На знамя вознести его,
И тот, кто взглянет на него,
Жить будет, не умрёт от змей.
Исполнил это Моисей:
Ужаленный змеёй смотрел
И уже больше не болел.
Израиль долго был в пути,
Боялись все его враги.
Тогда враги его пошли,
Пророка Божьего нашли,
Сказали:
– Прокляни их всех,
Чтоб лишь за нами был успех.
Пророк же проклинать не стал,
Поскольку Бог ему сказал:
– Ты не ходи, не проклинай,
Благословен народ сей, знай.
Но всё равно пророк пошёл,
Гнев Божий там его нашёл:
Вот на ослице он въезжал,
Вдруг Ангел перед ним предстал.
А Валаам о том не знал,
Зато ослицу бить он стал,
Поскольку не везёт его,
А сам не видел никого.
Вот Бог уста её открыл:
– За что меня ты палкой бил?
Бог и ему глаза открыл,
Увидел – Ангел пред ним был,
Стоял и меч держал в руках.
Напал тут на пророка страх.
– Прости, не знал, что ты пред мной,
Я возвращусь тотчас домой.
Но Ангел отвечал:
– Иди,
Что я скажу, то говори.
И Валаам пошёл опять,
Израиль стал благословлять.
Вот Моисей молиться стал:
– Господь, мой Бог, я очень стар.
Преемника, прошу, пошли,
Народ вести благослови.
– Возьми Иисуса, – Бог сказал.
Иисус Навин вождём так стал.
Взошёл на гору Моисей,
Господень раб и вождь людей.
На землю он смотрел с горы
И видел все её дары,
Восславил Бога Моисей
И душу отдал в час же сей.
Он погребён в долине был,
Лишь плач по нём повсюду слыл.
А Иисус народ повёл
И в чудный край их всех привёл.
Подвёл их к речке Иордан,
Вот там они разбили стан.
Священники ковчег несли,
Тут воды речки отошли,
И, как по суше, перешли,
А после воды вновь пошли.
И ели все плоды земли,
А манны не было в те дни.
Пред ними пали города,
Поскольку Бог их вёл всегда.
Иисус ту землю разделил,
Народ же Бога вновь забыл
И даже идолам служил.
Господь за это попустил
И войнам быть, врагам служить,
Но люди начали вопить.
Тогда Господь судей давал
И с ними снова побеждал.
Так повторялось вновь и вновь,
Забыли Бога – льётся кровь,
Бог же народ не оставлял,
А новых судей лишь давал.
Но, несмотря на чудеса,
Творили люди много зла.
И под врагов народ попал,
Но Бог Самсона им послал.
Волос своих не остригал,