Оценить:
 Рейтинг: 0

Любовь за гранью 7. Осколки безумия

Год написания книги
2024
<< 1 2 3 4 5 6 ... 17 >>
На страницу:
2 из 17
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Ник, Марианна очень слабая. Мы не знаем, насколько она истощена, что помнит, а чего не помнит. Позволь мне сначала удостовериться, что с ней все нормально, провести необходимые анализы, и только потом ты сможешь к ней войти. Мы совершили невозможное. Мы испробовали на Марианне нашу разработку. Наш проект, который даже еще не успел пройти испытания. Регенерация ее разрушенного комой мозга проходит очень медленно. По этапам. Пересадка печени и переливание крови совершили чудо, но есть законы природы даже у таких существ, как она. Мозг восстанавливается сам, очень быстро, мы выращиваем его, как зародыш в пробирке, разница лишь в одном, что это не пробирка, а тело твоей жены. Когда она придет в себя, то ее психика будет чувствительней, чем у младенца. Любое потрясение может вызвать необратимые последствия вплоть до разрушения клеток. Мы должны оградить Марианну от любых волнений.

Николас слушал молча, а потом вдруг тряхнул Фэй за плечи:

– Я ждал чертовых четыре месяца, пока вы боролись за ее жизнь, я молчал и сходил с ума, не зная, какую новость вы мне принесете, каждый раз, когда вы выходили из этой проклятой комнаты. Я терпел. Но сейчас Я ХОЧУ ЕЕ ВИДЕТЬ! Просто видеть и все! Я ХОЧУ…

Влад сильно сжал плечо брата и рывком повернул к себе:

– Ты хочешь? Что сейчас важнее, Николас? Твои желания или жизнь Марианны, которая все еще слишком хрупкая? Какие ценности перевесят? Твоя капризная настойчивость или здравый смысл?

Взгляды братьев пересеклись. Скрестились в немой битве, засверкали, но через время глаза Николаса погасли.

– Я подожду…, – обреченно сказал князь, – Ты прав, сколько нужно ждать?

Фэй тяжело вздохнула.

– Не знаю. Все прошло как нужно. Весь организм функционирует. Сердцебиение. Легкие. Все работает. Сейчас я сняла капельницу, реакция нормальная, но аппетита пока нет. Ее вампирская сущность дремлет, сейчас Марианна человек беспомощный, ранимый и очень слабый, и этот процесс нельзя ускорить. Ее организм может не выдержать нагрузки, любой нагрузки, а уж тем более переход из одной сущности в другую.

– Мама! – голос Марианны заставил его вздрогнуть.

Фэй бросилась в комнату, а Ник стиснул челюсти и кулаки, когда за ней захлопнулась дверь.

Николас посмотрел на Влада, потом на Кристину и Габриэля. У всех во взгляде читался страх. Они молчали. Николасу показалось, что у него в голове секундная стрелка, и она тикает очень медленно, превращая каждое мгновение ожидания в вечность. Наконец-то появилась Фэй, и на ее лице сияла улыбка:

– Марианна пришла в себя. Где Лина? Марианна хочет ее видеть немедленно.

Послышался вздох облегчения.

– Она хочет видеть вас всех.

Кристина и Влад пошли к двери, Ник и Габриэль за ними, но Фэй удержала Мокану.

– Ник, тебе лучше обождать снаружи. Габриэль, ты тоже останься. Слишком много информации ей сейчас ни к чему.

Сердце Николаса замедлило бег. Он смотрел на Фэй и понимал – происходит нечто, что перевернет его жизнь, его всего. Что-то неминуемое и неотвратимое.

– Ник, я хочу кое-что тебе сказать. Давай отойдем.

– Что случилось? Что с ней? Не томи меня Фэй, я сейчас взорвусь. С ума сойду, у меня уже мозги вскипели.

– Пока Марианна была без сознания, случилось нечто странное. Ты ведь помнишь, что я никогда раньше не могла проникнуть ни в ее мысли, ни в ее воспоминания. Помнишь?

Ник кивнул, ему казалось, что он медленно летит в пропасть, ручейки холодного пота катятся по спине.

– Так вот, сейчас я без труда читаю ее мысли и вижу ее воспоминания. Она изменилась, Ник. Она больше не падший ангел, она больше не то существо, коим являлась. Марианна – человек. Пока что человек. Хрупкий, как ребенок, но человек. Ее плоть. Ее сознание, психика. Все людское. Она будет меняться, после того как окрепнет, но сейчас это невозможно и не желательно. Ее ничто не блокирует. Это странно, непонятно, но факт. Возможно, изменения происходят с Ангелами не сразу. Мне не известно ничего об их сущности, как влияют те изменения в ее организме. Но сейчас – это Марианна. Настоящая. Такая, какой она была до встречи с тобой, и до слияния с душой Анны.

– Ты видела ее воспоминания? – тихо спросил Ник, чувствуя, что через несколько секунд он получит удар под дых. Сильный удар. Но такого не ожидал даже он.

