Расскажи-ка мне ска…

В более поздней версии Джамбаттисты Базиле (XVII век) «Солнце, Луна и Талия» принцесса Талия родила не одного ребенка, а двух близнецов, которых, проснувшись, назвала Солнцем и Луной. Правда, к тому моменту принц был уже женат. Один раз он не запаролил телефон, когда ложился спать, и так жена узнала о наличии второй семьи. Разгневавшись, она велела схватить детей, приготовить их и подать на стол папаше, а Талию швырнуть в большой костер. Однако костра не сложилось (то есть сложился, но туда швырнули жену принца и всех виновных), повар признался, что вместо детей приготовил ягнят, и все зажили долго и счастливо.

Самая известная версия «Спящей красавицы» появилась спустя шестьдесять три года после издания Базиле. Шарль Перро выхолостил итальянскую сказку так, будто принцесса могла посадить его за харассмент. (Я, если что, тут не топлю за нарушение личного пространства спящих людей, просто показываю, как сказки меняют форму.) У Перро принц, чтобы пробудить деву, не просто не поцеловал ее, но даже не прикоснулся, а лишь бухнулся на колени. Однако у этой сказки есть и вторая часть.

В результате консумации законного брака на свет появились двое детей: девочка Утречко и мальчик День. Но вот знакомить новоиспеченную жену с мамой принц отчего-то не спешил. Все просто: та была огресса и любила полакомиться детским мясом. О такой мелочи не грех и умолчать, ведь правда? Но время шло, и однажды под гнетом обстоятельств (папа-король скончался) принцу все же пришлось прописать семью на маминой жилплощади. Сделав это, он тут же отправился на войну, а матушка его немедленно велела зажарить внуков. Однако слуга пожалел малюток и спрятал их. Когда королева выяснила, что ее обманули, она поставила в большом зале огромную ванную, наполнила ее жабами и змеями и велела устроить своей невестке незабываемый спа-сеанс. Но тут подоспел принц, и абонемент на процедуры достался самой матушке.

Мне всегда было вот что интересно: если «огриность» – это генетический компонент, то за тягу к человеческому мясу отвечает рецессивный ген или доминантный? Проще говоря, а что у нас, собственно, с рационом самого принца и двух его чудесных малюток? Но об этом история, к сожалению, умолчала.

Спустила косы – увеличивай платье: история Рапунцель

Первая записанная версия этой истории – неаполитанская сказочка «Петросинелла» уже знакомого нам Джамбаттисты Базиле. Она была записана в 1634 году, а потом уже в 1812 году ее по-своему изложили братья Гримм.

Обе сказки начинаются с беременной женщины. У Базиле ее звали Паскадоцция, у Гриммов – никак. Известно лишь, что окна ее дома выходили в сад огрессы (в немецкой версии – колдуньи). Вот вам и программа реновации жилья! Обещали зеленый район с детским садиком по системе Монтессори, а получилось только с садом великанши.

Во время беременности у всех разные капризы: кому-то хочется штукатурки, кто-то землю ест, а вот Паскадоцции ужасно, кровь из носу, желалось петрушки из сада огрессы. Не выдержав, она перелезла через забор и натрескалась микрозелени от пуза. Там ее, круглую и икающую, и застукала огресса, а в качестве возмещения ущерба потребовала отдать ту, что в пузе. Самое умилительное в этих сказках даже не то, что женщина называет свою дочь Петросинеллой («маленькая петрушечка») или Рапунцель («салатик»), а то, что огресса смиренно ждет, пока девочке исполнится семь лет, чтобы ее уволочь и запереть в башне.

Что было дальше, нетрудно догадаться. Повзрослевшая Петрушечка-подросток познакомилась с принцем, который начал лазить к ней в башню по волосам, чтобы, скажем так, общаться. А чтобы людоедка не мешала контакту, Петросинелла опаивала ее маковым молочком.

Вылазки эти не могли навсегда оставаться тайной, и в конце концов опекунша узнала о похождениях своей подопечной. А как не узнать, если та принялась просить новые платья, и с каждым разом – на размер побольше? «Хьюстон, у нас проблема!»

