Пятый подвиг Геракла

– Дима! – возмущенно воскликнула Анна Струмилина. – Да как ты можешь рассуждать о таких вещах?!

– Анна Сергеевна, – насупился молодой человек, – я уже давно не мальчик, и, случалось, видел такое, от чего седели взрослые дяди и тети. Сергей Сергеевич считает меня взрослым во всем, что не касается соблюдения распорядка дня и занятий в школе, и вас я тоже попросил бы придерживаться того же отношения. К тому же со вчерашнего дня я женат на любимой, и оттого премного счастлив. И пусть между нами с Линдси пока еще ничего не было, потому что наша скоропостижная магическая любовь требует естественного и постепенного развития, я прекрасно представляю себе, что делают мужчина и женщина, оставшись наедине, в том числе и в тех случаях, когда отношения между ними описываются словами «насильник-жертва». Но такое поведение не вызывает у меня никаких чувств, кроме гнева и ярости.

– Да, – кивнул капитан Серегин, – к бойцу Колдуну надо относиться так же серьезно, как ко мне или Кобре, ибо тянет он в нашей команде за троих обычных мужиков, а как магу-исследователю замены ему и вовсе нет. Если бы не он, мы при всех прочих наших талантах, наверное, даже из Подвалов бы не выбрались. И все на этом, я так сказал. Кстати, Линдси, ты ничего не хочешь сказать про своего мужа и вообще по данному вопросу? Ведь ты, как-никак, первая из местных, которая добровольно пошла к нам на службу.

– Мой любимый муж – умный, милый, добрый и вообще замечательный, – к удивлению присутствующих по-русски произнесла Линдси. – Мы прекрасно ладим, и я надеюсь, что с ним однажды я забуду о том, что когда-то хотела стать ведьмой. Деметриус весь состоит из чистоты и невинности, и те, кто находятся рядом с ним, тоже становятся чистыми, как первый снег в шотландских горах. Магический круг увидел, что мы подходим друг другу, и поженил нас, не спрашивая нашего согласия, но теперь мы с моим мужем хотим сами пройти тот путь, который проходят обычные юноша и девушка от первой робкой симпатии и до жаркой постели. Извините, если я что-то неправильно сказала, но я так чувствую.

После этих слов Анна Струмилина подошла и порывисто обняла девушку, окончательно приняв ее в качестве названной дочери, и в то же время жены названного сына, ибо своими способностями Богини Разума чувствовала, что та говорит от чистого сердца, ничуть не лукавя. Мир в большой семье был восстановлен.

– Так, – сказал Серегин, – все это хорошо, но мы отклонились от темы. Линдси, а что ты скажешь о том, что видишь вокруг себя?

– Вы ходите знать мое мнение по поводу этого места смерти или о людях, которые бессмысленными кулями плоти валяются сейчас у нас под ногами? – с серьезным видом спросила девушка.

– И о том, и о другом, – кивнул Серегин, – по порядку.

– Место это страшное, – поежившись, произнесла Линдси, – я это чувствую. Тут убивали только юных колдуний, еще не вошедших в возраст полной силы, ибо взрослых женщин с талантом демон боялся. Все набирало обороны постепенно – от публичных казней обнаженных ведьм, уличенных в тех или иных деяниях, до организации так называемых исправительных лагерей и женских боен. Сначала на мясо пускали только самых непокорных, а потом демон объявил неисправимой всю женскую породу. Все, по этому вопросу я больше ничего сказать не могу, информация исчерпана. Что касается вот этих пустых, как прохудившиеся мехи, то могу сказать, что та сущность, которую вы называете демоном, была неутолимо голодной. Он стремился сунуть в рот все крошки, облизать до блеска каждую тарелку, обглодать все кости так, что от них отвернется даже голодная собака, и в то же время не пропустить нового свежего блюда. Еще до нашего побега в другой мир я чувствовала это совершенно определенно и понимала, что надежды спрятаться от опасности, укрыться в норке и переждать не существует. Эта тварь обязательно найдет малое и слабое своим непревзойденным нюхом, вытащит наружу и съест. Думаю, что вот такая картина творится не только здесь, в столице бывшего Царства Света, но и везде…

