Оценить:
 Рейтинг: 0

Женщина-Волшебство

<< 1 2 3 4 5 6 7 8 ... 11 >>
На страницу:
4 из 11
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Андрей ничего не сказал, лишь замер с удивлённым выражением лица.

– Мне надоел Эдик со своими мечтательными несбыточными планами о несметном богатстве, которое он здесь найдёт.

Ирина согласно кивнула головой.

– Я знаю, он такой.

– Речь не столько о деньгах, сколько о риске.

Но что-то мне подсказывало, что основная причина кроется в другом. Его слова выглядели неточным оправданием. Между строк читалось нечто иное, нежели только деньги, а именно: уголовная статья за сутенёрство и прочие последствия, вытекающие из проституции. У Эдуарда не было семьи и детей, у Андрея была супруга и годовалый сын, а у Влада была дочь – ровесница тем, кто ложился под мужиков за деньги. Складывалось ощущение, что Влад влез в эту блуду в первую очередь от скуки, во вторую – из желания заработать, но деньги таким путём ему оказались не нужны. Для Андрея фирма была правом налево, он по взаимному согласию переспал со всеми девушками фирмы; Эдуард рассматривал фирму как бизнес-проект, а Владу всё это быстро опротивело.

Спринт

Хватило меня ненадолго. Пара выездов в сауны и одна квартира.

В одной из саун клиент специально снял презерватив, а я не заметила. Когда я это поняла, то сразу же попыталась прервать половой акт, но он начал силой держать мои руки и прижал своим телом к кровати. Я заплакала – прямо под ним, еле слышно, – после этого он остановился. Тогда я не знала о средствах первой помощи при незащищённых половых контактах, мать никогда не разговаривала со мной на подобные темы, и с девочками из фирмы мы не поговорили об этом. Я заранее не подумала, что может произойти подобное, я не была к этому готова. Единственное, что в тот момент вертелось в моей голове: «Я совершила роковую ошибку!»

Не шмогла

Страх заразиться ВИЧ-инфекцией и гепатитом был настолько силен, что я для себя решила: уж лучше умереть от голода и холода, чем от этой холеры. Почти все заработанные деньги я потратила на сдачу анализов, с ужасом ожидая вердикта. За те три дня, что готовились результаты, я уже миллион раз успела похоронить себя, смирилась с бессмысленностью своей маленькой и короткой жизни и, как когда-то в школе, вновь начала обдумывать суицидальный план.

Анализы показали, что я абсолютно здорова. Я ехала в трамвае из лаборатории и не верила своему счастью, одновременно злясь на то, что все предыдущие дни потратила на пустую болтовню с самой собой.

Разобравшись с физическим аспектом, нужно было думать, как жить дальше. Вернувшись в квартиру матери как побитая собака, но не рассказав ей о случившемся, я занялась поиском других возможных вариантов работы и отдельного проживания. Жить с ней было невыносимо, и даже моё короткое исчезновение никак не пробудило в ней элементарных материнских чувств.

– Если ты не свалишь от меня в ближайшее время, я выпишу тебя из квартиры и выгоню сама! Здесь нет твоей доли! Ты не имеешь никакого права на эту жилплощадь и на проживание здесь! Ты – взрослая девица! Вперёд и с песней из родительского гнезда! У меня должен был родиться красивый мальчик! А родилась уродливая ты! Гадина!

Одновременно с этим меня накрыло колючим и дырявым одеялом стыда и осуждения. Мне казалось, что все вокруг знают, что я – проститутка, все меня презирают и на всем белом свете не найдётся ни одного человека, который будет способен полюбить такую, как я. Настало время, когда я не заслуживала человеческого отношения не только в глазах матери, но и в своих собственных глазах.

Одним из первых было желание броситься под поезд.

– Каренина смогла, и я смогу!