Дальше две сказки – немецкая и итальянская – идут разными дорогами. В итальянской огресса только отмахнулась: мол, пока Петросинелла не выкрадет три орешка с кухни, не видать ей белого света. И что бы вы думали? Вот это поворот! Девушке удалось совершить грабеж по предварительному сговору, и она со своим возлюбленным сбежала. Когда огресса погналась за ними, Петросинелла кинула на дорогу орешек, из которого вылез кане-корсо. Без шуток – здоровый итальянский черный пес! Огресса накормила его хлебушком, потрепала по ушкам, спросила, кто хороший мальчик, и побежала дальше. Из второго орешка появился лев. Недолго думая, огресса схватила мирно пасущегося рядом осла, сорвала с него шкуру и нацепила на себя. Пишут, что лев испугался осла, но, скорее, он испугался чумной бабы, которая срывает кожу с живого осла. Но третий орешек оказался огрессе не по зубам: из него вылез волк и сожрал ее. Вот такая вот занимательная пищевая цепочка в этом мире!

У Гриммов все было совершенно иначе. Колдунья срезала длинные волосы Рапунцель и увела неблагодарную питомицу в чащу. Заняв ее место, она дождалась принца и спустила ему отрезанные волосы, но на середине башни выпустила их из рук. Принц плюхнулся в терновник, но не насмерть (был бы трезвый – зашибся бы), а только ослеп от шипов. Спустя некоторое время Рапунцель родила близнецов и отыскала своего возлюбленного. Они зажили долго и счастливо, а ведьма так и осталась в башне, потому что макраме из волос у нее рассыпалось прямо в руках, а она в школе даже фенечки не плела.

Из прочих имеющихся вариаций мне больше всего нравится французская сказочка «Парсилетта» (Parsillette), опубликованная в сборнике «Журнал народных традиций» (Revue des traditions populaires) 1891 года. В этой сказке ужасно милые отношения между главной героиней и ее мачехой! Последняя тут не ведьма и не огресса, а фея. Она не стала запирать ребенка в стремной башне без лифта и пандусов, а начала с того, что попросила своих сестер-фей наградить дитя красотой, талантом, и еще чтобы голос был, как у Энрико Карузо, после чего поселила девочку в хорошеньком доме с няней.

Но пубертат никого не щадит. Как и ее предшественницам, фее пришлось следить за деточкиными соцсетями и отлавливать каждого подонка, который заверял доверчивую Парсилетту, что он продюсер. В конце концов все равно пришлось отселить деву в башню, впрочем, вполне комфортабельную и с системой «умный дом». Чтобы Парсилетте не было скучно, ей даже подарили попугая. Но никто не убережет малолетку от козла, готового воспользоваться ее наивностью. Так и появился у Парсилетты любовник, который карабкался к ней на – надцатый этаж по волосам.

Долго ли, коротко ли, прознала об этом фея (наверное, попугай настучал). Можно себе представить, что там началось… «Да ты мне не мать! Мне уже пятнадцать лет, и у меня есть личная жизнь! Я сама решаю, что делать!» Вот в этот момент фея наверняка пожалела, что одарила крестницу такой голосиной, что слышно было аж на другом конце королевства.

Наконец Парсилетта взяла и сбежала. Что сделала фея? То же, что любая нормальная мать в ее ситуации. Она попросту забрала все дары, которые преподнесла неблагодарной девчонке при рождении: престижный университет, новые Adidas Originals и последний айфон, а заодно красоту и талант. Так и осталась Парсилетта в съемной однушке в Химках с чуваком, уверенным, что он непризнанный гений и вот-вот запишет кавер, который прогремит во всех чартах.

Думаете, на этом все и закончилось? А вот и нет! Парсилетта поумнела и сказала принцу, что очень зря сбежала от нового айфона и отдельной комнаты. Заявила, что теперь пойдет вымаливать у мачехи прощение и восстанавливаться в вузе. Сказка говорит, что принц тут же упал замертво, но я подозреваю, что он просто сказал что-то вроде: «Считай, что я умер для тебя, меркантильная дрянь!»

