Стратагема ворона

Впрочем, вблизи от узловой крепости и не было планетных систем, которые они могли бы использовать в качестве приманок.

Джедао передал приказ коммандеру Гериону, ничего в нем не изменив. Кируев понимала, что коммандеру Джанайе не понравится такое развитие событий, но у неё не было повода для возражений, а в таких вопросах она была образцовым Кел. Герион, со своей стороны, разрывался между желанием поскорее начать действовать и убежденностью в том, что Джедао посылает его на смерть. Но он немедленно подтвердил получение приказа.

– Шесть оставшихся тактических групп – в большие формации, для максимальной гибкости, не так ли? – спросил Джедао. – Что ещё вы хотите предложить?

Кируев опять почувствовала себя кадетом, что приводило в замешательство в возрасте семидесяти двух лет, и пришлось напомнить самой себе, что в какой-то момент немертвый генерал и сам был всего лишь первокурсником.

– Возле крепости участки с наибольшей концентрацией дозорных распределены неудобным образом для некоторых крупных формаций, – сказала Кируев. – В особенности для тех, которые вызывают эффекты, затрагивающие большое пространство. Но в случае необходимости будет нетрудно избавиться от стай.

– Если вы это рекомендуете…

– Что я рекомендую, сэр, так это принять формацию «Речная змея». – Джанайя бросила на Кируев раздраженный взгляд. Та его проигнорировала. «Речная змея» обладала незначительными боевыми эффектами, и коммандеры мотов, естественно, её ненавидели. Но в подобных ситуациях она лучше всего подходила для того, чтобы добраться из пункта А в пункт Б внушающей уважение колонной.

– «Речная змея» – что ж, так тому и быть. – Джедао отдал те самые приказы, которые предложила Кируев, глядя на карту. – Мне наплевать, какие у Хафн, если позволите так выразиться, производственные мощности. Запас «гусей» не может быть бесконечным – иначе, каким бы ни был метод транспортировки, мы бы в них уже увязли по самую шею.

Кируев сомневалась в надежности интуиции, когда дело касалось людей настолько чуждых, что они делали разведчиков из композитов ребенок – птица – насекомое – цветок. Наверное, эта мысль отразилась на её лице. Джедао поднял бровь, но ничего не сказал.

Долгие часы их кружного пути к крепости текли как вода. Джедао время от времени интересовался мнением Кируев и тотчас же превращал её ответы в приказы. Кел в командном центре заметили, что происходит. Они украдкой поглядывали на Кируев с той же приглушенной тревогой, которую раньше приберегали для немертвого генерала. Даже если они не догадались об истинной подоплеке покушения, им было понятно, что Кируев никого не сумеет защитить от предателя.

Хафн собирались сражаться с Кируев – значит, они будут сражаться с Кируев. Вплоть до того момента, когда Джедао вмешается. Было бы глупо надеяться, что разведка Хафн некомпетентна.

Когда Джедао не требовалось её присутствие, Кируев заполняла досуг, перебирая свои коробки с приборами. Удивительное дело, но Джедао не приказал их испарить. С другой стороны, Кируев теперь только и думала, что о том, стоит ли сортировать шестерни по радиусу или по количеству зубцов, вместо того, чтобы сооружать нового дрона-убийцу – так что, возможно, немертвый генерал всё хорошо продумал.

Когда Кируев, забросив сортировку, принялась читать бессвязные мемуары какой-то куртизанки, передовые разведчики засекли главный рой Хафн. Эскапады героини вылетели у неё из головы на пути в командный центр. Повсюду были красные огни, приглушенные голоса. Джедао уже сидел в командирском кресле – с видом безупречного самообладания и дьявольской расслабленности.

Заняв свое место рядом с немертвым генералом, Кируев увидела, что они достигнут боевой зоны примерно через четыре часа, если все моты продолжат двигаться по намеченным ранее траекториям, что было маловероятно.

– Ну ладно, генерал, – очень четко произнес Джедао. – Считайте, что меня здесь нет. Разберитесь с Хафн.

Кируев вздрогнула, но приказ есть приказ.

– Связь, – сказала она. – Сообщение для коменданта Мазерет из Крепости Вертящихся Монет. Проинформируйте её, что мы собираемся заняться роем Хафн и что она, возможно, увидит фейерверк. – Она поколебалась относительно того, стоит ли вдаваться в подробности, но решила, что этого хватит. Лучше не рисковать нарушить планы Джедао. И все-таки нет причин не воспользоваться преимуществами обороны Крепости, если они сумеют вынудить Хафн подойти на расстояние выстрела во время сражения.

– Крепость подтверждает, – сказал офицер-связист через некоторое время. И прибавил: – Коммандер Герион сообщает, что Вторая тактическая приняла формацию, экранирующую сканеры противника, и направляется к месту встречи, как приказано.