– Да, я видела… Ник…она помнит все до своего восемнадцатилетия. Всю свою жизнь, когда она была человеком. Только тебя там нет, понимаешь? Тебя нет в ее воспоминаниях. Ты для нее еще не существуешь. Ни ты, ни ваши дети, ни даже я и Самуил. В сознании Марианны она – семнадцатилетняя девушка, немного странная, немного легкомысленная. Тебя больше нет в ее жизни, как и всех нас. Наберись терпения. Возможно, память вернется к ней. Она нуждается в нашей поддержке, особенно в Лине. Кстати, ты не знаешь где она? Никто не может ее найти.

Я открыла глаза. Какой жуткий сон. Господи, как я не умерла от ужаса? Я подскочила на постели и увидела, что на пороге моей спальни стоит женщина в белом халате. Я взвизгнула и натянула одеяло по самые уши.

– Марианна!

Женщина села на краешек моей постели. Она выглядела очень взволнованной, испуганной и в тоже время счастливой. Врачи обычно не настолько эмоциональны. Но если это врач, то тогда где я? Утро. Сегодня выходной, можно было еще поваляться в постели. Через два дня у меня день рождения. Черт, что ж это башка так болит… Кошмар. Я тронула затылок и тут же одернула руку. У меня голова забинтована? О, господи, и капельница в руке. Что, черт возьми, происходит? Где я? Я удивленно трогала полностью забинтованную голову.

– Что со мной? Кто Вы?

В этот момент забежал отец, Кристина и какие-то люди, которых я не знаю. Доктор или медсестра, шикнула на них, замахала руками, заставляя уйти, и повернулась ко мне. Ее лицо казалось смутно знакомым, но как я не напрягалась, я так и не смогла ее вспомнить. В комнате остались только папа, эта женщина и я.

– Все хорошо. Просто ты…, – голос отца доносился издалека. В его глазах застыли слезы. Боже, что я уже натворила?

– Попала в аварию, – завершила его фразу женщина в белом халате.

В аварию? Когда? С кем? Черт, я совсем ничего не помню.

– Я не помню этого, – прошептала и легла обратно на подушки. Голова начинала болеть сильнее. Я поморщилась, но терпела.

– А что ты помнишь, милая? Расскажи нам свои последние воспоминания, – попросила женщина.

Что я помнила? Хороший вопрос. У меня в голове какая-то каша. Полная неразбериха.

Вчера я была на встрече выпускников. Мы собрались в модном клубе. Я не хотела идти, но Тина уговорила меня и сделала мне прическу. Да, точно, вчера мы были в клубе. Я даже выпила немного шампанского. Некоторые притащили своих парней, а я, как белая ворона, сидела в стороне и смотрела на общее веселье. Впрочем, как всегда. По сравнению со своими одноклассницами я неприметная серая мышка. Особенно на фоне Светы. Местной звезды. Да еще и Ксеня как назло притащила своего братца. Его только здесь и не хватало. Этого Виктора. Начинающий рок-певец. Вик. На три года старше нас. Когда-то я была в него влюблена. Впрочем, ни тогда, ни теперь я его совершенно не интересовала. Я ушла раньше всех. Надоело смотреть, как Светка с Виком обмениваются многозначительными взглядами. Мои воспоминания обрываются на том моменте, как я вышла из здания ночного клуба. Вот и все что я помню. Не много. Они говорят, что я попала в аварию. Когда? Почему?

– Я помню, что завтра мне должно исполниться восемнадцать, – тихо прошептала я и, увидев, как побледнели их лица, испугалась:

– Что-то не так, да? Со мной, что-то не так? Где мама? – я беспомощно смотрела на них, начала нервничать, голова болела еще сильнее. Запищал датчик. Женщина в белом халате тут же юркнула к приборам. Потом подошла ко мне.

– Голова сильно болит?

Я кивнула.

– Сейчас, милая. Я дам тебе лекарство, и станет легче. Тебе нельзя нервничать.

Женщина действовала на меня успокаивающе. Ее голос, прикосновения.

– У меня пропала память? Сколько дней я тут пролежала?

Отец с волнением бросил взгляд на женщину в белом халате, и та ответила вместо него:

– Марианна, ты пролежала в коме больше трех месяцев. Ты перенесла несколько операций очень опасных и тяжелых.

Я невыносимо захотела сгрызть все ногти. Они что-то скрывают. Я видела по их лицам.

– Я многое забыла, да? Наверное, пару месяцев пропускаю… что, больше? Сколько?

– Милая, ты пропускаешь семь лет, – сказал отец и погладил мою руку.

СЕМЬ ЛЕТ?! Я не помню семь лет своей жизни? Я чуть не подскочила на постели, но ласковые руки женщины-врача уложили меня обратно, она протянула мне одноразовый стаканчик с темной жидкостью.
<< 1 2 3 4 5 6 ... 17 >>
На страницу:
2 из 17