– Станешь тут неутолимо голодным, когда хозяин отбирает львиную долю, – усмехнулась Нина Викторовна Антонова. – Впрочем, эту информацию нужно проверить, и если она подтвердится, то это только сыграет нам на руку. Никаких банд одичавших «воинов света» мы тогда не увидим, быть может, за исключением приграничных территорий Дикого Запада, где идет малая война пограничных отрядов с индейцами и дикими поселенцами, не желавшими признавать над собой власть демона…

– С одной стороны, выиграем, с другой стороны, не очень, – ответил Серегин. – Полный развал управления означает безвластие и голод среди тех, кого мы хотим спасти. Это рожденные на свободе могут сообразить, что нужно делать в подобной ситуации, а потомственных лагерниц неизвестно в каком поколении предстоит всему учить, как мы учили Руби.

– Да, – сказала девушка, – с вами я, рожденная в неволе, научилась быть свободной. Вы дали мне то, чего лишил меня родной мир, и когда я поняла, что стала одной из вас, то радости моей не было предела.

– Это так, сир, – подтвердила Линдси, – делать людей свободными у вас получается лучше всего. Так и наших колдуний вы выпустили в магический мир как птиц из клетки, и когда они в это поверили, счастью их не было конца и края. Вы добрейший и справедливейший из всех монархов в истории, потому что каждому даете то, что ему больше всего нужно.

– А ты, Линдси, разве не хочешь на свободу? – спросил Серегин.

– Моя свобода – в одном строю рядом с вами и моим мужем, сир, – ответила девушка. – Я этот путь выбрала с самого начала, и другой свободы мне не надо.

– Ну что же, девочка, добро пожаловать в команду, – хмыкнул Артанский самодержец. – Есть у меня предчувствие, что балластом для нас ты не станешь. Впрочем, сейчас подробный разговор на эту тему преждевременен, идемте дальше, ибо тут наши дела закончены.

Пять минут спустя, внутренний двор главной женская бойня Царства Света

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский

Когда мы появились из широко распахнутых ворот всем своим ареопагом, гомон голосов, прежде густо стоявший в воздухе, стих как отрезанный Пологом Тишины, хотя по факту ничего подобного, конечно, не применялось. Сколько их там было – восемь тысяч, десять или двенадцать – я пока не знал, но вдруг ощутил, что это лишь капля в море. Теперь, когда я стою своими ногами на своей земле, дарованной мне в лен самим Творцом, мне придется иметь дело с воистину королевскими масштабами. Покойный демон, которого мы сумели извести так качественно, что его теперь нет нигде, даже во внешней тьме, оставил мне в наследство авгиевы конюшни просто эпических размеров. И эти юные девочки, едва ставшие девушками, тоже часть той огромной проблемы: подобрать, обогреть, приручить, научить, выделить актив, поставить в строй… Подумать только – мне придется иметь дело с миллионами измученных и душевно искалеченных женщин. Идея Просто Лени с комсомольским набором в таком свете начинает играть новыми красками.

Кстати, в данный момент мешкать тоже нельзя. Если Колдун и Линдси правы, то сейчас нечто подобное творится на всех женских бойнях бывшего Царства Света. Персонал внезапно подох или обезумел, и прибывшие для убоя женщины и девицы оказались предоставлены сами себе. Еще немного, и они, сломав запоры, или проникнув к выходу через внутренние помещения, или разбегутся в разные стороны кто куда, собирай их потом на местности как грибы-подосиновики. Дело в том, что одни из них не в состоянии сами добыть себе пропитание, а другие прибыли из африканских, латиноамериканских и индокитайских джунглей, и, наоборот, партизанскими набегами на склады и амбары способны на некоторое время составить проблему для любой цивилизованной деятельности. Но потом, когда наступит зима, без крыши над головой эти тропические дикарки погибнут точно так же, как и их цивилизованные товарки по несчастью.

