Жена на день дракона

Мамочки!

– Да не смотри на меня так, – пробормотал Гасспар. – Она заболела. У эльфов это обычное явление – слабенькая душевная конституция… С этими утончёнными натурами всегда одни проблемы.

– Изверги вы, ей-богу, – сказала я с убеждением. – Игрушка сломалась, дайте другую? И не важно, что это живой человек… эльф… существо!

Он поджал губы. В его глазах я увидела разочарование. И какую-то тоску, что ли. Вздохнула. Выпрямилась, вскинула голову. Мне нужно выжить. Мне нужно выбраться отсюда, раз уж судьба услышала мои молитвы и подкинула второй шанс. А для этого стоит и правда прикусить язык. Я же могу комментировать происходящее про себя! А вот потом… Потом я развернусь по полной программе.

– Прости меня, Гасспар, – сказала ему с виноватой улыбкой. Актриса я или нет? Умею я играть на публику или нет? – Я всё осознала, я закрою рот и больше не буду говорить, не подумав.

Он смерил меня с ног до головы подозрительным взглядом и поджал губы снова, теперь уже скорчив гримасу недоверия. Но кивнул, предложив следовать за ним. А я облегчённо выдохнула.

Второй шанс, я не упущу тебя!

Глава 4. Когда надежды и чаянья падают в воду

Поднявшись вслед за хранителем покоев в гарем, я сразу услышала звуки праздника. Где-то глухо играла музыка, вокруг суетились ликки и цветочки, шустря по коридорам с охапками диковинных цветов, с подносами блюд, с какими-то тканями, палками, коробками. Гасспар шипел на них, пытался руководить на ходу, но вскоре отказался от этой идеи и потащил меня быстрее к боковому коридорчику, где впихнул в большую комнату и заторопил ликки:

– Так, девушки, не спите на ходу! Где платье? Где украшения? Где притирания, духи, почему ничего не готово?! Я прикажу вас всех выпороть, если подарок не доставят правителю с двенадцатым криком башенного дракона!

Девушки, которых было пять, забегали по комнате, собирая вышеозначенные вещи, и принялись тормошить меня во все стороны, раздевая, натирая чем-то приятно пахнущим и деловито перебрасываясь словами.

– Волосы!

– Грудь!

– Тут прикрой!

– Нет, эта вуаль не пойдёт… Дай розовую!

– Ноги большие, посмотри туфли другого размера…

Я молчала, изо всех сил стискивая зубы. Хотелось задавать вопросы, любопытничать, протестовать, возмущаться ремарками о моём теле, но я помнила об обещании, данном Гасспару. Только позволила себе легонько притопывать ногой, чтобы отвлечься.

Платье не было платьем в прямом смысле этого слова. Полупрозрачные шаровары с волшебными штанинами, которые держались вокруг щиколоток сами по себе – без резинок и завязок, такая же полупрозрачная кофточка – ничего не скрывающая, но ничего и не выставляющая напоказ, поверх этого – тонкий приталенный кафтан с длинными полами из переливающейся ткани, то красной, то золотой, с пуговичками наверху, с затейливым узором из птиц, цветов и листьев по бортам. А ещё вуаль, закрывающая половину лица, а ещё вуаль, закрывающая голову целиком, а ещё покрывало поплотнее, окутавшее всю меня, от макушки до пяток…

В этом всём я немедленно начала задыхаться, но терпеливо молчала, ожидая, когда попаду наконец к правителю. Вот только попаду… А там… Я всё изменю, я моду эту дурацкую отменю, я вообще ух что сделаю!

– Готово, господин главный хранитель покоев, – смиренно доложила одна из ликки, склонив голову и сложив ручки на животе. Гасспар оглядел меня придирчивым взглядом и расплылся в улыбке:

– О-о-о, прекрасно, великолепно! Вы все заслужили похвалу! Бегите на кухню, скажите Вайе, что Гасспар разрешил съесть по горсти засахаренных орешков. А ты, Алина, следуй за мной, да не скачи, как ты любишь это делать – иди спокойно и степенно, ты не залетевшая в окно испуганная птаха, а драгоценный подарок для нашего правителя!

– Я не скачу, – отозвалась тихо.

– Вот и не скачи. И молчи, ради всех священных драконов, молчи, не говори ничего, пока тебе не дадут на это разрешения!

– Молчу, – уныло согласилась.

– Пошли, пошли, мягенько, плавненько, за мной по пятам.

И Гасспар заскользил по коридору своим обычным неслышным шагом. А я заспешила за ним, пытаясь подладиться под этот шаг. Так мы прошли до широкой лестницы наверх. Опять на второй, наверное, там живёт элита. Мать, сыночек и сёстры. О, нет, мы на третий поднимаемся! Вон как! Самая элитная элита… Дракон драконов. Или как у них тут называется правитель всех и всего?

