Тайны правителей Вастенхолда

Королева предпочла промолчать. Не в последнюю очередь потому, что сама приходила к тем же мыслям. Но повлиять на мужа у нее не получалось.

***

– Райнер! – реву барона Хайдриха мог бы позавидовать медведь, который только-только впал в спячку, и тут к нему в берлогу проник незваный гость.

– Да, отец, – в отличие от родителя, сын был само спокойствие.

– Я говорил, чтобы ты не связывался с принцессой? Но тебе все равно. Думаешь, слуги еще не шепчутся по углам, что у Беатрис новый любовник? Так-то ты заботишься о репутации нашей семьи.

– Скорее я забочусь о ее благополучии, – усмехнулся наследник титула и всего, к нему прилагающегося. – Или ты думаешь, я помчался в ее постель потому, что соскучился за годы разлуки? Вовсе нет. Если Беатрис все-таки станет королевой, я буду ее фаворитом. И постараюсь задержаться на этом месте как можно дольше. Если же ваш план удастся, кто окажется максимально близко к трону? Побеждает тот, кто успел просчитать несколько вариантов ходов.

– А еще ты рассчитываешь, что во втором случае она согласится стать твоей женой, лишь бы не потерять все, что у нее было? – барон прищурился.

– Не без того, – согласился Райнер. – Надо признать, Беатрис красива, умна, ну и достаточно раскрепощена, чтобы мне не захотелось почти сразу после свадьбы искать любовницу, или перебирать девушек в борделе.

– А еще ты надеешься, что за нее дадут неплохое приданое, – закончил за сына Бенедикт Хайдрих, – даже если ее семья лишится трона.

– Не без того, – он не стал скрывать свои мотивы. – Ну и не стоит забывать, что она мне не противна, как большинство потенциальных невест. Поэтому вам с матерью стоит заранее смириться, что сегодняшняя принцесса и наследница завтра может стать вашей невесткой, а после и баронессой.

– И в кого ты такой, – покачал головой аристократ.

– Думаю, если внимательно изучить историю нашей семьи, найдется в кого, – хохотнул Райнер. – Вам стоит радоваться, что я не разделяю взгляды своего брата. Кстати, буквально этим утром я вынужден был выслушать от него целую проповедь по поводу моего развратного поведения, непотребного во всех смыслах, и требование отправиться на пару недель в монастырь, чтобы покаянием искупить грех.

– Надеюсь, ты не собираешься сотворить подобную глупость? – нахмурился барон.

– Отец, я похож на сумасшедшего? Если у Штефана какие-то проблемы во взаимодействии с внешним миром, то я давно нашел свое место под солнцем, наслаждаюсь своим положением и собираюсь только приумножать имеющееся.

– Ладно, иди. Но смотри, постарайся не нажить врагов и не попасть в неприятности. Даже если тебе удастся в чем-то провести Беатрис, ее мать не так глупа, как прежняя королева. Она будет следить за тем, кто рядом с ее дочерью и, если потребуется, воспользуется своим положением. Сейчас правит Митарис, а он готов отправить на каторгу, а то и казнить при малейшем намеке на измену. А уж если на это намекнет его жена, – барон только изобразил в воздухе неопределенный жест.

– Странно, что он еще не потащил на допрос никого из вас, – тут же заметил Райнер. – Сомневаюсь, что он не в курсе вашей деятельности. Еще больше сомневаюсь, что у него не припасено в рукаве каких-нибудь козырей.

И он ушел, оставив отца размышлять, насколько их заговор незаметен для короны, и чего можно ожидать от короля. А долго ждать не придется, скоро правитель вернется с подписанным договором, и все его внимание обратиться на положение дел внутри государства. И, можно не сомневаться, странные собрания высшей знати не останутся незамеченными.

Глава 5

Даниель быстро поднялся по мраморным ступеням особняка и вошел, только чудом не столкнувшись с дворецким, для которого появление хозяина оказалось неожиданностью.

– Милорд, – он попытался одновременно поклониться и пропустить юношу.

– Все нормально, Петер, – он осторожно обогнул мужчину. – Был сильный ветер, и мы добрались домой быстрее, чем планировалось изначально. Скажи, чтобы мне принесли ужин где-то через полчаса. Я хочу помыться после дороги. И да, вещи остались в карете.

– Да, милорд, – новый поклон дворецкому удался, но хозяин дома его уже не видел.

