Адвокат моей любви, или Высокое напряжение

Андрей снова нарушил затянувшуюся тишину.

– Ни о чём для тебя интересном.

– О Марате?

– Это же логично.

– И объяснимо. Открой бардачок.

– Зачем?

– Там подарок для тебя. Ничего особенного.

– С какой радости?

Адвокат открыл вместительный автокарман и вынул новую коробку с сотовым телефоном. Положив её мне на колени, он коснулся руки.

– Бери. Не ломайся, как девочка. Твой калькулятор на ладан дышит.

– Андрей, зачем это? Ты же понимаешь, что…

– Это тебя ни к чему не обязывает.

Я с минуту подумала, разглядывая изображение сенсорного двухсимочного аппарата. Вообще, почему бы и не взять? Чай, не пятнадцать лет, мама не заругает. Да и мой древний кнопочный раритет уже и в стакане с чаем тонул, и на камнях разбивался, что пришлось экран менять. Замолчать навечно он может в любую минуту, и батарейки потому две ношу, что полезный объём у них уже на семьдесят процентов скончался.

– Ты знаешь, а я возьму! Хотя бы за нечестно вырванный поцелуй.

– Не оправдывайся. И не ищи причину. Просто возьми.

Разговор не клеился. Снова повисла тишина. И снова её нарушил Андрей.

– Я загрузил все популярные приложения. Одна сим-карта уже стоит. Безлимитный тариф.

– Спасибо.

– На здоровье… Оксана…

– Внимательно?.. – повторила я его интонацию.

– Давай в кино сходим. Как в детстве. Ты давно была в кинотеатре?

– Да вот в детстве и была. Тогда ещё стулья были деревянные, а в буфете пирожные «корзиночки» продавали.

– Любишь «корзиночки»?

– Уже не так, как раньше.

– Теперь кинотеатры в торговых комплексах, а вместо буфетов – автоматы с попкорном и кока-колой.

– Ужас!

– Согласен. В кино не идём?

– Идём. Но со своими «корзиночками».

– Договорились. Тогда я позвоню?

– А куда ты денешься?

Андрей рассмеялся так заразительно, что я не могла не подхватить его искренне радостного веселья. Принуждённость, возникшая в наших странно начавшихся отношениях, таяла, как весенний лёд. Я смеялась, больше не стараясь отгородиться от нового знакомого стеной вечной мерзлоты, ещё не понимая, что слышу хрустальный треск ледяной корки, заточившей моё сердце в оковы одиночества и уже таявшей от ярких вспышек глаз замечательного мужчины.

К дому подъехали уже затемно. Не подсвеченные централизованным освещением улицы утонули в тишине июльской ночи, а тайга стояла тёмной резной стеной сразу за домами. Освещая путь ближним светом фар, Андрей не спеша проехал мимо дома сестры и, развернувшись на развилке лесных дорог, остановился напротив ворот.

– Спасибо за компанию, Оксана. И ещё раз… прости, что испортил вечер.

– Не переживай. Наверстаешь «корзиночками».

– Очень на это рассчитываю.

Я выскользнула из машины и, отправив адвокату воздушный поцелуй, вошла во двор. Закрыв калитку, прислонилась к ней в ожидании звука шуршащих колёс. Но Андрей уезжать не торопился. Через минуту я услышала, как открылась дверца машины, и через несколько секунд за спиной раздался тихий голос:

– Оксан… я знаю, что ты здесь. Открой.

***

Вечер заканчивался совсем не так, как задумывалось. Не люблю срывы планов. Но не это заставило выйти из-за руля. Было в этой женщине что-то такое, что не давало отпустить её вот так – с разрешением позвонить и обещанием сходить в кино. И вообще это какой-то детский сад! Сегодня сам от себя в полном недоумении – ходил павлином, рисовался состоянием, блестел умом и искрил юмором. Самому противно. Разошёлся, как школяр перед первым сексом.

«Лучшая из женщин»… Между Маратом и Оксаной не поставлена точка. Видно было невооружённым глазом. И это меняло подход к – неожиданно! – бывшей жене друга, а с недавних пор и партнёра по бизнесу.

Пять лет назад, плотно сотрудничая с Маратом по заведённому уголовному делу на одного из охранников его фирмы, даже в голову не пришло интересоваться его женой, уже несколько лет как канувшей в историю. Надо же было именно сегодня трём дорогам сойтись в одном кафе! Мексиканская мыльная опера вырисовывается. Надо бы отойти в сторону. Надо бы, но… Марат говорил, что инициатором развода была Оксана. Почему же после встречи с ним она показалась порванной в клочья? С кровоточащей рваной раной в сердце…

Нас разделяла только дверь в металлических воротах. «Нажми ручку, Андрей». Внутренний голос не брал в расчёт крупного пса, гремевшего цепью и утробно ворчавшего.

Оксана бесшумно выскользнула на улицу.

– Мы же попрощались. Или нет?

Женщина оказалась так близко на ограниченном мной и забором замкнутом пространстве, что ей пришлось запрокинуть белокурую головку, чтобы смотреть в мои глаза. Во взгляде – смешинка, в устах – хмельное дыхание, в волосах – растворившиеся женские феромоны, как красная тряпка для нервных окончаний. Чуть приоткрытый рот с видневшимися кончиками жемчужных зубов… Она будоражила воображение. И не только его.

Прижал её к себе. Оксана немного выгнулась, упёрлась руками в грудь, но оттолкнуть не старалась. «Никуда ты денешься от меня, вечная мерзлота». Во рту пересохло. Серо-голубые глаза, как льдинки, блестят и спрашивают: «Что ли поцелуешь?»

Прижался губами к её лбу, запустив ладонь в густые волны растрепавшихся волос и уткнувшись в них носом. Никакого парфюма. Женский аромат – вот что вспенивает кровь. Удары сердца ощущал физически – её грудь прижалась ко мне, вызывая горячий прилив крови к известной части тела.

– Ты очень красивая, Оксана.

– Это можно было написать в сообщении, о, Ромео!

– Помолчи, мерзлота.