Фея радостно встретила блудную крестницу, расцеловалась с ней и сказала, что тоже погорячилась. Больше она не держала Парсилетту в башне, а вернула в домик и вскорости нашла для нее богатого годного принца. Они поженились и жили долго и счастливо. Вот и сказочке конец, а кто маму не слушает, тот будет жить в съемной однушке до конца своих дней.

Людоедка и разбитый горшок

Есть еще одна история, которая «Рапунцель» напоминает лишь косвенно, но она такая смешная, что не могу ею с вами не поделиться. Речь идет о сказке «Голубка» того же Джамбаттисты Базиле.

Жил да был принц по имени Нардо Аньелло. Все у него было хорошо, пока однажды во время охоты он случайно не разбил горшок с фасолью какой-то старухи. Разбил и не особенно в этом, надо сказать, раскаялся: мол, не нравится, старая, – иди пиши заяву в полицию, у меня папа прокурор! В бессильной ярости старуха его прокляла и напророчила влюбиться в дочь огрессы.

Принц этому значения не придал. Как написано в сказке: «Что бабе орать – мужику насрать». (Скатологического юмора тут будет еще много, к слову.) Но проклятие выскочило на королевича тут же – в виде прелестной златокудрой девы в лесу, которая забавлялась тем, что смеялась над улиточками. Наверное, у нее была бы самая странная анкета во всем «Тиндере»…

Видимо, у принца и девы по имени Золотая Куделька было похожее чувство юмора. Так или иначе, они влюбились друг в друга с первого взгляда. Куделька, подобно Рапунцель, жила в башне, куда принц забирался по ее роскошным кудрям. Проблема заключалась лишь в будущей теще – огромной страшной огрессе с всклокоченными волосами, крючковатым носом и поваренной книгой «Стопицот блюд из принцов» авторства местного Джейми Оливера.

Поймав принца на горячем, огресса его отдубасила и велела выполнить три наказа. Первый состоял в том, чтобы вспахать пустошь и засеять ее. Услышав об этом, Нардо Аньелло повел себя, как настоящий мужик, – сел на землю и разрыдался. «Что-то ты раскис», – слегка разочарованно заметила Куделька. На что принц, конечно, ответил, что грустит не потому, что его разорвут на части и сожрут, а потому, что больше не увидит ее прекрасного лица. «Ага, ага», – подумала Куделька, но принцу помогла: как-никак она сама была феей. Когда Нардо Аньелло уточнил, какого фига он при таком раскладе должен тут горбатиться (не для того матушка его, розочку, растила!) и почему бы им не сбежать с помощью волшебства, Куделька ответила, что звезды пока к этому не располагают.

Второй наказ огрессы заключался в том, чтобы наколоть очень много дров. Принц прибег к уже испытанному средству – наматыванию соплей на кулак. Куделька отметила, что жених, в общем-то, ссыкло. «Ох и слаб ты на понос! Клянусь, ты и перед своей тенью обосрешься», – прокомментировала она (это точная цитата, если что). Однако добрая девушка помогла своему крашу и второй раз. Зато когда в качестве третьего задания огресса наказала вычерпать цистерну из тысячи бочек, Куделька решила, что с нее, пожалуй, хватит.

Астропрогноз на пятницу был благоприятный. Выкопав лаз, Куделька вывела принца через него, и рука об руку они двинулись в Неаполь. Но у самого дворца принц заметил, что Куделька одета как-то не в тренде, и попросил ее подождать, пока он метнется домой, захватит что-нибудь модное и предупредит предков, что привел невесту.

Тем временем огресса прокляла принца: едва кто-то поцелует его в родном доме, как он забудет Кудельку. Так все и вышло! Едва матушка коснулась губами щечек своего мальчика, у того вылетели все обещания из головы. А когда королева сказала, что он должен жениться на благородной госпоже из Фландрии, принц проявил полную готовность сделать так, как мама сказала.

