Сны про сказку

– Акира Эвелина, – в комнату вошла экономка. Оглядев девушку с ног до головы и одобрительно улыбнувшись, она произнесла, – Завтрак будет через пятнадцать минут. Вы будете есть с элье Сартоном, или предпочтете остаться в комнате.

– Не стоит беспокоиться, акира Герета, я спущусь в столовую, – Лина подметила заметно потеплевший взгляд женщины.

Взяв со столика прочитанную книгу, девушка вышла из комнаты и сбежала вниз по ступеням. Она надеялась до завтрака успеть взять в библиотеке новую книгу, желательно по истории этого мира. Уже в дверях она столкнулась с Сартоном.

– Доброе утро! – поприветствовала она озадаченного мага.

– Доброе… Лина, – Сартон смерил удивленным взглядом стройную фигурку. В нормальной одежде, с прической и удивительно идущими ей украшениями, девушка выглядела великолепно.

– Элье Сартон, – донесся до них голос экономки, – перестаньте разглядывать гостью с неподобающим видом. Завтрак подан.

– Да, акира Герета, благодарю вас, – выдохнул он, – ты просто красавица, Лина.

– Спасибо, – просто ответила Лина. Лучшим комплементом был вид мага, когда он только увидел ее.

После завтрака Сартон отправился в замковые лаборатории. Лина, решив, что будет только мешать, предпочла провести день в парке. Дабы не бродить по дорожкам в пустую, она взяла в библиотеке книгу по истории Лоренда и сопредельных стран. Помимо книги она прихватила с собой бумагу и карандаш. Записи решила вести на алфавите этого мира, чтобы поскорее к нему привыкнуть. За этим занятием ее и застала экономка.

– Акира Эвелина, – женщина слегка склонила голову, обращаясь к ней.

– Прошу вас, акира Герета, зовите меня просто Лина, – девушка освободила место рядом с собой на скамье. Экономка села. – Я же вам в дочери гожусь.

– Благодарю, Лина, – она слегка запнулась, – надеюсь, вы догадываетесь, о чем я хотела бы с вами поговорить.

– Полагаю, что о Сартоне, – догадаться было не трудно.

– Именно, – подтвердила ее догадку экономка. – Я слишком хорошо знаю элье, чтобы не понимать, как он смотрит на тебя. Твое появление было предсказано почти полвека назад, но, – предупреждающий жест опередил готовый сорваться вопрос, – это только часть предсказания. Вот только вторая часть его слишком туманна. Лишь от вас двоих зависят ваша жизнь и смерть. Элье никогда не расскажет тебе, но я считаю, что ты имеешь право знать.

– Спасибо вам, акира Герета. То, что я успела узнать, и то, что вы мне рассказали – еще один повод быть осторожной. Меньше всего я хочу создавать проблемы Сартону.

– Рада это слышать, девочка, – взгляд женщины потеплел. – Ты очень нравишься элье. Вокруг него в силу положения всегда было много женщин, но ни на одну он не смотрел так, как на тебя.

– Я не знала. Он мне нравится, но все происходит так быстро, – Лина была удивлена откровенностью экономки. – В том мире я потеряла жениха, а о том, что ждала ребенка, узнала, только когда малыша не стало. Я стараюсь начать жить заново, но это не так просто, как кажется. Слишком часто я вспоминаю Игоря, и слишком больно от этих воспоминаний, – девушка заставила себя сдержать слезы.

– Элье не говорил мне об этом, – Лина с досадой уловила в голосе экономки жалость. – Я бы не была столь резка.

– Акира Герета, пожалуйста, не стоит жалеть меня. Я и так слишком себя зажалелась. Настолько, что мои друзья и близкие полагали, что мне было лучше погибнуть вместе с женихом. Все это осталось там, а здесь другой мир, другие люди, другая жизнь. Прошлое должно остаться в прошлом. Тем более это актуально в свете того, что вы мне рассказали.

– Хорошо, Лина, – женщина улыбнулась, – я больше не буду напоминать тебе о твоем прошлом. Прошу тебя, не отталкивай элье.

– Простите, акира, я могу лезть не в свое дело, вы любили Сартона? – румянец залил лицо девушки.

– Да, милая, я любила его. Тогда мы оба были молоды. Элье часто бывал у нас в доме, можно сказать, что он жил у нас, и только ночевать уходил в замок. Даже зная о пророчестве, я надеялась, что пришелица не разлучит нас, – Герета с улыбкой вспоминала молодость. – Но случилось то, что случилось. Когда элье не вернулся в замок, многие говорили о его смерти. Только самые верные люди знали, что это не так. Элиа Теланора, его кузина, распорядилась сохранять замок так, как будто элье уехал в столицу и остался там до конца сезона. Сначала моя мать была экономкой, а после ее смерти эта должность перешла ко мне. Никто не знал, когда элье вернется, но все, кто эти годы оставался в замке, верили в его возвращение. А потом вы появились в воротах. Дальше ты и сама знаешь.

– Благодарю вас, акира, – робко улыбнулась девушка. – Не беспокойтесь о Сартоне. Может, сейчас я не смогу ответить на его чувства так, как ему хотелось бы, но кто знает, что будет со временем. Я очень благодарна ему за то, что он вырвал меня из того состояния, в котором я пребывала несколько месяцев, – Лина смотрела в глаза экономке. – И я очень надеюсь, что мои действия не приведут к его гибели.

– Вас обоих еще ждут тяжелые испытания, девочка. Если я чем-то смогу тебе помочь, можешь всегда на меня рассчитывать, – экономка поднялась со скамьи.

– Благодарю вас, акира Герета, – девушка с облегчением подумала, что ее в этом мире появился еще один человек, которому будет не безразлична ее судьба. – Можете не беспокоиться, я не расскажу Сартону о нашем разговоре.

– Он и сам догадается, – улыбнулась та.

– О разговоре, да, – на лице Лины заиграла плутоватая улыбка, – но не о его содержании.

Экономка лишь пожала плечами и вернулась в замок. Лина осталась в парке, но теперь ее интересовала отнюдь не история государства. Пророчество, сулящее им с Сартоном неопределенное будущее, заставляло призадуматься.

Все происходящее представлялось в виде мудреной головоломки, куски которой начали постепенно складываться. Действия Сартона, первоначально выходящие за рамки благодарности и защите спасительницы частично нашли свое объяснение. Хотя, Лина готова была поспорить, что так к девушкам из пророчеств не относятся, если только в конце не говориться про жили долго счастливо и умерли в один день, окруженные детьми, внуками, правнуками и праправнуками. Настороженность акиры Гереты также стала понятна. Впрочем, эту проблему удалось также просто разрешить откровенным разговором. Оставалось само непонятное пророчество, предвещавшее не менее туманное будущее. «То ли будет, то ли нет, то ли дождик, то ли снег», – прошептала Лина.

В любимых книгах все было намного проще: попала, всех победила, вышла замуж за наследника кого-то там крутого. Ну, или просто за крутого рыцаря, если наследника не имелось. В идеале, конечно, за темного властелина или короля, но тут кому как повезет. Попутно перепортила всем уймищу нервных клеток, в результате чего большинство врагов решило самоликвидироваться, а потенциальный жених смирился с мыслью, что скоро обретет супругу. Или вернулась в свой дом к семье, кошкам-собакам, детям, мужьям; нужное подчеркнуть. А тут неизвестно, что ждет.

Да и не ее это роль – великой спасительницы всего и вся. Всю свою жизнь она была самым обычным человеком. В школе звезд с неба не хватала. Училась по способностям. Были и тройки, и пятерки. Обычная тихоня, на которую даже вину за шалости не свалить. Одноклассники и не трогали ее. Кому интересно, если жертва розыгрышей никак на них не реагирует.

Потом был институт. Поступила сама, сразу и на бюджет. Впрочем, надо было отдать должное матери и брату, запихавшим ее на всевозможные курсы и нанявшие несколько репетиторов. В институте она и познакомилась с Игорем. Лина до сих пор не могла понять, что же такое привлекло одного из перспективных студентов факультета, будущего писателя и переводчика. Вокруг него постоянно были толпы девушек. Вся женская половина четвертого курса, на котором он учился, даже не смотрела в сторону других парней. А тут она, серая мышка с первого курса, всегда в стороне от всех, с книгой в руках, не видящая никого и ничего. Но из всей толпы поклонниц он выделил именно ее. А дальше были четыре года тихого счастья. Может, от того и переживалось так сильно, что все было уютно и спокойно, а потом ее вырвали из привычного тихого мирка, обрушив ураган эмоций. В очередной раз. И она не справилась.

Лина вздохнула. Не то имя мама ей выбрала, ой не то. Когда-то она полазила по Интернету, и выяснила, что в переводе с древнееврейского ее имя означает «жизненная сила». Ни евреев в их роду не было, ни сил у девушки справляться с навалившимися невзгодами. В результате, она замкнулась в себе. Да так бы и жила, если бы не странное стечение обстоятельств, забросившее в этот мир.

И что ей теперь делать? Лина видела для себя только один приемлемый вариант – сидеть в замке и без Сартона носа дальше деревни не казать. Да и в деревню только в сопровождении, хотя бы акиры Гереты. А там следить за каждым своим словом, жестом, взглядом, чтобы, ни дай боги, ни во что не впутаться и не доставить магу новых проблем. Хватит с нее Казара, который уже должен был понять, какую свинью ему подложили. Надо будет поинтересоваться на будущее, чем обычно женщины занимаются. Если надо, Лина готова была вязать метры шарфов, и вышивать картины размером с «Переход Суворова через Альпы», лишь бы никто не мог к ней придраться.

Девушка улыбнулась. Ничего сверхъестественного от нее не требуется. Просто жить, как она жила в своем мире, тихо и незаметно. В замке, пока Сартон не разберется с Казаром. А потом в любом городе, если маг победит, а если нет, то и думать особо нечего. Архимаг в живых ее не оставит.

Оставался последний вопрос, который требовал скорейшего ответа – как ей вести себя с Сартоном. Исходя из того, что ей рассказала акира Герета, маг испытывает к ней не только благодарность. Но что это, любовь или простая влюбленность, которая пройдет через пару недель, Лина не знала. Спрашивать его в лоб ей не хотелось, да и как бы она это сделала. Девушка фыркнула, представив подобную картину. Ей проще сквозь землю будет провалиться. При этом она не могла сказать, что ей неприятны оказываемые им знаки внимания. Было непривычно, когда он обнимал ее, целовал, но ведь хотелось, что бы он снова прикоснулся к ней, улыбнулся в ответ на фразу из того мира.

Лина вздохнула. Она не понимала и себя. Девушка не могла сказать, что они с Игорем ночами спряжение глаголов или склонения существительных обсуждали. Но было непривычно, что рядом другой мужчина. Хоть что-то стало понятнее. Если бы еще понять, чего хочется ей самой. Сегодня утром она же не просто так причесывалась, красилась, украшалась. В той жизни она никогда так старательно над собой не колдовала, разве что когда планировала сделать сюрприз жениху. Тогда зачем ей все это нужно теперь? И почему этот зеленоглазый маг снится ей, даже когда сам не планирует гулять по ее снам. Впрочем, сны – это отдельный вопрос. Его точно надо будет прояснить, чтобы потом не думать, сон это был, или отдельные личности блуждают.

Впрочем, один ответ Лине был очевиден. Она была бы не против, если бы Сартон стал более настойчивым. Она не наивная девушка-смолянка, которым даже в книгах слово любовь замазывали и писали вместо него морковь. Откуда дети берутся, прекрасно знает, и да, она была бы не против провести с ним ночь. И пусть раньше блондины ее не привлекали, но это было там, а здесь другой мир и другая жизнь. А данный блондин вполне себе. А вот и он сам, легко на помине. В общем, пусть будет, что будет. Кто знает, сколько им всем жить осталось.

Сартон сдвинул в сторону записи девушки и плюхнулся рядом с ней на скамью. На лице мага сияла такая довольная улыбка, что Лине пришло сравнение с котом, нализавшимся валерьянки, или тишком налопавшимся сметаны, пока хозяйка занята в комнате и не видит. Девушка не удержалась и хихикнула, уж больно обаятельный кот поучался. В зеленых глазах мага тут же возник вопрос.

– Ты похож на довольного жизнью кота-ворюгу, – рассмеялась Лина.

– Ну, насчет кота я бы поспорил, а вот насчет довольного жизнью – тут ты угадала, – рука мага легла на спинку скамьи рядом с Линой.

– А чем не кот? Так же довольно зеленые глазищи щуришь, – смеялась девушка.

– Новости того стоят. Казар все еще сидит в горах. Наверное, решил, что ты не смогла убить меня, – рука Сартона переместилась со спинки скамьи на плечи девушки. – Всплески магической активности там не засечь, вот он и решил подстраховаться, – маг довольно хихикнул, – думает, что в любом случае у меня только один выход – к нему в руки.

– Погоди, ты же колдовал уже здесь, – Лине стало страшно за мага. – Тебя могли почувствовать.

– Не бойся, малыш, – Сартон прижал девушку к себе. – Засечь чужую магию можно только на незначительных расстояниях. Если кто-то вздумает колдовать в деревне, я не замечу. Что уж говорить о расстоянии между нами и Казаром.

Лина не нашла что ответить. Ей было уютно в объятьях мага и хотелось растянуть эти мгновения как можно дольше.

Сартон положил подбородок на макушку Лины. Шли последние спокойные дни. Кто знает, что их ждет уже завтра. Оставалось лишь наслаждаться тишиной и близостью этой девушки, ставшей такой родной. Магу хотелось стереть печальные воспоминания из ее памяти, чтобы они больше не причиняли ей боль, не мешали радоваться жизни. Возможно, когда-нибудь он сможет наполнить ее жизнь яркими моментами, и она забудет о прошлом. Он старательно скрывал боль, которую причиняли упоминания о ее погибшем женихе. Но Сартон не спешил предпринимать каких-либо более активных действий. Неизвестно, каких высот в магии успел достичь Казар, и не придется ли Лине оплакивать и его.

Он осторожно коснулся губами ее волос. Маг понял, что всеми силами не допустит, чтобы Казар добрался до замка, до Лины. Значит, ему придется добраться до врага первым. Добраться и убить. Один раз он пощадил соперника, за что теперь расплачивается все королевство. Больше Сартон такой ошибки не допустит. И не важно, что будет потом. Главное, чтобы эта девушка смогла жить без боязни очутиться в застенках башни архимага.

Легкая ладошка легла на его щеку. Сартон настолько задумался, что не заметил, как Лина развернулась в его объятьях. Глаза в глаза. Карие в зеленые. Ожидание и нежность. Надежда и … любовь? Или нечто, сродни ей. Сартон осторожно коснулся губами ее губ. Руки девушки обвили его шею. Она отвечала на его поцелуй, пусть не так страстно, как он мог бы мечтать, но все же.

Сартон обнял ее, прижал к себе. Сердце бешено стучало, казалось вот-вот и оно сломает ребра. Ее пальцы зарываются в его волосы. Поцелуй становится все настойчивее.