Потому что если прикоснется я кончу, вот на этой бешеной скорости, когда он
смотрит на дорогу и дерзко, бесстыдно сводит меня с ума, но не ласкает, только
готовит и дразнит. Доводит до сумасшествия. Мои ладони впились в сидение, когда он властно раздвинул мне ноги. Я всхлипнула и посмотрела на мужа из–под
полуопущенных ресниц, чувствуя, как плывет мой взгляд и как я источаю влагу.
Когда–нибудь я перестану так дико его хотеть?
– Куда мы едем? – спросила я и голос сорвался на стон, потому что он сильно сжал
мою ногу, не позволяя свести их вместе.
– Я искал тебя в опере, ты уехала. Я купил два билета вип. Мы возвращаемся
обратно. Я буду трахать тебя под классическую музыку, Марианна.
Повернулся ко мне, и я вздрогнула от яростного голода в его взгляде. Боже…он
разорвет меня. Я еще никогда не видела его настолько голодным. Даже грубые
слова завели настолько сильно, что по всему телу пошли мурашки от
предвкушения.
В опере мне уже стало наплевать где мы, сколько людей вокруг. У меня отказали
все тормоза. Он рядом со мной. Здесь. От него восхитительно пахнет табаком,
дорогим парфюмом и им самим. Я задыхаюсь от его близости. Весь контроль у
него, я больше ничего не контролирую.
Я соскучилась, истосковалась до боли в груди, извиваясь у него на коленях под
грохот музыки, аплодисменты зрителей, а потом замерла чувствуя, как сердце
бьется в горле, на секунду вспыхнуло дикое желание извиваться на нем до последнего, до оргазма, спазмы которого уже накатывали издалека, мягкими волнами неконтролируемого экстаза, но я сдержалась. Ник ведет. Всегда. Его пальцы вцепились в мое жемчужное ожерелье, и он медленно снял его с моей шеи.
–Ты сейчас откроешь рот, хорошая моя, и закроешь глаза, да? – прошептал и от
этого шепота по телу прошел электрический ток. Музыка грохотала неистовыми
аккордами то стихала. Я томно закрыла глаза и приоткрыла рот, почувствовала языком жемчужину ожерелья, щеки вспыхнули. Я не знала, что именно Ник
собирается делать, но понимала, что как всегда это приведет к взрыву,
невероятному, утонченному, порочному удовольствию, его фантазии не знали
границ…или опыт…О Господи, от предвкушения свело скулы. Я покорно облизала
жемчужины и вся напряглась, чувствуя, как до боли затвердели мои соски и какой
влажной я стала внизу, где все пульсировало от нетерпения и дикого
возбуждения.
Жемчужины медленно выскользнули из моего рта и Ник, подхватив меня за талию,
пересадил в кресло. Я цеплялась за воротник его рубашки, пытаясь притянуть к
себе, но этот дьявол избегал поцелуя, доводя меня до отчаянного исступления,
дыхание со свистом вырывалось из легких, обжигая горло. Я погрузилась в лавину
безумия. Он сводил меня с ума, он полностью порабощал мою волю. Откинулась
на спинку кресла и увидела, как Ник опустился на колени, играя пальцами с
жемчугом и глядя мне в глаза, затуманенным первобытной страстью, взглядом.
Он обещал мне пытку наслаждением. Когда прохладные, влажные бусинки
заскользили по моей плоти, цепляя клитор, я запрокинула голову назад и из
горла вырвался хриплый стон, непроизвольно распахнула ноги шире, ломая ногти
о поручни кресла. Когда вместе с прохладой жемчуга, безумно медленно
скользящего по моему лону, почувствовала влажное, тянущее прикосновение его
умелого, дерзкого языка к невыносимо возбужденной плоти, я жалобно застонала,
но аккорды музыки заглушили мой стон. Ник резко дернул ожерелье вверх,
продолжая быстро и жестко ласкать меня языком, и я с громким криком сорвалась
в оргазм. Сокрушительный, разрывающий легкие и каждый нерв на моем теле на
мелкие атомы невыносимого удовольствия на грани с агонией. Я непроизвольно
вцепилась в его волосы и выгнулась дугой, наверное, я кричала, потому что Ник
накрыл мой рот ладонью, и я впилась в нее зубами, содрогаясь и захлебываясь
криками. Почувствовала, как он ввел в меня горячие пальцы и дернулась всем
телом вперед. Ник грязно выругался, но я все еще не могла разобрать слов, я