Петер только покачал головой, после чего отправился выполнять распоряжения. Будущий наследник не умел приказывать. Все его попытки командовать больше походили на просьбы. Дворцовые слуги будут любить такого короля, но что насчет остальных? Митарис, поселив уже достаточно взрослого сына в особняке, оставил несколько указаний. Среди них научить юношу отдавать приказы. Увы, не получалось. Оставалось надеяться, что рано или поздно он освоит науку, которая так легко дается тем, кто изначально жил в своем доме, а не провел детство в монастыре, а потом в семье опекунов, людей достаточно простых, подростковый возраст в гимназии, а в юности оказался практически предоставлен сам себе.

Хотя, сам себе Даниель Шефер не был предоставлен никогда. За его судьбой следили настолько пристально, что иному стало бы не по себе от такой слежки. Но сам он об этом не знал, даже не задумывался, а люди Митариса исправно доносили, что происходит с его старшим сыном.

Когда у короля родилась уже седьмая дочь, причем вторая от жены, он понял, что надеяться на появление наследника глупо. После истории с Энгелем королева отказывалась заводить любовников, или тщательно их скрывала и принимала меры, чтобы не родить. Сам Митарис тоже больше не спешил плодить бастардов. Это на первый взгляд все замечательно, сошлись, получили удовольствие, разошлись, потом очередная пассия сообщила об интересном положении. На самом деле после этого следовала встреча с мужем-рогоносцем, непродолжительная беседа, передача увесистого кошеля с будущим приданым и тонкой папки с пожалованием очередных земель, или назначением на выгодную должность.

Всего этого наследник не знал, и знать не мог. Он просто подозревал, что положение его куда выше, чем сын мелкопоместных дворян, скончавшихся от эпидемии. Уже по тому, как основательно занялись его образованием, можно было подозревать куда более высокое положение. Потому появление настоящего отца удивило, но не шокировало, как можно было рассчитывать. Даниель выслушал историю своего рождения, с удивлением принял тот факт, что именно ему предстоит наследовать правителю, а потом с ужасом выслушал, чему предстоит учиться и в каких темпах. Работа в министерстве культуры, народного просвещения, призрения осталась позади, но этого хватило, чтобы загрустить. Потом министерство торговли с его взятками, перевесами, недочетами и прочими способами положить в карман больше, а в казну меньше.

Казалось, это никогда не закончится, но, неожиданно, его перевели в военное министерство, а потом грянула война. Последние дни в министерстве внешних сношений показались юноше сказкой. Никто не юлил, не обманывал, но воровал. Зато, из-за обострившегося положения, здание было похоже на гудящий улей. Переговоры, депеши, обсуждения, приказы, ноты, возражения… А потом работа над мирным договором, чтобы в один прекрасный день два корабля сошлись среди моря.

– Не понимаю, зачем все это было нужно, – вздохнул он, выбираясь из ванны. – Неужели отцу мало территорий. В таком случае, разумнее было бы сосредоточить внимание на горных княжествах. Нам нужно больше железа и угля, а эти ресурсы можно получить только в горах. Но отцу непременно надо было оттяпать кусок земли, отделенный от его владений морем. То ли это их вечное противостояние с Камрусом, то ли я перестаю его понимать.

– Милорд, – услышал он женский голос, – ваш ужин.

Обернув полотенце вокруг бедер, он вышел в комнату. Молоденькая девушка расставляла на столе тарелки.

– Добрый вечер, Магда, – улыбнулся он ей. – Ты скучала без меня.

– Милорд, – девушка смутилась, чуть не уронила вилку, но успела подхватить и положила рядом с тарелкой. – Да, милорд.

– Тогда иди сюда, – он поманил ее к себе.

Не успела служанка приблизиться, как он резко притянул ее к себе и поцеловал. Жестко, словно ставя свою метку. Одной рукой распустил шнуровку на платье, обнажая грудь. Это прикосновение вызвало стон. Большего юноше не требовалось, и он принялся жадно целовать податливые губы и ласкать пышные груди. Наигравшись, он развернул ее и толкнул на кровать. Она не сопротивлялась. Только скинула туфли, чтобы потом не отвлекаться на это.

Даниелю не потребовалось много времени, чтобы сбросить полотенце и оказаться рядом с девушкой. Быстро задрал подол платья, под которым ничего не было. Он шлепнул ее по упругой попке. Не сильно, но почти сразу место шлепка зарозовело. Магда только застонала, разгоряченная грубоватыми ласками. Но от мужчин своего положения она не знала и таких.

