Удивительные приключения Санчика и Пухлика

Лекарь Травник как раз занимался составлением целебной микстуры, когда к нему в приемную ввалилась шумная толпа посетителей. Взволнованная Газеткина и обеспокоенная Умнышкина в два голоса принялись объяснять лекарю, что у знаменитого певца внезапно пропал голос. Сам Митрофан Голосистый, поддерживаемый под руки Санчиком и Пухликом, ничего не мог говорить. Он только жалобно хрипел, под аккомпонимент веселого лая Спасеныша. Травник поспешил усадить несчастного страдальца на удобный стул и приступил к осмотру.

– Соблаговолите открыть рот, – как всегда вежливо попросил лекарь необычного пациента.

– Да зачем мне его открывать, – внезапно переставая хрипеть, сварливо отозвался Митрофан Голосистый. – Все и так ясно. Мне необходима срочная медицинская помощь. Я требую, чтобы мне немедленно вернули мой дивный голос.

– Соблаговолите открыть рот, – терпеливо повторил лекарь, держа в руках маленькое зеркальце.

– Что вы суете мне эту стекляшку, – разозлился звездный больной. – Я же сказал, что у меня исчез голос. Он пропал, испарился, уле-ту-чил-ся. Вам ясно?

– Какова же причина вашей столь внезапной болезни? – спросил Травник певца, который уже не казался ему таким несчастным и обессиленным.

– Очень простая причина, – злобно зашипел Митрофан Голосистый. – Просто какой-то безмозглый идиот напоил меня ледяной водой.

– К моему глубочайшему сожалению, вынужден констатировать, что у меня не получится быстро избавить вас от этого недуга. Лечение займет довольно-таки длительное время, – предупредил лекарь. – Сейчас я дам вам лекарство, которое необходимо пить в течение недели, – произнес Травник, подходя к большому шкафу, в котором у него хранились, разлитые в стеклянные пузырьки, лечебные настойки.

– Да вы с ума сошли! – взвизгнул Митрофан Голосистый, вскакивая со своего стула. – Я – великий певец! Ярчайшая звезда музыкального небосклона! Хрустальный голос сказочного мира! У меня проходит гастрольный тур. Я должен петь. А вы предлагаете мне остаться на неделю в этом убогом городишке и пить ваши бесполезные настойки.

– Успокойтесь, любезнейший, – попытался угомонить певца Травник. – Все равно вернуть ваш голос быстрее нет никакой возможности.

– Куда я попал, – горестно застонал Митрофан Голосистый. – В этой дыре применяют какие-то кустарные методы лечения. Это просто ужасно! Как же я, вынужден страдать.

Санчик и Пухлик растеряно переглянулись с Умнышкиной. Несмотря на то, что поведение Митрофана Голосистого ужасно их разозлило, им стало искренне жаль его поклонников. Ведь они, наверняка, жду приезда этого невоспитанного, капризного, но все-таки необычайно талантливого певца. И они не виноваты, что обладатель такого чудного голоса хвастун и грубиян. Но как помочь Митрофану, они не знали.

– Ну, что вы стоите и глазеете, – возмущенно просипел "великий певец", обращаясь к столпившимся в дверях друзьям. – Шевелите извилинами. Думайте скорее, как мне помочь. Вот будь вы, Милашкина, настоящим изобретателем, вмиг бы придумали как вернуть мой изумительный, замечательный, великолепный голос.

– Но я же не врач, – робко напомнила ему расстроенная Умнышкина. Здесь изобретениями не поможешь. Нужно просить помощи у природы.

– У природы, у природы…. – задумчиво повторил Пухлик, напряженно пытаясь вспомнить что-то очень важное. – Есть! Вспомнил! Долина Поющих Ручьев! – радостно воскликнул он.

– Точно! Как же мы могли забыть про нее, – хором откликнулись Санчик с Умнышкиной.

– Это что еще за долина такая? – подозрительно спросил Митрофан Голосистый.