И примерно то же может произойти и в лагерях для выращивания жертвенных магичек. Как сообщает система орбитального сканирования, таких лагерей почти четыре сотни, и каждый из них похож на мини-город, рассчитанный примерно на сорок тысяч обитательниц. При каждом лагере имеется подсобное хозяйство, и, помимо девочек старших возрастов, там в немалом количестве трудятся чернокожие рабыни, на которых лежит основная рабочая нагрузка. Всего их в этой системе задействовано что-то около половины всего женского чернокожего населения. А оно, это население, в этом мире и в двадцать первом веке продолжает пребывать в рабском состоянии, причем единственным их владельцем является государство – то есть раньше это был демон, а теперь я.

И это тоже проблема, потому что в том государстве, которое я намерен построить на месте разломанного дотла Царства Света, никаких рабов не будет по определению, и всей этой публике каким-то образом придется превратиться в ответственных сограждан. А вот как этого добиться, я пока не знаю: социальный утопизм, блин, как он есть, во весь рост. Впрочем, сейчас мне нужно думать о тех женщинах и девочках, что, смертельно испуганные, стоят прямо передо мной, а не о проблеме абстрактных чернокожих, которые, если и попадали на бойню, то только не на эту центральную, предназначенную для избранных персон. И цеплять их за живое предстоит… бойцу Руби, ибо она плоть от плоти и кровь от крови этой массы. А я ей помогу – подвешу в воздухе заклинание Истинного Света.

– Значит, так, Руби, – сказал я девушке, – сейчас твоя очередь лезть на броневик, то есть в люк «Шершня». Это будет твоя зажигательная речь перед подобными тебе, которых ты должна спасти и привести к новой жизни – так же, как мы спасли и привели тебя. Сейчас их главным чувством является страх, который я чувствую просто своей кожей, и если они не поверят в то что у нас только самые лучшие намерения, то в будущем у нас будет очень много ненужных забот.

– Хорошо, командир, сделаю все что смогу, – коротко ответила Руби.

Мы с Коброй подняли ее вверх на руках к люку низко зависшего штурмовика, а там две здоровенные бойцовые остроухие сноровисто втянули девушку в люк. Долго ли – раз-два, и готово.

Трибуна, надо сказать, получилась получше, чем у Ильича на Финском вокзале. И обзор на оратора, приподнявшегося над толпой на пять-шесть метров, лучше, и случайно свалиться из-за ограждающего дверь силового барьера невозможно, а можно только специально спрыгнуть. К тому же в тот момент, когда «Шершень» взмыл на рабочую высоту, я щелкнул пальцами и повесил над толпой заклинание Истинного Света. И, о чудо, хоть, накладывая заклинание, я не имел в виду ничего подобного, облака прямо в зените над нами разошлись, показав постоянно расширяющийся круг ярко-голубого чистого неба. Ну чем не знамение, и это при том, что ни я, и никто из моих спутников не приложил к этому явлению никаких усилий. И вообще, подделка знамений – это дело, чреватое большими неприятностями.

Тем временем Руби начала говорить:

– Мои возлюбленные сестры, однажды, три года назад, я, как и вы сегодня, прибыла на это место для того, чтобы не по своей воле встать на краю бездонной бездны лицом лицу со смертью. Вы все знаете, о чем я говорю, ибо, когда мы доходим до отчаяния, эта черная бездна является нам в наших снах, чтобы позвать к себе. И смерть от ножа мясника показалась мне страшнее бездны, и тогда я прыгнула в сплошную черноту и полетела неведомо куда по темному туннелю, который выбросил меня в другой мир, на окраину города с названием Тевтонбург. Там мне удалась прибиться к компании уличных мальчишек, и почти год мы промышляли мелким воровством, а потом нас поймали. Но это тоже был не конец, а лишь еще одно начало. Богатая женщина по имени мисс Мэри Смитсон, которую мы пытались обворовать, узнала во мне девочку и решила сделать доброе дело, взяв меня под опеку. Среди тех, на кого работала мисс Мэри, добрые дела были обычаем и неукоснительным правилом, и она, воспитанная в других традициях, старалась подражать своим нанимателям, владельцам частной военной корпорации, людям могущественным, успешным, а временами даже свирепым. Когда я впервые попала в Тридесятое царство, то боялась всего и вся, и в первую очередь мужчин, которые встречались там на каждом шагу. Тетушка Мэри пыталась объяснить мне, что там так нельзя, но страх, впитанный с молоком кормилицы, оказывался сильнее любых увещеваний. И только после одного трагического случая, когда чуть не погибла еще одна моя любимая тетушка Анна, я поняла, что настоящие мужчины, готовые защищать слабых женщин с оружием в руках, это совсем не чета бородатому жлобью из Царства Света. С того времени я совсем перестала бояться своих мужчин, в которых была уверена, а всех прочих стала просто опасаться до тех пор, пока не узнаю их получше. Вскоре после этого я стала среди тех людей равной из равных, сильной, уверенной в себе и самодостаточной девушкой с хорошими перспективами. Мои возлюбленные сестры, я зову вас прямо сейчас присоединяться к нашей корпорации. Никто не будет забыт и оставлен в небрежении – все будут вылечены, обихожены, проверены на наличие способностей и интересов и назначены к обучению. Среди нас вы будете не двуногий скот, предназначенный к забою на мясо, а люди, коим следует учиться новому от рождения и до глубокой старости. Все, мои дорогие сестры, я вам все сказала, делайте свой выбор!

И тут прореха в облаках разошлась настолько, что через нее вниз хлынули лучи утреннего солнца. Чтобы не смазать эффект от столь удачного совпадения (а может, и не совсем совпадения), я взмахнул рукой, распахивая портал в Тридесятое царство. В открывшемся проеме, шире самых широких ворот, были видны полотняные тенты и полевые кухни временного сортировочного лагеря, среди которых то тут, то там маячили фигуры рабочих и бывших мясных остроухих. Три месяца назад на этом месте мы принимали вызволенных из немецкого плена советских командиров и красноармейцев, а теперь эта инфраструктура пригодилась для несчастных девушек и женщин и Царства Света. Впрочем, к себе на базу я намеревался забрать только те контингенты, что на момент уничтожения демона находились уже на бойнях или же по пути к ним в поездах. Со всеми остальными я намеревался работать прямо на месте в их лагерях.

– Вон там, мои возлюбленные сестры, – крикнула Руби, указывая рукой в сторону портала, – находится ваше счастливое будущее, и вам осталось только пойти и его забрать!

Толпа женщин и девочек в полосатых платьях колыхнулась и двинулась вперед с неумолимостью горной лавины. Все, это дело было сделано.

– Значит, так, – сказал я капитану Коломийцеву, глядя на быстро пустеющий загон для двуногого скота, – бородатых надо быстро и чисто добить, лучше всего отрезав голову, после чего собрать все трупы в одно место для подготовки к бесчестному погребению. И то же самое надо будет проделать по всему городу, но только это работа для людей полковника Дроздовского…

А вот и он сам, по старой привычке лично торопится к начальству, чтобы отдать рапорт о том, что первоначальное задание выполнено, но противник в пределах видимости не обнаружен.

– Вольно, Михаил Гордеевич, – сказал я, ответив на его приветствие, – о том, что противника вы не обнаружили, я уже знаю. Более того, есть сведения, что, возможно, ни одного бородатого ублюдка не осталось во всем этом дурацком Царстве Света.

– И что же, это вы их всех… того-с? – спросил Дроздовский, сделав характерный жест пальцем поперек горла.