Конечно, никто не был уверен, что системы сканирования Хафн работают так же, как системы гекзархата, но предосторожность не повредит. Кируев отрегулировала масштаб на тактическом дисплее, а потом покрутила его, обдумывая доступную геометрию. Джедао наблюдал со спокойным лицом.

– Приказ рою, – сказала Кируев. – Всем подразделениям принять формацию «Гром копыт». – Она распределила на терминале, какие моты займут опорные точки формации. – Третья и Четвертая тактические группы займутся ближайшими дозорными. – Она чуть было не сказала «гусями». – Уничтожьте их по своему усмотрению. – Не было смысла рисковать тем, что у этих дозорных найдутся средства защиты, которых не оказалось у предыдущих.

Моты, изображенные на тактическом дисплее в виде расплющенных золотых клиньев, начали двигаться, занимая места относительно друг друга. Она слышала, как Джанайя отдает приказы дежурному по навигации: обычно основную опорную точку формации удерживал командный мот. Мурис о чем-то говорил с дежурным по доктрине.

Хафн на тактическом дисплее выглядели пятнами, вероятностными облаками. Дежурный по сканированию доложил, что разведчики отступили, но у них по-прежнему проблемы с получением внятных данных по формантам мот-двигателей чужаков. Донесения, которые успел отправить рой «Штырь-в-глазу», прежде чем был уничтожен, пытаясь задержать Хафн, сообщали, что у врага восемьдесят «сиреней», приблизительно равных знамемотам по размеру и вооружению, и десять «магнолий» – эти были побольше, но все-таки не столь грозные, как пепломоты. Сорок восемь лет назад Командование Кел перешло на цветочную систему обозначения мотов противника, после ссоры с Андан. Иногда Кируев задавалась вопросом, каковы же всё-таки приоритеты Командования Кел.

Даже спустя несколько десятилетий такой жизни Кируев находила кажущуюся медлительность мотов раздражающей. Ей захотелось дотянуться через дисплей до кораблей и расставить их по местам. Она осознавала, до чего уродливо это побуждение. Без сомнения, Командование Кел когда-то схожим образом придумало формационный инстинкт.

Она также скучала по монотонной легкости работы в составе композита. Быть генералом, ответственным за композит, было не так уж легко, но это давало ей иллюзию подчинения единой воле, в чем и состоял смысл. Даже эта иллюзия показалась бы Джедао угрожающей. Кроме того, если календарь вдруг склонится в пользу Хафн, композитная технология перестанет работать. Каждый Кел, у которого была хоть капля мозгов, знал, что композиты необходимы в основном из соображений внутренней дисциплины между миссиями, а не как полезный инструмент координации в битвах с еретиками.

– Доктрина, – сказала Кируев, – как обстоят дела с календарными колебаниями?

Рядом с нею Джедао просматривал предоставленные дежурным результаты замеров по календарным параметрам и кропотливо составлял запрос для сети. Может, у него проблемы с привыканием к современному интерфейсу? Кируев так и подмывало объяснить ему, как надо действовать, но у неё были другие задачи, и к тому же от такого немертвый генерал потерял бы лицо. Она разберется с этой загадкой потом.

– Должно быть, эффекты локализованы, сэр, – негромким голосом ответил дежурный. – Мы должны были увидеть последствия вторжения еретического календаря, но пока что ничего нет.

Это соответствовало предыдущим донесениям, но все равно вызывало тревогу. Кируев предпочла бы понять, каким образом Хафн используют свою экзотическую технологию в пространстве гекзархата, не искажая календарную топографию. Тот факт, что они интересовались Крепостью, намекал, что за эту способность приходилось платить, и что они предпочли бы воевать в условиях родной топографии или, по крайней мере, отвоевать Крепость, что позволило бы им проецировать собственный календарь на окружающее пространство, лишив гекзархат такого преимущества. Жаль, что Джедао выкинул всех Нирай – у них было больше всего шансов раскрыть эту тайну.

Хафн заметили приближение противника. Их моты разлетелись и образовали нечто вроде цветка с тремя лепестками. Каждый удлинялся по мере сближения с «Топотом копыт».

– Всем подразделениям транслировать знамя «Лебединый узел», – ровным голосом произнесла Кируев.

– Сэр… – запротестовала Джанайя.

Кируев взглянула на коммандера, прищурившись. Джедао занялся какой-то другой системой конгруэнтности и не обращал на них внимания.

– Это приказ, – сказала Кируев.

Она больше не была самым старшим по званию офицером в рое. Эта роль отошла Джедао. Знамя шло вразрез с протоколом Кел. Но Джедао сказал, что его здесь нет. Эмблема Кируев – единственная из доступных, и лучше так, чем атаковать совсем без знамени.

