7 Чакр Земли. Уезжать, чтобы вернуться

– Даже животное на четырех ногах спотыкается, Рия… Ты говоришь о своих снах? – непонимающе спросил Суван.

– В своих снах – да, лишь его силуэт.

– Тогда ты не могла знать.

– Это не все. Однажды я уехала в Бангкок писать отчет в редакцию. Сквозь стекло кафе на меня уставился проходивший мимо таец. Я помню его, словно видела вчера, эти коротко остриженные темные волосы, ожесточенный взгляд, сходящиеся к переносице брови. Я не знала его, но чуяла, как его ненависть колючей проволокой обвивает все мое тело. Он сверлил мои зрачки, и я чувствовала его так же, как, я уверена, и он ощущал меня. Видела его запястье, но не придала значения треугольному шраму, выглядывавшему из рукава его темной рубахи. Он нашел меня много раньше, чем ты ему обо мне рассказал. Поверь, это не твоя вина.

– Ты не могла знать, ты тогда не могла знать…

– Даже когда я увидела его в храме, он уже сбрил волосы и брови, чтобы стать похожим на монаха. Я не узнала его и тогда, хотя мне показалось странным то, что он споткнулся о ступеньку. Те, кто живут в храме много лет, должны знать каждую дорожку на своей территории, – закончила девушка и провела рукой в сантиметре от плеча главного монаха, мысленно кладя ему руку на плечо в знак утешения.

– Спасибо, Рия. Как видишь, ты себя недооцениваешь. Твоя интуиция работает на опережение. Ты старалась намекнуть, что «Наронг» выглядит подозрительно нервным для обычного монаха, но мы тебя не услышали, – и Суван замолчал, виновато отводя взгляд. Позади них с ноги на ногу переминался молчаливый Тассна, кивая в сторону Рии. Суван тут же очнулся и вновь спросил: «Скажи мне только, карта у него?».

– Я отдала ему Атлас, прости, – и Рия стыдливо отвела глаза, взглянув на малыша, что болтал о чем-то по-тайски с Нари. И, глядя на него, Рия понимала, что сделала бы так снова, и снова, и снова…

– Нам нужно забрать её, – решительно произнес Суван и бросился к двери.

Рия понимала, что может остановить его лишь одним предложением, ведь ей было известно капельку больше, чем остальным. И рассказывать всего она пока не собиралась, стратегически утаивая информацию. Последние события научили ее тому, что всему своё время. Сувану во что бы то ни стало нужно было догнать убийцу любимой женщины и взглянуть ему в глаза, и не Рии было решать, останавливать его или нет. Она позволила Сувану выйти, затем молча поднялась и побрела за ним, понимая, что сможет оказать решающее влияние на все происходящее в дальнейшем. Решение лежало у нее в кармане.

Дверь распахнулась, лицо овеял ночной воздух. Во дворе суетливо бегали другие монахи. Новости разлетелись по территории монастыря.

– Нари, позаботься о ребенке, – сказал старший монах женщине. – Тассна, нам нужно найти, куда скрылся А-Вут.

– Я с вами, – бросилась за ними следом Рия.

– Ты и так слишком много сделала, – и старший монах жестом показал, что девушке стоит остаться.

– Я же чувствую его, ты что, забыл? Я должна идти с вами. Тассна положил руку на плечо Сувана и кивнул головой, показывая, что Рия права, и им еще пригодится её помощь.

– Ладно, – согласился старший монах. – На этот раз ты ведь будешь не одна, а с нами. Только очень тебя прошу, – и он остановился, подбирая слова, – не ищи опасностей сама.

– Договорились, – произнесла девушка, спеша показать мужчинам, в каком направлении скрылся А-Вут.

Суван и Тассна быстро шли вперед. Она подумала, что ходить за спинами этих двоих уже начало входить в привычку, и усмехнулась.

Троица выбежала за ворота храма и оглянулась по сторонам: пустые улицы ночного Бангкока, кое-где шли туристы, слепили фары проезжающих машин. Найти А-Вута не представлялось возможным. Тассна показал рукой на стоящих поблизости таксистов. Понятно, что храм Ват Пхо оставался жемчужиной Бангкока даже ночью, а потому здесь назначали встречи, сюда приезжали, чтобы взглянуть на него ночью, отсюда уезжали, и, конечно, таксисты даже ночью не упускали возможности заработать. Все поняли ход мыслей монаха и побежали к ближайшему такси.

В машине дремал, слушая радио с закрытыми глазами, Водитель-таец. Суван настойчиво постучал в боковое окно. Водитель тут же проснулся и радостно улыбнулся, и надеясь на прибыль, поспешил опустить стекло. Суван и Тассна поприветствовали мужчину, а затем старший монах задал несколько вопросов на тайском. Рия нервничала, оттого что не понимала ничего из сказанного, но по реакции Сувана видела, что ответы таксиста его не удовлетворили, а значит, тот ничего не знал.

– Благодарим вас за помощь, – сказал старший монах и отошел от такси с хмурым видом.

