7 Чакр Земли. Уезжать, чтобы вернуться

– Тебе пока нельзя знать многого, Рия. Каждое знание должно быть получено вовремя. А для того, чтоб постичь то, о чём я хочу тебе рассказать, тебе нужно получить допуск.

– И что? – смешливо спросила Рия. – Начнешь загадывать мне загадки, как древний оракул?

Френк стал замечать ироничные выпады Рии, которые изредка прорезались сквозь её застенчивость, но он решил не придавать им значения, невозмутимо продолжая:

– Нет, головоломок не будет. Во всяком случае… от меня. – Френк хищно улыбнулся. – Я попрошу тебя закрыть глаза и сконцентрироваться на моем голосе. Ведь когда мы убираем одно из чувств – автоматически обостряются остальные.

Рия смущенно кивнула и отвела взгляд в сторону, поджала под себя ноги и закрыла глаза. Ей никак не удавалось сосредоточиться, в комнате становилось то немного холодно, то чересчур душно, то неудобно коленям из-за слишком твердого пола. Только Френку всё идеально подходило, и он даже не думал прерывать рассказ:

– Рия, тебе следует начать с твоего фундамента, проработать свою начальную точку. – Рия ерзала на паркете, усаживаясь поудобнее.

– Корневая чакра плотно связана с землей, с тем, насколько твердо мы стоим на ногах, и блокируется она нашими страхами.

Мимо окна проехали машины, громко просигналив. Рия качнула головой, усердно сбрасывая надоедливый звук, понимая, что несколько фраз Френка она уж точно пропустила.

– Раскрой же её потенциал! Считай это инициацией, но это будет твое начало. Тебе придется нелегко, потому что раскрыться можно, осознав … —

Подул ветер, распахнув настежь незакрытую форточку, Френк продолжал говорить как ни в чем не бывало. Форточка громко стукнулась о стену, отвлекая Рию от тихой, монотонной речи учителя. Стараясь сконцентрироваться вновь и даже подвигаясь немного ближе, Рия лишь услышала:

– Ты поняла, Рия? Любовь…

Рия открыла глаза и виновато улыбнулась. Почему же она то и дело глупила рядом с ним? Она так внимательно вслушивалась, чтобы не упустить ничего, но похоже умудрилась пропустить самое важное.

«И, черт возьми, что же там было про любовь?» – размышляла Рия.

А Френк даже не думал останавливаться:

– Необходимо обращать внимание на цвета, которые тебя окружают, на мысли, которые ты себе позволяешь. Постоянная осознанность в том, что ты впускаешь в мысли, осознанность твоих поступков. И тогда…

Несмотря на то, что была середина февраля, в этой по-зимнему светлой комнате внезапно запахло морем. В памяти всплывал звук волн. Рия втягивала такой знакомый запах ноздрями и ловила слова своего учителя. Ей всё же удалось услышать финал речи, то ли оттого, что Френк говорил так мягко и спокойно, то ли оттого, что его полушепот напоминал ей то, что она уже слышала намного раньше в детстве.

И вот она, маленькая девочка, в своем пестром купальнике бежит к воде и среди шума морских волн отчетливо слышит мужской голос, который шепчет: «И лишь тогда ты изменишься, а встретившись со страхом, ты осознаешь красную чакру».

?

Рия сидела на своей кухне уже несколько часов, уставившись в одну точку. Ужин давно остыл, а она даже не заметила этого, ведь слова в голове носились из стороны в сторону. Внутри возник ураган, как в «Волшебнике Изумрудного города», и сейчас её Элли сносило вместе с домиком и Тотошкой, с той же силой и ветер за окном с упоением качал голые ветви. Деревья послушно свесили свои кроны, столкнувшись с воздушной стихией. Безлунное небо сильно сгустило и без того быстро наступившую тьму, предлагая идеальное время для размышлений.

«Неужели я уже слышала это? – думала Рия. – Ведь это же невозможно! Тогда почему последние слова казались мне такими знакомыми? И почему я помню сказанное сегодня, будто бы заучивала этот текст наизусть? И с чего же мне начать?».

На улице по-прежнему шел снег, перекрашивая город белой гуашью, люди бежали домой, смахивая снежинки с лица, каждый их шаг зимним хрустом. Доносились отдаленные разговоры и хохот больших компаний, спешащих укрыться в каком-нибудь кафе, но она не вникала в происходящее вокруг, потому что мысли кружили её, как февральская метель.

Отпив глоток холодного, а потому и мерзкого на вкус чая, Рия поморщилась и пошла ставить чайник заново.

«Пожалуй, начнем с осознанности», – решила она.

