю, милый, диагноз у тебя ВСД. А сердечко твое в полном порядке.

–А что это за болезнь?– поинтересовался Анатолий. – Это серьезно?

–Знаешь, чем ты болен, дорогой мой?– поцеловала его в лоб Лида. – Переутомлением! А лечится это все не витаминами и успокоительными, как тебя здесь закалывают, а сладкими фруктами на далеких островах. Так что выбирайся из больницы поскорей и езжай в отпуск.

–Лидочка,– недоверчиво взглянул на нее Анатолий,– Ты уверена?

–Что ты имеешь в виду?– прищурилась Лида. – Или не знаешь, скольких людей я спасла от смерти? Какой у меня стаж?

–Ладно, не обижайся! Просто со мной такое впервые. Это был такой ужас! Неужели просто усталость?

–Усталость и стресс!– закивала сестра.

–Ну, может быть, ты и права. Тогда, конечно, надо прекращать здесь на койке валяться. Но и отдохнуть я не могу себе позволить. Из-за моей мнимой болезни перенесли серьезную встречу. В ближайшее время необходимо решить одно важное дело. Хорошо хоть, вовсе не отменили сделку. Заинтересованы. Ждут!– похвастался Анатолий.

–Ну, значит, могут подождать еще немного. Отдохнуть тебе необходимо!– не впечатлилась Лида.

–Ладно, посмотрим!

С этими словами Горшков поднялся с постели и подошел к широкому зеркальному шкафу.

–Буду вещи собирать. Подвезешь меня?– заторопился Анатолий.

–Куда, за город?– поморщилась сестра, которую слегка напугала перспектива париться в пробке в такую жару.

–Можно и в центр, если у тебя нет времени. Проветрю свою городскую квартиру. Ты права! Как всегда, ты во всем права, Лидка!– бормотал он, натягивая джинсы.– Только сказала, что здоров, и я моментально ощутил себя здоровым. Прости, что сразу не позвонил. Веду себя как старый ипохондрик.

–Ведешь себя как обыкновенный мужчина, который почувствовал недомогание,– засмеялась Лида,– ты бы видел, как болеет мой Лешка. Не тот, что сын, а тот, что муж. Здоровый лоб, а от насморка лежит и помирает.

–Точно,– улыбнулся Анатолий, ныряя в ворот футболки. – Но жены никогда не жаловались на мою ипохондрию.

–Что, все пять?– ухмыльнулась Лида.

–У меня семь было! – поправил ее Анатолий.

–Прости, не успеваю считать,– пожала плечами Лида. – Когда будет восьмая, не забудь меня на свадьбу позвать, чтобы я хотя бы успела с ней познакомиться.

–Ой, Лидочка! Наверное, хватит жен! Устал от этого безумно. Думаю, семейная жизнь – это не мое!

К облегчению Петра Емельяновича, его «большое дело» не сорвалось из-за внезапной болезни Горшкова, но встречу пришлось отложить. У «эксперта» оказался такой плотный график, что он уже вылетел в другую точку мира, о положении которой не распространялся. Сроки его возращения тоже являлись тайной. Однако посредники уверяли, что все под контролем.

–Ты уж не подведи во второй раз,– сдержанно попросил Ефимов,– дай мне слово, что не покинешь Москву, пока мы не завершим дела!

–Ты что, предлагаешь мне жариться в каменных джунглях?– возмутился Горшков.

–Это ненадолго. В течение месяца все решим, и ты будешь абсолютно свободен. Дальше уж, я возьму на себя хлопоты.

–Ладно,– тяжело вздохнул Анатолий,– но чем же я займусь? Буду по Москве—реке на яхте кататься? Скука здесь! Тусовки ненавижу! Да и все друзья разъехались.