Теперь Хафн, похоже, понимали, в чем суть трансляции знамени. При первом контакте, согласно документальным свидетельствам, они не ответили, и Кел – к несчастью – приняли это за оскорбление. «Магнолии» передали правительственную эмблему Хафн: старинный щит с простой золотой лентой наверху и суматошным переплетением виноградных лоз, фруктов и насекомых под нею, для полного счастья приукрашенным золотыми завитушками. Если бы такой дизайн возник где-то в гекзархате, его признали бы ужасным, однако Кируев, глядя на всю эту путаницу, подумала о мальчике с «колыбелью для кошки», которого они нашли в дозорном «гробу». У неё сжались кулаки.

– Хафн в двадцати одной минуте от зоны досягаемости пушек-губителей, – сказал дежурный по вооружению.

– Сейчас мы узнаем дальнобойность их орудий, – проговорила Кируев.

Приближение противника замедлилось. Три «лепестка» превратились в три вогнутые «тарелки», обращенные к Кел. «Тарелки», видимо, были их эквивалентом формаций. «Гуси» тоже их использовали, как и рой Хафн в битве против генерала Кел Чренки и роя «Четырехглазый сорокопут». Но, в отличие от формаций, у этого построения не было последовательного набора эффектов.

Кируев совершила ошибку, бросив взгляд на Джедао, чтобы проверить, чем он занят. Немертвый генерал, язвительно улыбаясь, играл в джен-цзай с сетевым противником. Он не встретился взглядом с Кируев, но по лицу чокнутого тактического гения явственно читалось: «Займись делом, птенец».

– Хафн сохраняют дистанцию, сэр, – сказала дежурная по сканированию.

На данный момент кое-что прояснилось. Во-первых, Хафн держались почти ровно в шестидесяти четырех своих минутах вне зоны действий формационных кинетических копий, которые в настоящее время бездействовали и которые управлялись путем модулирования трех компонентов большой формации. Во-вторых, тот факт, что генерал Хафн мог читать значение формаций Кел, означал, что противником гипотетически можно манипулировать. В-третьих, упомянутый генерал учел конкретные места расположения составных частей формации, и это подразумевало, что сканеры у главного роя имеют больший радиус действия, чем у «гусей», чье преимущество заключалось в количествах и заменимости.

Проблема кинетических копий заключалась в том, что они слишком явно заявляли о себе. Их движение в виде направленного вбок гребня можно было ускорить лишь путем точного выполнения подформаций. Несомненно, копья наносили страшный урон, если попадали в цель, и дальнобойность у них была выше, чем у любых орудий Хафн, иначе рой Кел уже увидел бы огонь противника. Но Кируев смотрела на поджидающие их «тарелки» и чувствовала, что другая сторона пока что не беспокоится. Ещё она вспомнила, что Хафн уже уничтожали рои Кел каким-то неизвестным способом, и они успешно проникли в узловую крепость. Не стоит проявлять излишнюю самоуверенность.

Пришло время проверить, как хорошо Хафн изучили Кел.

– Генерал Кируев всем подразделениям: маневр по моей команде, – сказала она, устанавливая траектории на субдисплеях. – Дайте мне «Лесной пожар над гнездом», с пустыми опорными точками один, два и три, как показано. – Она передала параметры первой точке Джанайе отдельно. – Не заполнять, повторяю, не заполнять вторую и третью опорные точки без моего прямого приказа. Конец связи.

Джанайя побледнела, но бросила на Кируев лишь один вопросительный взгляд, прежде чем выполнить свою часть указаний. Дежурный по связи доложил, что четыре коммандера мотов желают поговорить с Кируев. Она всем отказала.

«Лесной пожар над гнездом» был одновременно большой и самоубийственной формацией – такое сочетание встречалось редко. В бою «Пожар» испытали лишь один раз. Двести девяносто восемь лет назад генерал Кел Дессенет использовал его, чтобы взорвать рой вторжения. Командование Кел внесло эту формацию в список запрещенных, потому что у неё был побочный эффект: она заполняла пораженную область пространства стойкими мертвыми зонами, которые кое-где сохранились и по сей день. В любом случае вопрос заключался в том, насколько хорошо Хафн знали формационную механику.

Краем глаза она увидела, что Джедао поставил карточную игру на паузу, чтобы оценить развитие событий. Как мило, что он уделил ей внимание.

Как выяснилось, Хафн прекрасно подготовились. На полпути к завершению формации – модулирование вышло куда беспорядочней, чем ей хотелось бы, но у них ведь не было никаких причин отрабатывать такое во время учений – противник отступил. Рой Хафн отправился прямиком к крепости.

– Они думают, мы это всерьез, – сказала Джанайя с мрачной усмешкой. – Если брать в расчет только цифры, обмен получился бы ужасный, вам так не кажется?

– Они ведь поняли, что мы Кел, – ответила Кируев. – С их точки зрения, мы попросту ищем способ выполнить ежедневную норму самоубийств. Связь, сообщите коменданту Мазерет о ситуации. Всем подразделениям сохранять формацию и продолжить преследование.