– В этой Долине живут поющие ручьи. У них у всех разные голоса. И если хорошенечко попросить, то, может быть, они смогут одолжить вам голос до тех пор, пока к вам не вернется свой, – разъяснила Умнышкина.

– Так чего же мы здесь сидим? – с негодованием откликнулся Митрофан Голосистый. – Поехали скорее в эту долину. Жду, не дождусь, когда я смогу покинуть это сказочное захолустье.

– А уж как мы этого ждем, – тихонько шепнул Пухлик на ухо стоящей рядом с ним Газеткиной. – И как вам может нравиться такое безобразное поведение? – спросил он ее.

– Это эксцентричность гения, – с непоколебимой уверенностью в голосе ответила Газеткина. – Я читала в журналах, что все истинно талантливые люди немного странные.

– И вы это называете странностью? – поразился Пухлик. – Никакая это не экс-цент-рич-ность, а самая настоящая грубость и невоспитанность, – пытался образумить он преданную почитательницу Митрофана. – Эх, уж лучше бы я остался дома, доделал бы свой кораблик. Ведь мне осталось сущая мелочь – только поставить мачты, – мечтательно добавил он.

– Ну, чего расселись? – крикливо поинтересовался Митрофан Голосистый. – Быстрее пошли к машине. Вам, может быть и некуда торопиться, а меня ждут слава и поклонники.

– Дело в том, что на машине мы доберемся до Долины Поющих Ручьев только к вечеру. Гораздо быстрее будет поплыть на лодке, – предложил рассудительный Санчик.

Посовещавшись, друзья решили, что попросят Очень Одинокого Рыбака одолжить им своего кита, недавно вернувшегося из теплых стран. И на нем они быстренько отвезут Митрофана Голосистого в Долину Поющих Ручьев.

По пути к реке Пухлик успел забежать домой и взять с собой оставшиеся с завтрака пончики и баночку с джемом. Немного подумав, он захватил также и свой деревянный фрегат. "Ведь когда плывешь на спине у кита грести не надо, значит, руки у меня будут свободные. Вот я и доделаю свой кораблик", – подумал Пухлик. Спасеныша решили не брать в предстоящее путешествие, поскольку кит нервничал, когда на нем катались тявкающие маленькие собачки.

Санчик первым ловко взобрался на спину живого корабля. Пухлик, хотя и гораздо медленнее, но тоже самостоятельно одолел высокий подъем. А вот Митрофану Голосистому посадка оказалась не под силу. Бедняга никак не мог удержать равновесия, карабкаясь по китовому хвосту, и все время скатывался вниз на мостик.

– Это издевательство! Я буду жаловаться, – хрипел разъяренный певец, обращаясь к Очень Одинокому Рыбаку, пытавшемуся поддержать его. – Болван! Сначала вы лишили меня голоса, а теперь и концертного костюма. Посмотрите, он весь грязный. Вы за это заплатите!

Но тут, очевидно, закончилось терпение и у кита, бывшего большим другом Очень Одинокого Рыбака. И чтобы охладить пыл грубияна он окатил его фонтаном холодной воды.

Газеткина, взволнованно наблюдавшая за этими событиями, всеми силами старалась помочь своему непутевому кумиру.

– Вот, Митрофанчик, возьмите, – принялась она совать ему в руки свой пушистый мягкий шарф. – Повяжите его вокруг горла и сразу же согреетесь.

– Да отстаньте же от меня, бестолковое создание, – раздраженно фыркнул Митрофан Голосистый. Но шарф все-таки взял.

Наконец, общими усилиями, "великого певца" взгромоздили на спину кита, укутали потеплее, и живой корабль двинулся в путь. Всю дорогу Митрофан Голосистый то принимался жаловаться на свою злую судьбу, то свирепо пыхтел, обвиняя во всех своих горестях Санчика и Пухлика. Но друзья договорились не обращать внимания на его выходки. Пухлик увлеченно доделывал свой корабль, а Санчик сосредоточено обдумывал конструкцию новой фонарной зажигалки. И вскоре, видя, что на его стоны и брюзжание никто не реагирует, певец угомонился и обиженно притих.