Других приглашений ее любовнику не требовалось. Он рывком вошел в нее и принялся быстро двигаться. Девушка прогнулась на постели. Одной рукой подобравшись к лону, принялась ласкать себя, понимая, что хозяин не будет ждать, пока она кончит. Прикосновения пальцев и проникновение члена быстро сделали свое дело. Она забилась так, что Даниелю пришлось крепче сжать ее попку. Но почти сразу он сам достиг пика наслаждения.

– Можешь идти, – распорядился он, подходя к двери в ванную.

Магда поправила платье, потом поклонилась.

– Да, милорд.

Девушка не обижалась. Было бы глупо обижаться на того, кто много выше тебя по положению. Это она согласилась стать его даже не любовницей, Магда не могла подобрать верного слова, чтобы назвать свое положение. Точнее те, что находила, не отличались приятным восприятием. У нее был выбор. И она его сделала. Возможно, кто-то скажет, что продалась за дорогие подарки. Что с того. Пусть те, кто так считает, завидует молча. Сейчас господину надо было сбросить накопившееся за время плавания напряжение. В иные ночи он был куда нежнее, его пальцы находили все точки, прикосновения к которым распаляли желание еще больше. А на следующий день она получала или несколько золотых монет или какое-нибудь украшение.

Еще раз убедившись, что стол накрыт по всем правилам, ее одежда в порядке, а следов быстрого секса не осталось, Магда покинула комнату. Надо будет выпить специальный отвар, чтобы не забеременеть. Она догадывалась, что на улице их с ребенком не бросят, найдут место в какой-нибудь усадьбе, выдадут за вдову, но ей самой не хотелось покидать столицу. А раз так, надо соблюдать определенную осторожность.

Когда Даниель снова вышел из ванной, на сей раз в мягких штанах и домашних шлепанцах, в комнате никого не было. Он улыбнулся, взял лежавшую на подушках рубаху, натянул ее и устроился за столом. Вечер определенно удался. Пусть он не знает, кто отправляет служанок в его комнату, но делает это удачно. Именно сегодня ему была нужна Магда. Еще была Анхен, но она шумнее и любит брать инициативу в свои руки. Это тоже хорошо, но не сейчас.

– Секс, вкусная еда, что еще нужно для счастья, – довольно произнес он, допивая бокал вина. – Разве что крепкий сон, но для этого еще рано. Значит, стоит заглянуть в кабинет, посмотреть корреспонденцию за то время, что я был в плавании. Возможно, там будет что-то важное.

***

Молоденькая девушка, сидела на кровати и перекладывала лежащие перед ней бумажные цветы с одного края столика на другой. Сидевшая на стуле у окна монахиня лишь изредка посматривала на подопечную. Можно было не бояться, что та вдруг решит встать и пойти куда-то. Пока ее не возьмут за руку и не поведут, она так и будет перекладывать предметы. А если их не будет, то все равно будет повторять одни и те же жесты. С цветами спокойнее.

– Вы говорите, что появились улучшения? – Беатрис осторожно погладила девушку по голове, потом села напротив монахини.

– Да, ваше высочество. Принцесса начала сама есть. Правда пока только хлеб, но мы надеемся, что постепенно она освоит ложку. Научилась же она сама ходить в туалет, пусть и приходится следить, чтобы вовремя отвести ее туда. И она сама может надеть ночную рубашку, если ее раздеть.

– Да, это очень большой прогресс, – вздохнула ее сестра. – А говорить она не пытается?

– Увы, – сиделка покачала головой. – Иногда вдруг она начинает издавать какие-то звуки, но мы не может отнести их к речи. Просто если у нее нет цветов или других предметов, она начинает или махать руками, или тянуть какую-нибудь букву. Хотя, ей очень нравятся большие службы, когда поет хор. Тогда она сидит спокойно, лишь изредка сгибает и разгибает пальцы. Мы даже просили матушку-настоятельницу дозволения присутствовать на репетициях. Сейчас она договаривается с регентом. Если все это пойдет принцессе Клаудии на пользу, мы будем только рады.

– Мы тоже, – Беатрис с тоской посмотрела на сестру. – Особенно мать. Она не показывает виду, но очень переживает за дочь.