– Да нет, мы того-с только демона, превратившего Северную Америку в свой скотный двор, – ответил я. – Не люди это были, а куклы-марионетки, в которых не было ничего человеческого, только звериное начало. Демон еще при жизни сожрал их изнутри, после чего превратил в инструмент для питания самыми примитивными животными эмоциями. Безотходное, можно сказать, производство: женским полом он питался через их смерть на бойне, а мужским – высасывая их изнутри. Возможно, какая-то личная индивидуальность внутри каждого из «воинов света» имелась, но шок от гибели демона уничтожил ее начисто. Ну а вы знаете, что бывает с куклами, когда кукловод валится навзничь с дыркой от пули во лбу…

– Да-с, очень похоже, театр закрывается, зрители расходятся… – согласился Дроздовский. – И что же, Сергей Сергеевич, будет дальше?

– А дальше – больше, – ответил я. – Господь отдал мне весь этот мир в ленное владение, а вы – это я, как я – это вы, потому все тут, от полюса и до полюса, теперь наше общее. Частное тоже начнет выделяться из этой аморфной массы, но позже, когда хотя бы в общих чертах определятся контуры государства, которое создаст наше воинское Единство, осев на землю. Но начнем мы обосновываться не с местной России, к которой еще нужно искать правильные подходы, чтобы не навредить, и не с Британии, где работа будет вестись с некоторого отдаления, а здесь, на оставшемся от демона запустевшем гноище и пепелище. При этом нам не стоит забывать ни про Проклятый Мир Содома, где я отныне смогу производить поиск любого количества остроухих воительниц, ни про Основной Поток, где в любой момент может грянуть такое, что и на голову не налезет. Кстати, готовьтесь – в самое ближайшее время ваша особая бригада, пройдя все положенные этапы боевой подготовки и слаживания, за счет пополнения остроухим бойцовым контингентом будет развернута в десантно-штурмовой корпус, а вас, соответственно, я планирую повысить в звании до генерал-майора. Пришло, я чувствую, и на нашей улице время больших батальонов.

– Не беспокойтесь, Сергей Сергеевич, я вас не подведу, оправдаю доверие, и служить буду с честью, верой и правдой, – подтянулся Дроздовский.

– А у меня по вашему поводу никаких сомнений и не было, – ответил я. – Кто вы такой и чего стоите, мне было известно с самого начала, требовалось только время на определенную притирку по месту. А сейчас слушайте следующую задачу для вашей бригады. Сейчас вам необходимо развернуть свои подразделения веером, чтобы прочесать город от края и до края. Обнаруженных бородачей добивать с отрезанием головы, тела складывать в кучи для последующей уборки похоронными командами. И обязательно заходите в дома, чтобы добить обезумевших мужчин, а запертых женщин со всей возможной аккуратностью вывести наружу, чтобы затем направлять их на временные ротные сборные пункты, оттуда через порталы мы будем эвакуировать их в Тридесятое Царство. В разрушенных кварталах вокруг Дворца Пророка старайтесь не рисковать жизнями своих людей, спасайте несчастных женщин по возможности. Так же на всякий случай выставите охрану вокруг главного банка, но внутрь разрешаю входить только вместе с госпожой Мэри. Вот вроде и все. Ну что, Михаил Гордеевич, задание понятно?

– Понятно, Сергей Сергеевич, – ответил Дроздовский и тут же спросил: – А головы отрезать обязательно?

– Обязательно! – ответил я. – Нам еще тут только праздношатающихся зомби по ночам не хватало. Вон, в практике генерала Бережного был случай, когда такой вот при жизни одержимый мертвец попытался встать и прогуляться среди бела дня, что вообще уже ни в какие ворота не лезет. Спас положение простонародный русский богатырь в унтер-офицерском звании, обезглавивший чудовище ударом хорошо отточенного лопатного штыка[2 - Случай описан в романе «Низвержение Зверя».]. Вот и вы тоже поступайте таким же образом, не дожидаясь самых негативных явлений. В каждой сказке, знаете ли, есть только доля сказки, а все остальное – это хорошо позабытая стародавняя быль.

– Ну, если зомби, Сергей Сергеевич, то тогда все понятно, – с серьезным видом кивнул Дроздовский. – Исполним всю процедуру в соответствии с вашей инструкцией. Разрешите выполнять?

