Спорим, мы поженимся?

– Что это?

– Курица на пару, – растерянно ответила я.

– Ты её пробовала?

– Эм… Нет. А что, нужно было?

– Она твёрдая, как подошва!

– Да не может быть! – воскликнула я, цепляя кусочек курицы вилкой. Блин… Как же это так получилось? Пароварка, конечно, дело для меня новое, но вроде бы я всё сделала по инструкции! Подошва, не больше и не меньше… Испортила такое куриное филе красивое…

– Простите, – пробормотала покаянно. Гоша закатил свои красивые восточные глаза:

– Что ещё есть?

– Рис с овощами, – я сорвала крышку с блюда и обомлела. Рис свалялся комками, между которыми притаились варёные кусочки сладкого перца и стручковой фасоли. Они единственные выглядели бодренько, а вот рис… Да как же так, ведь полчаса назад он был таким рассыпчатым и вкусным даже на вид! Это полный здец…

Гоша брезгливо колупнул монолит риса и холодно сказал:

– Это каша? Я не просил делать мне на ужин кашу. Я достаточно ел этой дряни в детстве.

– Это просто неправильный рис, вот и всё, – в отчаянье ответила я. – В следующий раз будет лучше!

– Следующего раза не будет! – отрезал Гоша.

Ай! Похоже, моя плата за сегодняшние галеры помахала мне ручкой! В последнем творческом порыве я предложила с вымученной улыбкой:

– Давайте я вам чаю заварю!

– Нет!

Я даже вздрогнула. Гоша выпрямился и со стуком положил на стол вилку. Поиграл желваками на скульптурно вырезанных скулах и сказал уже спокойнее:

– Чаем я займусь сам. А ты… На выход. Я сам позвоню в агентство и скажу, что ты меня не устроила.

– Я, между прочим… Между прочим…

Задохнувшись от негодования, махнула рукой на гостиную:

– Я вылизала всю квартиру! Я выгладила рубашки! Я не виновата, что у вас пароварка, а я никогда не готовила в ней! И рис какой-то странный! И вообще… Я работала, так что хочу, чтобы мой труд был оплачен!

– Работала? – переспросил он, и в глазах заиграли недобрые огоньки. – Ты натёрла мои глянцевые полы матовым средством! Теперь они не блестят!

– Конечно, не блестят! Разве можно так жить?! – воскликнула я. – Смотреть больно, глаза слепит! Как бы я уборку делала при таком солнце и блестящих полах?

Несколько секунд мы мерились взглядами – мой дерзкий против его злого, но злой победил. Гоша встал, хлопнув ладонью по столу, и сказал веско:

– Ты уволена. Уходи.

Потом улыбнулся уголком губ и добавил:

– И переводчика я уже нашёл. Так что в твоих услугах больше не нуждаюсь.

– Ну и идите вы… лесом! – в сердцах крикнула я и ушла в коридор. Быстро натянув кроссовки, схватила сумку и, разумеется, вывалила всё её содержимое на пол. Чёрт! Уже чуть не плача, принялась собирать свои вещи, покидала их, не глядя, обратно в сумку и выскочила за дверь.

Противный, жопорукий, невоспитанный Гоша!

Чтоб я ещё раз так вляпалась… Да никогда на свете!

В агентство я даже не поехала. Пусть тоже идут лесом с такими клиентами. Я вышла от Гоши, старательно загоняя внутрь слёзы, и, подумав с минуту, открыла карту города в смартфоне и забила в поиск «пекарня», активировав локализацию. Я хочу пироженок! Я хочу очень вредных пироженок с очень вредным кофе! Я заем свою обиду сладким кремом и вкусной сдобой. Решено. И вуаля, как раз в сотне метров на углу есть симпатичная кофейня с многообещающим названием «Франсуа».

Как тут пахло выпечкой – не передать! Прямо с порога я вдохнула восхитительный тёплый, домашний аромат горячего хлеба прямо из печки, и даже сердце замерло, пропустив удар. Как будто у бабули в деревне побывала… Ещё раз потянула носом, как голодная собака, и поняла, что с утра ничего не ела. Даже крошечку не посмела взять от клиента… Который, к тому же, оказался Гошечкой-картошечкой!

Нет, я не буду больше о нём думать. Я закажу сладкий кофе и к нему – два пирожных. Три! И круассан. Это же французская пекарня. Сколько я читала о круассанах, шоссонах, эскарго… Да даже эклер – французское слово и французская сладость! Обожаю этот язык, он сам весь словно торт Наполеон!

Кстати, да. Я возьму и кусочек Наполеона. Прощай, фигура, здравствуй, целлюлит!

Утолив первый голод, я откинулась на спинку стула и услышала, как вибрирует телефон в сумке. Галка, небось. Хочет узнать, как прошёл мой первый рабочий день. Дерьмово прошёл, Галочка… Вытащив телефон из сумки, увидела незнакомый номер. Интересно, кто это?

– Алло? – ответила.

– Яна? Это менеджер агентства «Дружная семья». Вы мне ключи забыли вернуть!

– Я оставила их у клиента, – сказала, мгновенно разозлившись. – Это у вас такой специальный клиент, который никогда не платит за уборку? Так вот: заберите его себе, а я у вас больше не работаю.

– Ну и слава богу, – резко ответила менеджер. – Я позвоню клиенту и проверю. Всего хорошего.

И отключилась.

Я передразнила её:

– Фсиво халёсиво! Блин, ну вот только настроение поднялось, так нет, надо было этой… позвонить!

Бросив телефон обратно в сумку, я встала и пошла к стойке. Очень, очень срочно мне нужно ещё одно пирожное! Скользнув взглядом по ценникам, я зацепилась за один из них и прочитала: «Escargos». Прочитала несколько раз, пытаясь понять, что мне в нём не понравилось, и вдруг нашла ошибку. Причём такую… невинную. Можно предположить, что писавший ценник просто перепутал буквы. Продавец с улыбкой спросил:

– Что вам предложить?

– У вас тут… ошибочка, – ответила тихо, чтобы никто не услышал, кроме заинтересованного лица. – Вместо буквы «С» на конце нужно букву «Т».

– Ой, – сказал парень и покраснел пятнами. Схватил из витрины ценник и спрятал под прилавок: – Перепишем, спасибо большое!

– Не за что, – улыбнулась в ответ. – Дайте мне кусочек медовика, пожалуйста.

– Вот! – он взял щипцами рассыпчатый треугольник торта и протянул мне на тарелочке: – За счёт заведения, в благодарность за подсказку.

– О, спасибо! – я рассмеялась от удовольствия.

Сев за столик, подумала с удовлетворением, что этот медовик – первая оплата работы по специальности. Взяла бартером. Ничего, скоро и деньги будут. Обязательно!