Музыка стала громче, я услышала шелест платьев, женский смех, голоса. Краем глаза заметила в зале, мимо которого мы прошли, танец без лифчиков и загляделась было, но голос Гасспара призвал меня к порядку:

– Алина, не отставай! Если мне придётся тебя искать по всем залам и комнатам, мы опоздаем, и Мать-драконица никогда нам этого не простит.

– Я ни за что не позволила бы себе опоздать на день дракона нашего правителя! – пропела я сладенько, старательно пряча рвущееся наружу ехидство.

Чтобы попасть в покои правителя, нужно было пересечь несколько галерей, одна из которых оказалась портретной, вторая – выставкой холодного оружия, а третья неожиданно показалась мне зоологическим музеем. В ней были выставлены на специальных подставках… крылья!

Честное слово, крылья громадных летучих мышей, засушенные, превосходно сохранившиеся, очень уродливые и, на мой взгляд, очень старые. Я пялилась на них сквозь замотанные на мне тряпки и силилась понять – это действительно крылья или я брежу потихонечку от духоты? Нет, не брежу. Крылья.

Если принять во внимание многочисленные упоминания драконов в этом мире, то надо признать: это зачем-то обрезанные и поставленные на всеобщее обозрение в галерее драконьи конечности.

Тег «не_спрашивайте».

В конце концов, разве могут какие-то там сушёные крылья переплюнуть человеко-цветок или человеко-камушек? Не могут. И вообще, мне сейчас бояться надо того стопятидесятилетнего деда, к которому меня ведут на заклание… То есть, на брачную ночь. Ему точно сто пятьдесят. Мать-драконица упомянула об этом юбилее. Хотя она выглядит вполне себе на полтинник, но кто их знает, этих драконов, может, у них очень хорошая косметика!

О чём я думаю? Мне бояться надо… А я размышляю о макияже старухи-драконицы… Ну правда, она должна же быть старше сына хотя бы лет на двадцать!

– Алина, выпрямись, смотри в пол. Не забудь: как только я остановлюсь и сделаю тебе знак, ты должна опуститься на колени, сесть и не издавать ни звука, не шевелиться, чтобы правитель не рассердился на тебя! Встанешь, лишь когда он прикажет тебе или же возьмёт тебя за лицо.

– Возьмёт за лицо? – удивилась я. – Что за ужасы ты рассказываешь, Гасспар?

– Ой, женщина, всё! – рассердился он. Махнул двоим своим коллегам-цветочкам (я узнала их по смешным шапкам), стоявшим у высоких дверей с огромными алебардами в руках: – Я привёл подарок для правителя, пропустите.

– Проходи, главный хранитель покоев, – ответил левый, не поднимая глаз. Потом он вместе с правым синхронно толкнул створки дверей, и Гасспар прошёл внутрь. Я думала, мы окажемся уже в спальне, но мы оказались в ещё одном коридоре. Да сколько ж можно, меня сейчас разорвёт от тревоги! Хочу уже наконец увидеть этого старикашку и выдержать все его грязные приставания, чтобы стать любимой женой и призвать тут всех к порядку!

Как Хюррем.

Или ещё круче!

Гасспар довёл меня до арки, которую прикрывали легчайшие, словно воздушные, полупрозрачные занавеси. Они колыхались на сквозняке, и я поёжилась, но не от того, что мне стало холодно. Наверное, всё-таки от страха перед тем, что случится. Вздохнула глубоко несколько раз и последовала за цветочком в большую комнату, густо освещённую доброй сотней свечей, стоявших в тонких и высоких подсвечниках по всему периметру.

Если бы не великолепный балкон и не чёрно-синее небо, которое я видела даже через тряпки и даже от входа, здесь точно не было бы чем дышать. Впрочем, получив от Гасспара тычок в бок, я перестала дышать на всякий случай и, как было велено, упала на колени, скрючившись в позе рабыни. Гасспар же превратил свой голос в чистый мёд и залебезил, как обычно, в направлении балкона:

– Мой правитель, величайший из величайших драконов, несравненный и отважнейший, с вашего позволения ваша матушка, мудрейшая из мудрейших женщин, живущих на свете, отправила вам подарок на День Дракона! Он, конечно же, вас не достоин, как велела передать Мать-драконица, да хранит её Великий и Ужасный Змей ещё многие циклы, и я склоняюсь перед вашей снисходительностью и добротой.

Он и правда склонился – я подглядывала! – в идеальном файшете, но ещё ниже и ещё круче, чем тот, что показывала мне Амина. Склонился перед фигурой, которая стояла к нам спиной, опираясь ладонями на балюстраду балкона. Мужчина был высоким, простоволосым и слегка сгорбленным. Мы с Гасспаром терпеливо ждали, что правитель обернётся, но этого не случилось. Я увидела, как мужчина сделал знак рукой – три раза махнул кистью от себя.

Как-то не очень вежливо…

И что это значит?

Он что, немой? Или не разговаривает с прислугой из принципа?

Да мне вообще всё равно, пусть молча сделает своё дело, я даже глаза закрою, чтобы не смотреть…

– Пс-с-ст, Алина, уходим.