4. Поющие ручьи

В Долине Поющих Ручьев оказалось гораздо теплее, чем в Выдумке. В сказочном городе совсем недавно растаял снег, и деревья еще не примерили на себя новый весенний наряд из зеленых листьев. А Долина Поющих Ручьев уже была покрыта мягкой шелковистой травкой и деревья радовали глаз пушистым нежно-изумрудным убором.

– Ох, хорошо-то как! – с наслаждением потягиваясь, промолвил Пухлик, когда друзья вместе с Митрофаном Голосистым съехали по хвосту кита на твердую землю. – Я бы даже немного перекусил перед походом, – вдохновенно предложил он.

– Так у нас же пончики с джемом, – напомнил ему Санчик, развязывая узелок с провизией, о которой позаботился предусмотрительный Пухлик. – Да тут нет ничего! – с удивлением воскликнул он, вытряхивая на землю пустую баночку из-под джема.

Друзья мрачно переглянулись и вопросительно уставились на Митрофана Голосистого, который стоял в сторонке, делая вид, что он ничего не видит и не слышит.

– Ну, и как это понимать? – рассерженно спросил проголодавшийся Пухлик.

– Какая величайшая жадность! Какая мелочность! – горько усмехнулся в ответ Митрофан Голосистый, – Требовать от меня объяснений из-за десятка засохших пончиков и приторного джема! Мне, между прочим, нужно регулярно питаться для поддержания моего дивного голоса.

– А, между прочим, голос-то ваш тю-тю – исчез, – полный праведного гнева напомнил обжоре Пухлик.

– Ладно, Пухлик, оставь его, – попытался успокоить друга Санчик. – Пошли лучше скорее искать поющий ручей, который согласится отдать свой голос этому типчику.

Долина Поющих Ручьев недаром носила такое название. Всю ее поверхность оплетали разноцветные ленты журчащих ручейков. Они весело бежали под кронами раскидистых деревьев, и у каждого из них был свой, особенный, голосок, который зависел от цвета воды в ручье. Оранжевые ручейки пели высоким звонким тенорком: ля-ля-ля-динь-динь-дон. Зеленые выводили серьезным тягучим баритоном: ла-ла-рам-парам-пам-пам. А синие громыхали низким, густым басом: ба-ра-бом-бом-бим-бам.

Но, что самое удивительное, – несмотря на совершенно разные мелодии и манеру исполнения, – их голоса звучали слажено и звучно как в настоящем оркестре. От такой чудной музыки Пухлик даже забыл о голоде. А в Митрофане Голосистом, наконец-то, проснулся профессиональный певец. Он вмиг стал серьезным и, задумчиво склоняясь над каждым ручейком, сосредоточенно вслушивался в звуки его голоса.

– Все бестолку. Этот поет в другой тональности, а вон тот вообще фальшивит, – придирчиво резюмировал Митрофан Голосистый. – Эх, вернуть бы мне мой голос, я бы показал им как надо петь.

– Так вы считаете, что мы не умеем петь? – раздался обиженный звонкий голосок голубого ручейка.

– Ну, что вы, нам наоборот, очень нравится, – поспешил уверить его Санчик. – Просто наш знакомый ищет голос точь-в-точь похожий на его, а сделать это оказывается не так то просто.

– А вы послушайте звуки фиолетового ручья. Может быть, его голос вам подойдет, – посоветовал водяной певец.

– Да! Да! Это то, что надо! – возликовал Митрофан Голосистый, едва до него донеслась песенка фиолетового ручейка. – Я узнаю его – мой дивный, прекрасный голос. Мы вас берем, – важно объявил он.

– Что значит, берем? – возмутился фиолетовый ручеек. – Я совершенно не намерен отдавать свой голос первому встречному-поперечному.