Золотые земли. Совиная башня

– Я бы давно мог устроить в замке свою Хмельную ночь. Король и вся его семья верят мне: они пьют, что я скажу, едят, что я скажу. Но… если королевский род исчезнет, мы с тобой не выиграем от этого. К власти тут же придёт кто-нибудь из членов Совета, или Лойтурия пришлёт своих наместников. Для нас с тобой ничего не изменится.

– Дара – королева? – Милош вскинул брови.

– Карл легко поддаётся любым заклятиям, ты сам знаешь. Мы можем воздействовать на его разум.

– Король не позволит.

– Король стар. Ему недолго осталось, – Стжежимир постучал пальцами по подлокотнику. – Да и с Карлом лучше поспешить. Его время тоже истекает.

– Что?

Учитель выглядел раздосадованным.

– Это всё Чернава, – произнёс он неохотно. – Она прокляла королевский род. Никто из детей короля не доживёт до двадцати лет, любой его потомок тоже. В ближайшее время род короля прервётся, так что некому будет править, кроме жены Карла. Понимаешь, почему так важно, чтобы будущие наследники были чародеями или хотя бы нашими союзниками?

– И ты хочешь, чтобы это была Дара? – фыркнул Милош.

– Это дурная затея, но послушай… Мы не можем сменить власть одной только силой. Нужно действовать хитростью, искать разные пути. Один из них пусть будет безумным, а пока Вороны отвлеклись, мы найдём другой.

– Это какой же?

– Отведи Дару к Совиной башне. Поищите там исток, о котором она говорила. А если его не осталось, то добейся дружбы принца. Сделай так, чтобы Часлав свёл вас.

– Карлу никогда на свете не приглянётся кметка.

– Ты и сам прекрасно знаешь, как легко повлиять на мысли Карла. К тому же разве ты не смог бы научить Дару, как соблазнить его?

Какая же немыслимая дурь!

Милош поджал губы.

– Мало раздвинуть ноги перед принцем. Никто не примет безродную девку в королевскую семью, – процедил он сквозь зубы.

Учитель не стал спорить.

– На это я не надеюсь. Но сам вспомни, как часто байстрюки захватывали власть? Так почему бы не посадить на рдзенский престол сына ведьмы? Мы должны испробовать всё, что можем, Милош. Нам нужно придумать десятки и десятки путей, чтобы возродить Совиную башню. Наверное, только один из этих путей окажется верным, а быть может, его вовсе не существует. Скорее всего, рано или поздно нас раскроют и казнят.

– Что ж, в таком случае подберу наряд покрасивее для встречи с Охотниками. Хочу выглядеть шикарно, когда меня сожгут на городской площади.

Ежи всегда чувствовал себя на людной улице чуть спокойнее. Когда вокруг находилось много незнакомцев, то никому не было до него дела.

После рассветной службы мать обычно отправляла Ежи на рынок, и он испытывал особое умиротворение, покупая репу и лук, торгуясь из-за мешка муки и выбирая свежую рыбу на прилавке. Для торговцев он был всего лишь ещё одним кухонным мальчишкой, которых отправляли за покупками богатые горожане. Ежи на время становился безликим, незаметным, и вряд ли хоть кто-то задерживал на нём взгляд дольше, чем на те короткие мгновения, пока он расплачивался за покупки.

Но в то утро что-то пошло не так. Нет, конечно, Ежи всегда был боязливым и даже излишне осторожным, он и сам об этом знал. Он часто не мог заснуть из-за беспокойства, лицо его покрывалось пятнами от страха, пару раз у него даже начиналась горячка просто из-за дурных мыслей. Стжежимир советовал ему пить ромашковый отвар и «меньше думать». Но в то утро действительно что-то пошло не так.