Но внутри меня было какое-то чувство, что так не должно произойти, что смерть не выход, что это будет не та пропасть, в которой почувствуешь ощущение полёта и эволюции. Это будет бегство и трусость. Уже в который раз я задавалась вопросом о самоубийстве и в который раз не могла решиться уйти из жизни.

Подставить железного друга, который регулярно и смиренно возит меня от одной станции к другой? Добавить сотрудникам лишнюю работу по отмыванию того, что от меня останется после мясорубки? Создать коллапс? У полиции и врачей и без меня работы достаточно. Некрасиво это всё и дурно пахнет.

Танцуй для себя! Только для себя, танцуй!

Был найден альтернативный вариант – танцевать.

Я позвонила. На том конце провода ответили утвердительно и назначили собеседование на этот же день. Я поехала в совершенно незнакомый мне район города. Весь путь на автобусе до необходимого пункта назначения я подпрыгивала от кочек и ям на дороге и своего внутреннего волнения. Я боялась, что меня не примут на работу, боялась, что автобус сломается, боялась пропустить нужную остановку, боялась потеряться, боялась маньяков, боялась своей непривлекательности, боялась своей наготы… боялась жизни!

Мне казалось, что дорога будет тянуться вечно, что, когда я приеду, вакансия перестанет существовать, а здание клуба рухнет под тяжестью веков.

Остановка. Мой выход.

Это была небольшая комната, в которой стояло несколько стульев, шкаф, стол и кожаное кресло. Ничего не привлекало взгляд, кроме сорокапятилетнего полноватого мужчины в кепке в должности арт-директора клуба. Его кепка с торчащей из-под неё во все стороны кудрявой шевелюрой позабавила меня. Было в кепке что-то настолько тинейджерское и несерьёзное, что придавало нелепость его внешнему виду, выглядело как желание подмолодиться или подражать какому-то известному режиссёру. Я нашла для себя тот штрих, который снизил градус моего напряжения.

Кепка немного переключила внимание, но ненадолго. Я старалась не показывать клубок своих переживаний, надев на себя искусственную маску уверенности и вуаль из лёгкой наглости и напористости.

Сначала он объяснил мне, в чём заключается суть работы.

– Нести секс в массы посредством танца, но без сексуального принуждения.

Всё просто и понятно.

– Раздевайся, мне нужно на тебя взглянуть.

Я не стала долго раздумывать. По телефону меня не предупредили о кастинге «до трусов», и если я была готова морально, то визуально не подготовилась вовсе.

Где-то между стульями, шкафом и столом стояла девушка в белых советских хлопчатобумажных тёплых трусах. Она пыталась эротично станцевать стриптиз в чёрных грязных демисезонных сапогах на плоской подошве. Это была пародия на эротику. Музыка, под которую пришлось выжимать из глубин себя чувственность и страсть, не обращая внимания на окружающее пространство и его атрибуты, была мне не по вкусу. Сознание растворилось, я не помню, что и какде-лала. Арт-директор сказал, что принимает меня в коллектив.

Я не могла поверить в то, что произошло, и в то, что я сделала ради этого. Эта цель оправдывала средства. Я старалась отгонять грустные мысли и не задумываться о том, через что пришлось пройти в этот раз. По сравнению с прошлым поприщем это было наименьшее для меня зло, потому что это было единожды.

Едва я вышла на улицу, поток радости вместе с порывом пронизывающего осеннего ветра внезапно подхватил меня, отрезвил и придал ускорения.

В кошельке были остатки денег, на часть из них я купила пару каблуков. В голове – праздник, а в душе – счастье. Именно в этот момент я поняла, что я – хозяйка своей судьбы. Я точно знала, что у меня всё получится. На завтра нужно было как можно раньше приехать в клуб, чтобы разведать обстановку.

Несмотря на мой заблаговременный приезд, в гримёрке уже сидели девушки. Меня очень удивило то, как они выглядели. Мне почему-то казалось, что я увижу перезагорелых красоток, стервозных, высокомерных и недружелюбных, на фоне которых я буду выглядеть серо и ничтожно. Это было первое моё заблуждение, но, тем не менее, я задавалась вопросом:

– Почему я не родилась такой же красивой?

Я боялась подойти к ним и первой завести разговор. Я привыкла к агрессии, которая лилась на меня ушатами всю мою сознательную жизнь, и не ждала иного. Это было второе моё заблуждение. У меня не было подходящего наряда для танца, и мне выдали что-то из закромов прошлых лет. С миру по нитке – голому рубаха.

С первых заработков я нашла для себя недорогое отдельное жильё. Я не хотела снимать жильё совместно с кем-то из девушек, хотя это было бы дешевле. Я понимала, что можно сэкономить, но на личном пространстве я экономить не могла, для меня было слишком важно жить одной. Однажды поздно вечером, возвращаясь из магазина домой, я почувствовала, как на меня кто-то пристально смотрит. Резко остановившись и озираясь по сторонам, я увидела у мусорного бака бездомную кошку. Она сидела на холодном, обледеневшем асфальте, была тощая, облезлая и грязная. Её глаза были полны отчаяния и смирения со всеми невзгодами, отражая то, что ей пришлось и ещё придётся пережить. Я была не согласна с её будущим. Теперь нас было двое, и мы обе имели крышу над головой и дом, из которого нас никто не выгоняет.

Душевные метания

Совсем скоро начали происходить перемены, которых я совсем не ожидала. Я не понимала своего душевного состояния. Я была гадким утёнком, потерянным, но не теряющим надежду, борющимся за право на жизнь. На собеседовании я вела себя чересчур самоуверенно, демонстрируя, что я чего-то стою. Но именно та дерзость помогла мне перешагнуть грань.

Самым страшным было то, что я не понимала, в какую сторону меняется моя жизнь. Временами мне казалось, что я – абсолютно полноценный человек, у которого есть работа, деньги, дом.

А можно ли считать это работой? А какая от неё польза? А каждая ли работа приносит пользу? Какая самая полезная работа? Может ли быть так, что на полезной работе человек бесполезен, а на бесполезной полезен?

Временами мне казалось, что я схожу с ума.

Неподконтрольная себе, я путалась в собственных мыслях, чувствах, эмоциях, целях. Я уже не понимала, для чего я выбрала именно эту сферу деятельности. Но успокаивала себя тем, что я научилась получать удовольствие от этой толи работы, толи не работы, успокаивала себя тем, что у меня есть деньги. Деньги на собственное содержание! На тот момент этого было достаточно, чтобы хоть немного вытягивать себя из болота за косичку.

Мать, вместо того чтобы обрадоваться, что я убралась из её жизни, активизировалась и начала допрос с пристрастием. Я честно сказала, чем я живу, дышу и пахну. Теперь она упрекала меня за то, что я трясу голыми телесами перед публикой.

– Это омерзительно, грязно! Что? Не хватило мозгов найти достойное занятие?!

А по каким критериям можно понять, достойное занятие у человека или нет? Кто это решает? Где этот список достойных занятий? А как же фраза «не место красит человека, а человек место»?

Остапа понесло на пельмени и бухло

У меня не было интимных связей: я их не искала, и они меня не находили. Но мои потребности на почве негативного адреналина, в котором я жила с детства, вызова социуму, а также механизма желания противоположного пола и плотских утех, выраженного сферой деятельности и запущенного после первого секса, имели накопительный эффект и лишь усиливались. Порой я не могла уснуть. Мне хотелось выть и лезть на стену. Насыщенный рабочий график не мог поглотить мои страдания и похоть, которые разрывали меня на шмотки мяса, ломали мне кости, растирали всё в труху, чтобы потом собрать воедино и вновь запустить процесс по замкнутому кругу.

<< 1 2 3 4 5 6 7 8 ... 11 >>
На страницу:
4 из 11

Другие аудиокниги автора Ульяна Вольная