ГЕРОИ И ГЕРОИНИ

– Та ладно заливать, типа у тебя машина есть, – недоверчиво протянула Ю.

– У бати одолжу. Права у меня есть, не беспокойся. Жди, буду через полчаса. Только у мамы отпрашивайся на всю ночь. Оторвемся по-николаевски… – заговорщицким тоном произнес Рома и отключился.

Ю засуетилась. Оделась неброско. Кожанка, черные джинсы, желтая водолазка и песочные кеды.

– Куда направляемся? – ее остановила на пороге родительница.

– Гулять.

– С кем?

– Одна. Люблю ночные прогулки, знаешь ли. – Не хотелось говорить о Роме, мама опять начнет свои расспросы, или будет строить предположения, еще – не дай бог! – захочет с ним познакомиться.

– Что-то не верится. Колись, Юла, иначе запру тебя дома. – Анна скрестила руки на груди и стала так, чтобы преградить дочери путь к двери.

Их прервал звонок в дверь. Ю было ринулась открывать, но мать ее опередила.

На пороге стоял Рома с улыбкой до ушей и букетом роз. Джентльмен, мать его!

– Здравствуйте, а вы мама Ю? – сказал этот мистер Обаяшка и протянул Анне букет.

Девушка поморщилась. Все. Теперь официально Рома находится в статусе ее парня. Мама ни за что не поверит, что они просто знакомые.

– Вы Рома? Очень приятно познакомиться. Анна Васильевна. Можно просто Анна, – улыбнулась ему в ответ женщина и жестом пригласила войти.

– Очень приятно с вами познакомиться. Но мы с Ю собрались прогуляться, вы не возражаете?

– Конечно, идите. Юла, позвонишь мне, если будешь поздно.

– Ладно, пошли умник, хватит ломать комедию. Мам, буду утром, – назрушила идиллию Ю.

– Грубо, дочь, очень грубо.

– Только не начинай. Мне этого массовика-затейника хватает.

– Извините, пожалуйста. Со мной она обычно поласковее, ну вы понимаете… – подмигнул девушке Ромашка и за эти слова схлопотал подзатыльник.

Спустя десять минут они ехали в машине и молчали. Рома не выдержал и заговорил первым.

– Ю, ты онемела от счастья?

– Ага. Ты такой обаяшка. В этой клетчатой рубашке и джинсах. Ммм…

– Я знаю, – самодовольно усмехнулся парень и окинул взглядом Ю. – Только вот ты не Анжелина Джоли.

– Да и ты не Бред Питт. Куда мы едем?

Парень не ответил, только вдавил в пол педаль газа. Пока дорога была более-менее пустынна, можно было насладиться скоростью.

– Банальней ничего придумать не мог? – недовольно смотрела Ю на огоньки мелькающие вдали. Они были на верхнем БАМе[8 - БАМ – набережная в Николаеве условно делится на верхний и нижний БАМ (бульвар Адмирала Макарова).]. Рома любил эту часть старого Николаева. Она соединяла воедино прошлые и будущие поколения. Набережная выполнена в классическом стиле, с неизменными памятниками, скамейками и даже колоннами, на одной из которых сидел Купидон. В диссонансе со всем этим находилась вычурная лестница и огромное железное строение – цветок лотоса – все это великолепие связывало верхний и нижний БАМ. Всем николаевцам была знакома то ли правдивая, то ли выдуманная трагическая история, связанная с этим сооружением.

Дело в том, что набережная города, как и в тысячи похожих провинциальных городов излюбленное место граждан, особенно молодоженов. Они любят здесь фотографироваться, вешать замочки с надеждой на крепкий союз и счастливую семейную жизнь. Тысячи невест в ослепительно белых платьях побывали здесь в самый главный день своей жизни. Снимки на этой лестнице особенно популярны, наверное, потому что таких красивых и современных сооружений в городе маловато.

Однажды по этим ступенькам прошли двое молодоженов. Они улыбались в объектив фотоаппарата, стараясь запечатлеть этот день не только на снимках, но и в памяти. На девушке было красивое белое пышное платье и белые туфли на высоком каблуке. Все произошло слишком быстро. Жених опустил ее руку, отвлекшись на что-то. Она запуталась в платье, споткнулась и полетела вниз. Молодая невеста разбилась насмерть в день своего бракосочетания.

Об этом Рома поведал Ю. Они как раз спускались по этой лестнице.

– Нет повести печальнее на свете, как говорится… – закончил свой печальный рассказ парень, задумчиво глядя куда-то вдаль.

– Никогда не слышала об этой истории. Брр… Хуже не придумаешь. Интересно, каково было жениху, – пробормотала Ю и как-то сразу схватила парня за локоть.

Тот усмехнулся.

– Испугалась?

– Я ничего не боюсь, если ты хочешь знать. И замуж выходить вообще не собираюсь. Но, если падать, то вместе, – не стала убирать свою руку Ю.

Последние слова можно было истолковать по-разному. Рома подумал о приятном. «Вместе»– вот ключевое слово.

Ю о таком не думала. И когда они спустились вниз и прошли какой-то ресторан с мигающей вывеской, одернула руку.

– Ты кто по профессии? – спросила она, чтобы нарушить угнетающее молчание.

Иногда молчание бывает неловким, ненужным и в какой-то степени… опасным.

– Я историк. Не нужно говорить о престижности моей профессии в нашей стране, пожалуйста, – сразу предупредил парень, которому уже не в первый раз приходилось выслушивать от знакомых обо всех «прелестях» выбранной им специальности.

– Не собиралась. Если мозги есть – не потеряешься. Тем более, если тебе это дело нравится.

– Спасибо, конечно. Ты одна из немногих, кто так считает. Дай угадаю, а ты прозябаешь в универе без особого удовольствия, да?

– Угадал, быть воспитателем в детском саду не мечта всей моей жизни.

– Подожди-подожди, ты учишься на дошкольника? – повеселел Рома, такого поворота он точно не ожидал. – Я думал, ты на физмате или вообще на физвоспе[9 - Физвосп – факультет физического воспитания.] учишься.

– Улыбайся, рада, что смогла тебя порадовать. Я завалила тесты, пришлось идти, куда взяли, – тяжело вздохнула Ю.

Как и многие она мечтала поступить в вуз подальше от дома и испытать на себе все прелести студенческой жизни.

– Чувак, прикурить есть? – к ним нетрезвой походкой подошел мужчина.

– Я не курю. – Рома пожал плечами и они хотели уже пройти мимо, но мужчине захотелось испытать парня на прочность.

– Шо ты мне тут гонишь? Типа правильный весь, да? Говорю, дай сигарету, значит дай! Усек, пацан? – это уже было похоже на наезд.

Ю прикинула расстановку сил. Ромашка растерялся, с этими ботанами одна беда: сказки рассказывать они до утра могут, а в рожу дать пьяному субъекту – это не про них.

– Извините, мне кажется, вы перепили… – начал свою проповедь «ботан».