Ежи был готов поклясться, что он не ошибался. Обычно он вообще редко обращал внимание на других людей, но ратиславцев он теперь узнавал везде и повсюду, а эти ратиславцы были высокими бородатыми громилами с такими яростными глазами, какие бывают у бешеных быков. И они смотрели прямо на Ежи.

В первый раз они столкнулись у прилавка с репой. Мужики стояли прямо напротив и не сводили с Ежи глаз.

– Вам помочь? – спросил Ежи.

– Чё? – вопрос выдал мужика с головой. Рдзенец бы скорее спросил «шо?»

– Репу выбрать нужно помочь?

– Не, не, мы не жрём репу, – мужики переглянулись и пошли дальше по ряду, и Ежи бы забыл их, но заметил снова меньше чем через лучину у другого лотка. Можно было, конечно, поверить, что они, как и Ежи, выбирали нитки и иголки, но ни один из ратиславцев даже пальцем к товару не притронулся.

Если бы Ежи мог, он бы закричал от ужаса на всю торговую площадь. Но если бы он закричал, так пришлось бы потом рассказывать всем, что с ним приключилось минувшим летом в Ратиславии, и тогда его бы побили уже рдзенцы.

«Они за мной? Или за Милошем? Или за…»

Конечно, они пришли за лесной ведьмой. От бессильной злобы Ежи едва слышно застонал. От Дарины были одни беды. Если бы только он знал, как от неё избавиться.

Поспешно выбрав иголки и совсем забыв про нитки, Ежи перехватил поудобнее корзину и поспешил уйти с Торговой площади. Он хорошо знал город и мог попытаться запутать ратиславцев, если бы им пришло в голову его преследовать.

Сначала Ежи направился к уличным музыкантам, там всегда собиралось много зевак. Юноша втиснулся в толпу, расталкивая всех корзиной. Дальше к мясному ряду, где среди повозок, ящиков и бесперебойного стука мясницких ножей легко было затеряться. К корчме, где круглый день гулял народ. Никто не попытался остановить Ежи, когда он вышел через чёрный ход.

А дальше со всех ног до улицы Королевских мастеров. Ежи бежал без оглядки, задержался только на мгновение, чтобы выглянуть из-за угла, проверить, не последовали ли за ним ратиславцы. И снова бегом до самого дома.

Он остановился только у идола Пшемыслава Толстяка. Каменная морда поприветствовала его пустым равнодушным взглядом, Ежи потрепал её по затылку, постоял, пытаясь отдышаться. От дома Пшемыслава уже хорошо видно было родное крыльцо, а на нём стояла Весняна. На лице Ежи сама собой расплылась широкая улыбка. Веся тоже улыбнулась и помахала ему. Ежи уже вскинул руку, чтобы помахать в ответ, когда заметил невысокого мужчину в кожаном дублете. Незнакомец на ходу обернулся к Весе, послал игриво воздушный поцелуй.

– Бывай, красавица! – выкрикнул он на редкость противным голосом.

Ежи застыл на мгновение и смущённо опустил руку. Это мужчине в дублете Веся махала, ему улыбалась.

Незнакомец прошёл мимо Ежи, и тот наконец смог его разглядеть. Нос вздёрнутый, веснушчатый, улыбка от уха до уха, а между зубов щель.

«Вот урод».

Только когда незнакомец в дорогом дублете скрылся за поворотом, Веся заметила Ежи.

– О, ты уже вернулся! Иди скорее домой, холодно же.

«Однако ты готова была помёрзнуть, чтобы построить глазки этому щербатому уроду».

– Это кто такой был? – спросил недовольно Ежи.

– Земляк мой. Представляешь? Случайно познакомились. Ростислав спросил, как дойти до Торговой площади, а я…

– Ростислав? – переспросил Ежи.

– Да, а что? – Глаза Веси горели от радости, и от этого Ежи только больше разозлился.

– Дурацкое имя какое-то.

– Уж точно лучше, чем Ежи. Это что вообще за имя?

– Имперское, между прочим, – вспыхнул юноша.