– Выполняйте, – сказал я и посмотрел на то место, где недавно от женского элемента в полосатых платьях яблоку было негде упасть, а теперь мощеная брусчаткой площадка была абсолютно пуста.

Ну что ж, значит, пора сворачивать здесь свою деятельность и, пустив в ход резервы, одновременно навести порядок на других бойнях, только уже без такой особой помпы, как десантирование с челноков и «Шершней». Штурмоносец со всей моей командой тоже можно отправлять в Тридесятое царство – тут мы будем действовать исключительно вдвоем с Коброй, ибо от Птицы и Анастасии в условиях аврала толку не особо много, а Колдуну еще предстоит произвести инициацию Линдси (как говорится, чем скорее, тем лучше). А еще требуется запросить у орбитальной сканирующей системы информацию об эшелонах с двуногим товаром на момент уничтожения демона находившихся на перегонах, и об их текущем состоянии. Может, где-то произошло крушение и нужна помощь, а может, паровозы просто остановились, потому что некому стало кидать в топку уголь. И тут тоже нужна наша реакция. Одним словом, работы на ближайшее время будет невпроворот.

Восемьсот девяносто пятый день в мире Содома, около полудня, Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Мудрости

Девушка Руби, около семнадцати лет от роду, магиня огня седьмого уровня в фазе роста, воспитанница Мэри Смитсон и ученица Ники-Кобры

Я сидела перед зеркалом и смотрела на своем отражение. Это занятие успокаивало меня, давало привести мысли в порядок. Привычные запахи и звуки влетали в окно, и меня охватывала радость – оттого, что я ДОМА. То есть там, где мне хорошо. Где я нужна. Где меня ценят, любят, заботятся обо мне. Где я – Человек.

Мне нравилось мое отражение. Нравились рассыпанные по округлым плечам пышные темные волосы, отливающие золотом, зеленые глаза с черными длинными ресницами, пухлые губы, чуть вздернутый нос. А ведь раньше, в прошлой жизни, еще там, в своем мире, я даже не задумывалась о том, красива ли я. Зачем? Все равно я с самого рождения была обречена на безвременную смерть… Нам твердили об этом каждый день, мол, вы нечистые, ибо так сказал Великий Пророк, а потому умрете в страшных муках, когда вам исполнится четырнадцать лет. И это знание делало нас безразличными к своей внешности. Все равны перед смертью – и красавицы, и дурнушки. ТАМ мы не оценивали друг друга по внешности. Мы все были похожи друг на друга… Общая судьба сделала нас неотличимыми друг от друга. И когда я иногда пыталась вспомнить лица своих подруг, то у меня это не получалось, как я ни старалась. Я помнила только их имена… И, может быть, цвет волос. Но не лица.

И сейчас я вглядывалась в собственные черты, пытаясь найти в них отпечаток моего мира. Его не было. Не было тоски и обреченности в глазах. Не было опущенных плеч, сжатых губ. На меня из зеркала глядела почти взрослая девушка, уверенная в себе и в будущем, познавшая доброту и любовь окружающих, свободная, всем довольная, умная и энергичная. После того случая, когда тетушка Анна чуть не погибла, пытаясь разобраться в моем прошлом, я сама пошла и попросила Дима установить мне полную версию русского языка. И тут оказалось, что мои просьбы тоже имеют значение, а не только пожелания тетушки Мэри, хотевшей, чтобы я общалась только с ней. С той поры я устремилась в новую жизнь – так же, как взлетает в небо птица, выпущенная из клетки. Устанавливая язык, Дим обнаружил у меня способности к магии Огня, и тогда я оставила тетушку Мэри, поступив в ученицы к самой мисс Кобре, а ридикюль за моей прежней опекуншей стала таскать бывшая мясная остроухая. Моя наставница, конечно, суровая девушка, но для своих у нее сердце всегда на рукаве. Главное, ее не огорчать, и все будет нормально. С командиром я виделась только случайно, потому что мы существовали в разных плоскостях, но в Тридесятом царстве все было пронизано обаянием его личности, и я тоже пропиталась им от подошв ног до макушки.