Ее рука нашарила в высоком ящике первый попавшийся чай, но с полки внезапно выпал мешочек рубинового цвета, слегка стукнувшись о столешницу. Несколько ягодок шиповника выкатилось из него, художественно расположившись на кухонной поверхности.

«Значит, красная чакра, говорите…» – произнесла вслух Рия, растягивая губы в улыбке и бросая шиповник в чашку. Вливая в себя прозрачно розовую жидкость, девушка уселась на стуле в своей кухне и принялась размышлять об услышанном ранее.

«О чем же мне Френк рассказывал? И что бы это всё могло значить?». Рия машинально поставила пустую чашку в раковину и отправилась спать, взглянув в окно.

Наколовшись на звезды, в небе повисла ночь.

Глава 7

Проснувшись и медленно открыв глаза, чтобы окончательно прогнать еще не убежавший сон, Рия не спешила выныривать из-под теплого одеяла. Она зевнула и нащупала пульт, потерявшийся в складках простыни. Время никуда не гнало её и не дышало назойливо в затылок, сегодня не нужно никуда бежать, и сладко потянувшись от мыслей о спокойном дне, который ждал ее впереди, Рия нажала на кнопку и включила телевизор.

«Красный?» – удивленно произнесла Рия, в растерянности глядя на экран. В новостях показывали Америку и разнаряженных в красное барышень, толпящихся в очереди в супермаркет, который обещал скидки первым 20, пришедшим в этом цвете. «Сумасшедшие», – подумала Рия и стала быстро переключать каналы. Но новостная утренняя лента упрямо дразнила ее, словно быка, красными розами, женщинами в коротких красных платьях, открытками и улицами, украшенными алыми бантами, гирляндами и – о, нет! – насыщенно-красными сердцами.

– Нет! Нет! Нет, черт возьми! – повторяла Рия, потрясая кулаками с каждым своим словом.

Она отшвырнула в сторону пульт, так что тот скатился на пол, сильно ударив пластмассовый бок. Она резко спрыгнула с кровати и побежала на кухню к холодильнику. На нем красовался небольшой перекидной календарь, и Рия традиционно переворачивала маленький пластиковый движок, который сегодня утром следовало бы передвинуть с номера тринадцать вперед.

– Нет, нет! Нет! Ну почему!? – возмущенно повторяла девушка, исполняя всё тот же танец с кулаками.

Она решила ничего не передвигать, таким образом объявляя, что она продолжает спорить с действительностью. И ничего магического в красном изобилии картинок не было, календарь показывал день Святого Валентина, пятницу, 14-е февраля.

Рия втащила мобильный телефон на кухню и набрала номер подруги.

– Рия, ты там, совсем с ума сошла? Ты видела, который час? – возмутилась Машка, подняв трубку, спустя долгую череду гудков.

– А ты видела, какое сегодня число? – парировала Рия, совершенно не смущаясь.

– Нет, а какое число?

– А ты, Машенька, подумай! Сегодня пятница, жуткая пятница.

– Сегодня пятница тринадцатого, что ли? – сонно спросила Маша, зевая в трубку.

– А вот и нет, дорогая моя! Потому что страшно не в пятницу тринадцатого, а в пятницу четырнадцатого! А тем более, если пятница эта в феврале, что и произошло именно сегодня.

– Рия, – растерянным голосом сказала Маша. – Тебя чему там в ОБЛАКЕ твоем учат? Ты меня уже давно пугаешь по телефону. То какой-то синеглазый мужик, то глубинные воспоминания. Они там что, гипнотизируют тебя? Ты там только не ешь и не пей ничего, ты поняла меня? Особенно из рук этого, как его, Френсиса…

– Френка, – внесла ясность Рия.

– Да мне наплевать, Фредерик или Феликс, суть одна. И вообще, что там тебе внушили уже, а? Прямо сгораю от нетерпения послушать! Ну, что там? Парад планет, да?

Машка уже разошлась, как умела только она, и предложила около пяти других версий, среди которых назвала лунное затмение, охоту на мужика (естественно, очень в Машином репертуаре), превращение в ведьму и ритуальные танцы в лесу.

– Или вообще будить вампиров пойдешь на кладбище?! – завершила опрос возмущенная подруга.

– А я возьму и пойду! – нешуточно заявила Рия.

– Ты только чеснок и огромный крест не тащи. А то чересчур явно. Если тебя поймают, то сразу всё поймут.

– А маленький осиновый колышек? – с надеждой поинтересовалась Рия.

Машка расхохоталась. Убедившись, что с подругой всё в порядке и, окончательно проснувшись, она заговорила уже спокойно: