Заклятие сатаны. Хроники текучего общества

Впрочем, бессилие государства перед Сетью еще больше. Сетевые бюрократы даже не понимают, что именно нужно блокировать. Якобы некоторое время назад им позвонили из New York Times, возмущенные тем, что их частично блокируют, а сайт Washington Post нет. Бюрократы пообещали проверить и на следующий день ответили, что беспокоиться не о чем: они заблокировали и сайт Washington Post. Но это так, байки. Дело в том, что, например (если я ничего не путаю), попасть на сайт CBS нельзя, а на сайт ABC можно. Я спросил у приятеля-китайца почему, и он ответил, что разумного объяснения нет, бюрократам надо показать, что они чем-то заняты, жертв они выбирают почти наугад. Вывод: в битве между китайскими властями и интернетом поражение потерпят власти.

Хоть иногда узнаешь хорошие новости.

    2000

Чудная игра

Если новоявленный Гумберт Гумберт, знаменитый персонаж «Лолиты», в наши дни увезет из дома девочку, мы будем знать о нем всё. Навигатор его автомобиля сообщит, где он находится и куда направляется; кредитные карты расскажут, в каком мотеле он остановился и сколько номеров оплатил – один или два; видеокамеры в супермаркете зафиксируют, что он покупает не газету, а порножурнал, а если он купит газету – мы узнаем, каковы его политические взгляды; если в супермаркете он купит Барби, мы поймем, что его спутница несовершеннолетняя; если зайдет на педофильский сайт в интернете, мы сделаем соответствующие выводы. Даже если Гумберт Гумберт пока что не совершил преступления, мы решим, что у него опасные склонности и лучше его задержать. Ну а если девочка – его племянница, если фантазии все же не подтолкнут его к преступным деяниям… что поделать: лучше посадить за решетку еще одного невиновного, чем оставить опасную для общества дрейфующую мину.

Все это вполне реально. Фурио Коломбо[114 - Фурио Коломбо (р. 1931) – итальянский писатель и журналист. См.: Colombo F. Privacy. Rizzoli, 2001.] в книге Privacy (Rizzoli, 2001) добавляет лишь малую толику фантастики, воображая устройство, следящее не только за поведением, но и за мыслями. На этом изобретении основана идеология предотвращения преступлений – высшее благо, и вот тут-то игра и завершена: по сравнению с тем, с чем мы столкнемся, «1984» Оруэлла – книга со счастливым концом.

Вы можете сами прочитать Коломбо и подумать, насколько мы близки к нарисованному им будущему. Мне же его книга помогает придумать игру, находящуюся посередине между сегодняшней реальностью и будущим у Коломбо.

Игра называется «Братья Италии»[115 - «Братья Италии» (итал. Fratelli d’Italia) – с 1946 года национальный гимн Италии.] (формат можно экспортировать в другие страны) и представляет собой усовершенствованный вариант «Большого Брата»[116 - «Большой Брат» – популярное реалити-шоу, названное в честь романа Джорджа Оруэлла.]. Разместив установленные в супермаркетах системы слежения по всему городу, на всех улицах и во всех общественных заведениях (а может, и в частных жилищах), мы подарим зрителям возможность, вместо того чтобы сидеть перед телевизором и следить за горсткой людей, оказавшихся в искусственно созданной ситуации, наблюдать каждый час, каждую минуту за повседневной жизнью всех остальных граждан – как они ходят по улице, совершают покупки, занимаются любовью, работают, ругаются с теми, кто поцарапает им автомобиль. Вот было бы здорово, реальность оказалась бы куда увлекательнее вымысла, присущая каждому из нас тяга к вуайеризму и сплетням была бы наконец-то окончательно удовлетворена.

Я понимаю, что это создало бы ряд проблем. Кто смотрит, а кто действует? Поначалу смотрел бы тот, у кого много свободного времени, а тот, кто занят, действовал бы и устраивал представление. Далее можно предположить, что кто-нибудь, чтобы не быть увиденным, решит остаться дома и смотреть на других. Однако система позволит следить и за частной жизнью смотрящего: в крайнем случае шестьдесят миллионов телезрителей увидят в реальном времени шестьдесят миллионов телезрителей и будут следить за выражениями их лиц. Вероятно, поскольку возможность быть увиденным будет цениться все выше, каждый будет делать все возможное, чтобы привлечь внимание. Но кто станет на них смотреть? Каждому понадобится маленькое портативное устройство, чтобы, выполняя действия, следить за тем, как другие выполняют свои действия. Но тогда зрелище сведется к тому, что шестьдесят миллионов человек будут судорожно выполнять действия, глядя на остальных, которые тоже судорожно выполняют действия и спотыкаются на ходу, чтобы иметь возможность действовать и одновременно глядеть в переносной телевизор. В общем, то ли еще будет.

    2001

Учебник в роли учителя

Предложение властей (пока что в стадии обсуждения) заменить школьные учебники материалом, взятым непосредственно из интернета (чтобы уменьшить вес школьных портфелей и избавиться от расходов на учебники), встретили по-разному. Издатели и книготорговцы усмотрели в этом смертельную угрозу отрасли, в которой заняты тысячи человек. Хотя я и солидарен с издателями и книготорговцами, нельзя не признать, что на том же основании производители карет, кучера и конюхи могли протестовать против парового двигателя, а ткачи (как это и было на самом деле) – против механических ткацких станков. Пойди История в указанном властями направлении, освободившейся рабочей силе пришлось бы найти иное применение (например, занять на производстве платного контента для интернета).

Второе возражение связано с тем, что тогда нужно дать каждому ученику по компьютеру: вряд ли государство потянет такие расходы, а повесить их на родителей означает заставить их платить куда больше, чем за учебники. С другой стороны, выдай на каждый класс по одному компьютеру, станет невозможным индивидуальный поиск в интернете, составляющий преимущество предлагаемого решения (лучше уж печатать каждое утро в государственной типографии тысячи листовок и раздавать их, как раздают булочки в столовой для бездомных). Зато – могут мне возразить – у каждого был бы доступ к компьютеру.

На самом деле проблема в другом. Дело в том, что интернет не должен заменять книги, он прекрасно их дополняет, подталкивает больше читать. Книга остается главным орудием передачи и распространения знания (что бы стали изучать в школе, случись black out?), а школьные учебники предоставляют первую, незаменимую возможность научить ребят пользоваться книгами. Кроме того, интернет предлагает невероятное разнообразие информации, но не снабжает фильтрами для ее отбора, в то время как смысл образования не только в передаче информации, но и в том, чтобы объяснить критерии выбора. Эту задачу выполняет учитель, а еще – школьный учебник, пример того, как в океане информации отобрали нужные сведения. Это верно по отношению к самому никудышному учебнику (пусть учитель критикует его за скудость и дополняет, используя иные критерии отбора). Если ребят не научить этому, не объяснить, что культура – не накопление, а отбор, мы получим не образование, а психическое расстройство.

Некоторые из опрошенных школьников заявили: «Здорово, так я смогу распечатывать только нужные страницы и не таскать все ненужное». Неправильно. Помню, в последнем классе сельской средней школы, которая в конце войны была открыта не каждый день, учителя (единственные учителя в моей карьере школьника и студента, чьи имена я забыл) ничему меня особенно не научили, зато, перелистывая с досады хрестоматию, я впервые прочел стихи Унгаретти, Квазимодо и Монтале. Это стало для меня открытием и личной победой. Учебник ценен именно тем, что позволяет обнаружить то, что учитель обходит вниманием (из-за лени или нехватки времени) и что, по мнению кого-то другого, чрезвычайно важно.

Кроме того, учебник служит трогательным и полезным напоминанием о школьных годах, в то время как листы, распечатанные на один день, которые мы постоянно роняем на пол и которые, прочитав и подчеркнув нужное, обычно выбрасываем (так поступаем и мы, ученые, а уж школьники – сплошь и рядом), не оставят в памяти следа. Мы их потеряем, и все.

Конечно, откажись мы от цветных иллюстраций, книги стали бы легче и дешевле. Достаточно прочитать в учебнике истории, кто такой Юлий Цезарь, а потом, если есть персональный компьютер, запустить, например, Google Image и поискать изображения Юлия Цезаря, реконструкцию облика Рима его эпохи, диаграммы, объясняющие устройство легиона. Не говоря уже о том, что, если перечислить в учебнике надежные сайты, можно зайти на них и поискать дополнительные сведения, для ученика это может стать личным приключением – главное, чтобы учитель объяснил, как понять, который сайт серьезный и надежный, а который – поверхностный и никчемный. Книга и Интернет куда лучше, чем Книга и Винтовка[117 - «Книга и винтовка – идеальный фашист» (итал. Libro e moschetto – fascista perfetto) – девиз Университетской милиции (добровольных студенческих военных формирований) в годы фашизма.].

Ну и последнее: поскольку отменять учебники не стоит, интернет может заменить словари, а они в школьном портфеле тяжелее всего. Бесплатно скачать латинский, греческий или любой другой словарь удобно и не требует много времени.

Но главной должна оставаться книга. Хотя председатель Совета министров[118 - В то время председателем Совета министров Итальянской Республики был Сильвио Берлускони.] как-то раз признался, что последние лет двадцать не читает романов, в школе не должны учить, как стать председателем Совета министров (по крайней мере – таким).

    2004

Как копировать из интернета

Интернет-сообщество лихорадит: спорят о Википедии. Не знаю, в какой мере центральная редакция проверяет прибывающие отовсюду тексты, но, когда мне доводилось пользоваться Википедией по вопросам, в которых я разбираюсь (проверить дату или название книги), я всегда убеждался, что составлена она неплохо и содержит немало сведений. То, что ее автором может стать каждый, связано с риском: случалось, что кое-кому приписывали то, чего он не совершал, и даже заслуживающие порицания поступки. Разумеется, после протестов статью исправляли. В статье обо мне содержались неточные биографические сведения, я их исправил, ошибка исчезла. Кроме того, в кратком пересказе одной из моих книг я обнаружил то, что счел ошибочной интерпретацией: я якобы «развивал» одну из мыслей Ницше, в то время как на самом деле я ее оспариваю. Я исправил develops на argues against, исправление приняли.

Меня это ничуть не успокаивает. Завтра кто угодно может отредактировать статью и приписать мне (в насмешку, из вредности или глупости) нечто противоположное тому, что я сказал или сделал. Кроме того, поскольку в интернете до сих пор ходит текст, в котором утверждается, что я – Лютер Блиссет[119 - Лютер Блиссет (Luther Blissett) – коллективный псевдоним, за которым скрывалось около сотни писателей, художников, авторов перформансов в Европе и Америке. «Появился на свет» в 1994 году в Болонье, назван в честь футболиста, игравшего в том числе за клуб «Милан». Самое известное произведение Блиссета – исторический роман Q (в 2007 году вышел в русском переводе в издательстве «Иностранка»).], знаменитый фальсификатор (хотя прошло много лет с тех пор, как проказники сделали coming out и раскрыли свои имена и фамилии), я бы мог проявить коварство и подпортить статьи о несимпатичных мне авторах, приписав им сочинения, которых они не писали, педофильское прошлое или связь с «Детьми Сатаны»[120 - Вероятно, речь идет о сатанинской группе «Звери сатаны» (итал. Bestie di Satana), действовавшей в Италии и совершившей ряд жестоких убийств в 1998–2004 годах.].

Некоторые полагают, что, кроме контроля со стороны редакторов, в Википедии действует и нечто вроде статистической компенсации, в силу которой рано или поздно кто-нибудь обнаружит ложность сведений. Будем надеяться, что это так, но, очевидно, у нас нет никаких гарантий существования мудрого синьора Треккани[121 - Джованни Треккани (1877–1961) вместе с Джованни Джентиле основал в 1925 году издательство, выпустившее «Итальянскую энциклопедию наук, литературы и искусства», одну из крупнейших национальных энциклопедий в мире.], который лично пишет все статьи и отвечает за них.

Впрочем, Википедия вызывает не так много опасений, как другая серьезная проблема, связанная с интернетом. Наряду с надежными сайтами, созданными компетентными людьми, существуют липовые сайты, созданные людьми недалекими, неуравновешенными и даже неонацистами, а ведь далеко не все пользователи Сети способны разобраться, каким именно сайтам стоит доверять, а каким нет.

Все это имеет трагические последствия для образования: известно, что школьники и студенты порой не открывают учебники и энциклопедии, а черпают сведения прямо из интернета. Происходит это так часто, что я давно призываю ввести в школах новый предмет – методику отбора сведений в интернете. Впрочем, этому искусству научить сложно: зачастую преподаватели столь же беззащитны, как и их ученики.

Кроме того, преподаватели жалуются, что теперь, готовя доклад или курсовую, ребята просто копируют из интернета. Подразумевается, что, если они копируют с ненадежного сайта, преподаватель заметит, что студент несет чепуху, но, когда речь идет об узких темах, доступных лишь специалистам, трудно сразу понять, истинно или ложно то, что пишет студент. Допустим, студент решает написать курсовую о малоизвестном авторе, которого преподаватель знает с чужих слов. Студент приписывает этому автору некое произведение. Как преподаватель сумеет установить, что автор его никогда не писал? Неужели, читая всякую студенческую работу (а преподаватели читают десятки работ), он будет тщательно проверять сведения, обращаясь к разным источникам?

Но дело не только в этом. Студент может представить работу, в которой, на первый взгляд, все в порядке (так оно и есть), но которую он скопировал прямо из интернета, используя технику «вырезать и вставить». Я не считаю это трагедией, хорошо копировать – непростое искусство, освоивший его студент имеет право на положительную оценку. С другой стороны, даже когда интернета не было и студенты могли списывать с книг в библиотеке, это не меняло сути дела (разве что требовало больше ручного труда). Наконец, хороший преподаватель всегда заметит, что текст скопирован кое-как, и догадается, в чем дело (повторяю: если текст скопирован с умом – снимаю шляпу).

Тем не менее я считаю, что существует весьма действенный способ использовать недостатки интернета в педагогике. Дайте в качестве упражнения в классе, на дом или курсовой следующее задание: «Найти на тему N выложенные в интернете недостоверные сведения и объяснить, почему они недостоверны». Подобное задание требует критического взгляда и умения сопоставлять источники – так студенты потренируются в искусстве отбора.

    2006

Где бы нам пристроить поэтов?

В прошлую субботу на страницах Corriere della Sera завязалась полемика, лишь на первый взгляд носящая расслабленный летний характер. Все началось с напечатанного в Liberazione интервью Нанни Балестрини[122 - Нанни Балестрини (р. 1935) – поэт, литературный критик, один из ярких представителей неоавангарда.]: Балестрини, не обходящийся без провокаций даже в возрасте патриарха и сетующий на то, что издатели перестали печатать поэзию, заявил, что теперь, к счастью, есть интернет, где можно распространять стихи любых поэтов. Видимо, Балестрини имеет в виду как сайты, где собраны стихи знаменитых авторов, так и сайты, где печатаются начинающие. Признавая, что ориентироваться в подобном изобилии отнюдь не просто, он перечисляет несколько надежных сайтов.

При опросе других поэтов и критиков возникли три основных возражения. Первое (на мой взгляд, справедливое): даже если некоторые издательства закрыли поэтические серии, это не означает, что стихи больше не публикуют, книги известных поэтов (я имею в виду современных авторов, а не классиков) расходятся тиражом десять тысяч экземпляров. Второе возражение (тоже вполне справедливое) заключается в том, что жаждущей прославиться молодежи открыты альтернативные пути – журналы, фестивали, публичные выступления. Третье возражение – в том, что, как сказал один поэт-лауреат, «если искать в интернете стихи, найдешь кучу хлама, душевные излияния деревенских дурачков; блоги ведут в основном эксгибиционисты. Куча мусора, и ничего дельного»[123 - Слова поэта Джузеппе Конте, приведенные в статье «Сегодня Монтале публиковался бы в интернете», которая вышла в Corriere della Sera 5 августа 2006 года в ответ на интервью Нанни Балестрини.].

Последнее возражение справедливо, потому что в интернете действительно можно найти что угодно, но оно требует дальнейших размышлений. Верный заветам Фомы Аквинского, выслушав разные мнения, я пытаюсь составить respondeo dicendum quod[124 - Я отвечаю: следует сказать, что… (лат.) – центральная часть схоластического рассуждения.]. Разумеется, поэтические серии и прочие места, где встречаются и слушают друг друга сочинители и читатели стихов, по-прежнему крайне необходимы как для молодых поэтов, так и для молодых читателей.

Для первых – потому что там их могут критиковать, отбирать и, скажем прямо, им могут посоветовать сменить профессию (что и происходит с большей частью девяноста процентов грамотных человеческих существ, которые рано или поздно пытаются писать стихи), если им лучше заняться сельским хозяйством. Для вторых – потому что они находят тех, кто обеспечивает им «фильтр» и гарантию. Влюбленный в поэзию юноша, как правило, принимает за хорошие стихи то, что ими не является, то, что списано с других хороших стихов, в то время как, покупая книгу из престижной поэтической серии, он знает, что настолько, насколько можно доверять основанным на вкусе суждениям, то, что он читает, одобрено кем-то, кто предположительно обладает натренированным нюхом.

Помню лицейские годы, проведенные в провинциальном городке, где я в лучшем случае добывал книжки из серии Specchio издательства Mondadori, зато каждую неделю читал La fiera letteraria[125 - Lo specchio (итал. «Зеркало») – престижная поэтическая серия, выходившая в издательстве Mondadori с 1940 года. La fiera letteraria (букв. «литературная ярмарка») – еженедельное издание о культуре, науке и искусстве, выходило с 1925 по 1977 год.]. Там была рубрика, в которой (как в других журналах рубрика писем читателей о делах сердечных) печатали короткие отрывки из присланных поэтических сочинений, сопровождавшиеся словами похвалы, одобрения, исправлениями или беспощадной критикой. Все определялось принятыми в то время критериями суждения о поэзии и вкусами рецензента, но для меня это стало ценным уроком критики, призывом оценивать стиль, а не добрые чувства. Первым результатом (за который отечественная словесность должна быть благодарна La fiera letteraria) стало то, что я выбросил собственные вирши в мусорную корзину.

Найдутся ли в интернете сайты, выполняющие сегодня ту же задачу? Можно возразить, что La fiera letteraria – единственное еженедельное издание о литературе и искусстве, которое в те годы молодой человек мог купить в газетном киоске, а в интернете можно найти десять тысяч аналогичных сайтов – значит, и в данном случае мы сталкиваемся с драматической невозможностью выбора. Однако я помню, что и в мое время ходили (бесплатные) журнальчики для поэтов, которые печатались в них за деньги. Тем не менее я как-то сумел понять (интуитивно или прислушавшись к чужим советам), что La fiera letteraria заслуживает доверия, а макулатурные журналы – не очень. То же самое может произойти с поэзией в интернете. Раз правы те, кто указывает на существование фестивалей и журналов, предполагается, что серьезный поэт и серьезный читатель поэзии получат надежные ориентиры, как найти действительно хорошие сайты.

А все остальные? «Деревенские дурачки» и маньяки, живущие в интернете, не отрывающиеся от компьютера и знать не знающие о существовании журналов и фестивалей? Пусть себе сгинут, как всегда бывало и до эры интернета, когда отряды поэтических леммингов, подверженных стадному чувству, попадали в объятия vanity press[126 - Издания, в которых авторы публикуются за свой счет.] и рекламирующихся в газетенках липовых премий, вливались в ряды подпольной армии литераторов, печатающихся за свой счет и живущих в мире, параллельном миру «официальной» литературы: они не замечают ее, а она не замечает их. С тем преимуществом, что, публикуясь в интернет-самиздате, плохие поэты не кормят шакалов поэзии. А поскольку Господь бесконечно добр, не исключено, что и в этом адском болоте распустится настоящий цветок.

    2006

Зачем нужен учитель?

В потоке статей о хамстве в школе я прочитал об одном случае, который бы не отнес к хамству (скорее к проявлению дерзости), тем не менее эта дерзость о многом говорит. В статье рассказывалось об ученике, который, провоцируя учителя, спросил: «Простите, а вы-то зачем нужны в эпоху интернета?»

Ученик сказал полуправду, которую, между прочим, уже лет двадцать повторяют сами учителя, то есть то, что раньше задачей школы было обучать, а главное – передавать знания: от всяких таблиц, которые заучивают в начальной школе, до сведений о столице Мадагаскара в средней школе и дате начала Тридцатилетней войны в лицее. С приходом даже не интернета, а телевидения и радио, а возможно, еще раньше – с приходом кино большинство этих знаний ребята стали получать за пределами школы.

Когда мой отец был маленьким, он не знал, что Хиросима находится в Японии и что существует Гуадалканал[127 - Битва за Гуадалканал между силами союзников и Японией (1942) – одно из важнейших сражений Второй мировой войны в Тихоокеанском регионе.], у него были весьма смутные представления о Дрездене, а Индию он знал по книжкам Сальгари[128 - Эмилио Сальгари (1862–1911) – знаменитый писатель, автор исторических и приключенческих романов.]. Я с военных времен узнавал все это по радио и по картам, которые печатали в газетах. Мои дети видели по телевизору норвежские фьорды, пустыню Гоби, видели, как пчелы опыляют цветы и каким был тираннозавр рекс. Сегодняшние ребята знают всё про озон, коал, Ирак и Афганистан. Возможно, они не сумеют ясно объяснить, что такое стволовые клетки, но они о них слышали, а в мое время нам о них не рассказывала даже учительница естествознания. Ну и зачем же сегодня учителя?

Как я говорил, ученик сказал полуправду: прежде всего учитель должен не только информировать ученика, но и формировать его личность. Хороший класс является таковым не потому, что в нем заучивают кучу дат, а потому, что в нем ведется постоянный диалог, сопоставляются мнения, обсуждается то, что ученики узнают в школе и что происходит за ее стенами. Конечно, о событиях в Ираке нам расскажут по телевидению, но почему со времен Месопотамии подобные события происходят в Ираке, а не в Гренландии, объяснят только в школе. А если кто-нибудь возразит, что иногда нам это растолковывают умные люди в вечернем ток-шоу Бруно Веспы[129 - Бруно Веспа – бессменный ведущий популярного политического ток-шоу Porta a porta (букв. «От двери к двери») на первом канале государственного телевидения.], стоит обсудить в школе это ток-шоу.

Средства массовой информации нам много чего рассказывают, они даже навязывают нам определенные системы ценностей, но нужно уметь обсуждать в школе, как их нам навязывают, оценивать тон беседы, силу аргументации в печати и на телевидении. Кроме того, сведения, которые мы получаем из средств массовой информации, неплохо бы проверять: кто, как не учитель, исправит неправильное произношение английских слов, которому каждый может научиться, смотря телевизор?

Ученик, заявивший учителю, что тот ему больше не нужен, потому что теперь радио и телевидение объяснят ему, где находится Томбукту[130 - Томбукту – столица самопровозглашенного государства Азавад на северо-востоке Мали.] и что известно о холодном ядерном синтезе, не имел в виду, что в наши дни учителя могут подменить, скажем так, непринужденные беседы, которые каждый день без какого-либо порядка ведут в разных средствах массовой информации, – то, что мы много знаем об Ираке и мало о Сирии, зависит от доброй или злой воли Буша. Ученик имел в виду, что сегодня есть интернет, Великая мать всех энциклопедий, где можно прочитать о Сирии, о холодном ядерном синтезе, о Тридцатилетней войне и о бесконечной дискуссии о наибольшем нечетном числе. Он имел в виду, что сведения, которые предоставляет ему интернет, куда обширнее и порой глубже того, чем располагает учитель. При этом он забыл об одной важной вещи: интернет расскажет ему почти все, кроме одного – как искать, отфильтровывать, отбирать, принимать или отбрасывать эти сведения.

Накапливать новую информацию способен каждый: для этого достаточно иметь хорошую память. А вот решить, что стоит запоминать, а что нет, – тонкое искусство. В этом разница между тем, кто получил полное образование (пусть даже учился плохо), и самоучкой (даже самым гениальным).

Беда в том, что и преподаватель оказывается неспособен научить искусству отбора, по крайней мере не во всех отраслях знания. Но он хотя бы знает, что должен это уметь. Если он неспособен дать точные указания, как отбирать информацию, он может дать пример, как всякий раз сравнивать и оценивать то, что подбрасывает интернет. Наконец, он может каждый день показывать, как систематизировать то, что интернет выдает в виде списка: интернет сообщает, что есть Тамерлан и однодольные растения, но не объясняет, как связаны эти понятия.

Объяснить это могут только в школе, а если не умеют – пора научиться. Иначе три I, с которых начинаются слова Internet, Inglese, Impresa[131 - «Интернет, английский язык, предпринимательство» (англ.) – три слова, выражающие суть предложенной Берлускони школьной реформы.], так и будут ассоциироваться с «И-а» – ослиным ревом, которому не долететь до небес[132 - Имеется в виду поговорка Il ragio d’asino non sale in cielo (букв. «Ослиный рев не долетает до небес»), то есть никто не слушает речи глупцов, особенно стоящих у власти. Ср. «Собака лает – ветер носит».].

    2007