Тассна безмолвно достал сигареты, предлагая одну своему другу.

– Ему ничего неизвестно? – уточнила Рия, надеясь хоть на какую-то подсказку.

– Нет, – извиняющимся тоном произнес Суван. – Я описал А-Вута так, как описывала ты: темная рубашка, брюки, телосложение, рост, возможно, в руках тубус. Но он не видел никого похожего выходящим из храма. Хотя клянется, что последние два часа простоял здесь, ведь у него не было работы.

Тем временем к водителю подошли два туриста и стали торговаться, стараясь хоть немного сбить цену. Они хорошенько погуляли и немало выпили, едва ворочая языком они говорили на ломаном английском. На одном из них была оранжевая футболка, и он уверял, что познает богатую культуру Таиланда, а потому заслуживает скидки. Рия наблюдала за двумя мужчинами, невольно слушая их разговор. Тассна осматривался по сторонам, надеясь найти какую-то подсказку, Суван о чем-то думал. Туристы уже садились в такси и закрывали дверь, сделка состоялась.

– Он не был одет в черное, – словно очнувшись ото сна, обратилась девушка к мужчинам, которые переглянулись, явно не понимая, о чем это она. – Он был одет как монах, в оранжевую тивару.

Суван и Тассна выбросили сигареты и помчались за отъезжающим такси.

– Стой! – кричала Рия и неслась за машиной со всех ног. – Стой, пожалуйста!

Таксист подъехал к обочине и остановился. Окно сзади приоткрылось, и оттуда выглянули двое туристов, заинтересованно рассматривая Рию.

– Спокойно! Она с нами, мальчики, – сказал по-английски Суван и приоткрыл переднюю дверь, заглядывая внутрь. Он снова спросил что-то у водителя и, поблагодарив его, захлопнул дверь.

– Ну что?! – спросила Рия, тяжело дыша после бега.

– Он сказал, что видел монаха. Тот посмотрел в небо, шепча что-то. Водитель был уверен, что молитву. А затем пошел к соседнему такси.

– Так куда же он поехал? – нетерпеливо перебила зеленоглазая девушка.

– Он услышал лишь слово «рынок». Тассна разочарованно тряс головой.

Рия взглянула на него, прекрасно понимая причину: в Бангкоке было с десяток рынков, в разных уголках города, не зная, на который ехать, они попросту теряют время. А-Вут мастерски скрылся, и возможности найти его просто не было.

– Посмотрел на небо, посмотрел на небо, – бормотал Суван.

Тассна, все это время молчаливо следовавший за ними, словно бы подслушав ход мыслей своего друга, схватил того за руку и развернул в направлении Луны.

На небе Бангкока надкушенной долькой висел белый месяц, повисший на звездах, словно на крючке. Все трое смотрели на небо в ту сторону, куда указывал взглядом Тассна.

– Я точно знаю, куда он поехал, – сказал Суван и убежал ловить такси.

 

 

 

Глава 21

Дорога стелилась под колесами такси ровным полотном. Автомобиль ехал быстро, обгоняя попадавшиеся на пути машины. Ночь готовилась передать полномочия утру и медленно переодевалась из иссиня-черного в серый цвет. Рия лишь на секунду закрыла глаза и представила, как когда-то по дорогам передвигались только тук-туки и богато украшенные колесницы. По этим же улицам ступали босые ноги монахов. Их миндалевидные глаза видели прежний Бангкок, отражая его особенности своим взглядом. Возможно, все выглядело совершенно иначе, а быть может, и так же, как сейчас. Люди верили в карму еще сильнее, в Будду еще крепче, в монашеское служение – безгранично.

Рия вновь открыла глаза, чтобы посмотреть на тусклую луну на светлеющем небе и осторожно спросить монаха, сидящего впереди:

– Суван, ты же говорил мне, что в Бангкоке много рынков. Откуда ты тогда знаешь, что нам нужно на плавучий рынок Tha Kha?

– Вначале я был уверен, что А-Вут поедет на рынок, где много туристов, – начал объяснять Суван, глядя в зеркало заднего вида на Рию. – Но я быстро понял, что недооценил его, он точно выбрал рынок лишь для местных. Искать тайца в толпе туристов представлялось бы сложным, как вы говорите: «Искать иголку в стоге сена», – и он улыбнулся, явно довольный собой и знанием подобных тонкостей языка. – Но искать тайского монаха среди других тайцев и множества таких же монахов представляется мне еще более сложным.

– Искать соломинку среди соломы, – подвела итог девушка и сверкнула зелеными глазами. – Это единственный рынок для тайцев, Суван?

– Нет, – сказал он, улыбнувшись, и перевел глаза на своего товарища, сидещего рядом с Рией сзади. – Если бы не Тассна, я бы ни за что не догадался. В Бангкоке есть один особый рынок для местных, попасть туда туристу непросто, не только потому, что тебя могут не пустить, а еще и потому, что следует знать расписание.

– Расписание, – равнодушно повторила последнее слово Рия, мало понимая, почему оба монаха загадочно улыбаются.