Куделька ждала-ждала, но наконец поняла, что надо вновь брать дело в свои руки. Она переоделась парнем и, проникнув во дворец, нанялась работать на кухню. В результате прямо посреди свадебного пира, когда слуги разрезали пирог, из него вылетела прекрасная голубка и нежно проворковала на всю залу: «КАКОГО ХРЕНА, КОЗЛИНА?» Принц тут же вспомнил Кудельку, устыдился, извинился перед госпожой из Фландрии (которая сказала, что не очень-то и хотела) и быстро поменял ее и Кудельку местами.

Тут как будто сказочке конец… Но нет! Потому что на свадьбу к Кудельке и Нардо Аньелло явилась высокая фигура в черном. Это был призрак той самой бабки, которой принц разбил горшок с фасолью, после чего та умерла от голода. И если вы думаете, что тень явилась поздравить молодых, то не тут-то было! На свадьбу она пришла, чтобы ПРОКЛЯСТЬ принца (да он везунчик!). Напомнила ему, что у мужей временами вырастают рога, и исчезла.

Однако принц с Куделькой все равно жили потом долго и счастливо. Ну, и в конце там еще была парочка шуточек про яички. Вот, теперь точно все.

Съела бабушку и довольна: дело Красной Шапочки

«Красная Шапочка» – это реально очень-очень старая сказка. Она старше тамагочи и пейджеров, дедушкиных «Жигулей» и бабушкиной швейной машинки «Зингер». Хотя Шарль Перро записал историю в 1697 году, корни ее уходят гораздо глубже. Еще в раннем средневековье французские крестьяне пугали своих детишек тем, что придет серый волк и выгрызет им печень. Этот сюжет встречается не только в Европе, но и в Северной Африке, и в Восточной Азии.

Естественно, существует море вариантов «Красной Шапочки». Один из них, записанный итальянским писателем Итало Кальвино, называется «Поддельная бабушка» (La finta nonna). Что любопытно, Красной Шапочки там нет, как и волка. Вместо него – огресса, которая сбила милую девушку с пути и прикинулась ее бабушкой, а затем полакомилась и бабушкой, и внучкой и пошла искать следующий завтрак туриста.

Моя же любимая версия была зафиксирована фольклористом Жаном-Этьеном-Ашилем Мильеном во французской провинции Ниверне примерно в 1870 году. В ней Красная Шапочка встретилась в лесу не просто с волком, а с бзу (bzou), оборотнем. «Ты, – сказал ей бзу без преамбулы, – по какой тропинке к бабушке пойдешь: по дороге иголок или по дороге булавок?» «Кладмен», – поняла Шапочка и, чтобы не злить его, выбрала первое. Так она шла, собирая иголки и прочий неперерабатываемый мусор, пока не дошла до домика бабушки.

– Тук-тук, – сказала Шапочка, – бабуля, я пришла. Есть что пожрать?

– Возьми на полочке, – ответила хлебосольная «бабуля».

Так Шапочка с аппетитом умяла то, что осталось от ее родственницы. Об этом ей тревожно сообщила маленькая кошка:

– Шапочка, ты совсем своей вьетнамской кухней вкусовые рецепторы уничтожила? Тебе ничего странным не кажется?

– Пресновато, – призналась Шапочка, допивая бабушкину кровь, которую приняла за вино.

Подкрепившись, Красная Шапочка захотела приключений.

– Чем займемся? – уточнила она у бзу.

– Раздевайся, – предложил оборотень.

А дальше между ними завязался диалог, во время которого Шапочка спрашивала о каждом предмете гардероба: «А плащик куда? А платьице? А носочки?»

– Возьми вещь, подержи ее в руках и, если чувствуешь, что она не приносит тебе радости, бросай в огонь, – отвечал ей поклонник волшебной уборки Мари Кондо.

В общем, так и осталась Шапочка без всякого средства самозащиты, потому что даже чулки, которыми бы она могла задушить гадкого волка, отправились в огонь.

– Теперь, – осклабился оборотень, – я буду тебя есть.

– Я какать хочу, – заявила Шапочка.

Еще бы, столько сожрать…

– Что? – растерялся бзу.

– Ка-кать. Прямо сейчас. Не могу же я навалить в кровать.