История педагогической мысли в Китае в Новое и Новейшее время

Термины «китайская наука» и «западная наука» в теории иностранного образования приобрели другое название – «старая наука» и «новая наука». В связи с этим Чжан Чжидун дал точное определение: «Четверокнижие», «Пятикнижие», исторические хроники Китая, политические трактаты и карты впредь считаются «старой наукой», а западная политика, мастерство и технологии, а также западная история – «новой наукой». Для понимания «старой науки» следует использовать «новую науку», и нельзя отказываться от одной в противовес другой»[59 - Чжан Чжидун. Цюань сюэ пянь («[Книга] поощрения обучения»): подготовка к обучению.]. Можно заметить, что так называемое «китайские науки» – это и есть традиционная культура Китая, феодальные законы и указы, этика и мораль, центральным содержанием которого являются «четыре книги и пять канонов» и этика «три устоя и пять незыблемых правил». «Западные науки» включают в себя две области: западную политику (как модель управления) и западное мастерство и технологии. Их основным содержанием является: «западная политика – это школа, география, финансы, налоговое обложение, военная подготовка, основной закон и практика его применения, стимулирование промышленности, торговые связи»; западное мастерство и технологии – это правила счета, живопись, горное дело, медицина, музыка, химия и электричество»[60 - Чжан Чжидун. Цюань сюэ пянь («[Книга] поощрения обучения»): подготовка к обучению.]. Как видно из вышеперечисленного списка, появились ссылки на западное законодательство и естествознание.

В иностранном образовании главенствующее место всегда занимало содержание «китайского образования». В учебных заведениях под управлением фракции движения «Ян-У» раннего периода большое внимание уделялось изучению конфуцианской классической литературы, более того, рассматривали «китайское образование» как явление, пустившее глубокие корни. Ли Хунчжан в «Ходатайстве о награждении флотского персонала Тяньцзиньского училища» писал: «Истина покоряется через обучение, тексты обогащают информацией людей, “очистить” [образование]» можно посредством взращивания его корней»[61 - Сборник истории образования Китая в Новом времени, образование при Движении по усвоению заморских дел / Сост. Гао Шилян. Шанхай: Просвещение, 1992. С. 435.]. Конфуцианская классическая литература считалась корнем образования.

С позиции теории Чжан Чжидун раскрыл место и роль «китайского образования» в иностранной образовательной мысли. Он полагал, что главный пункт образования – это воспитание апологетов для служения феодальному управлению и богатые знания «китайского образования», при которых нужно осознанно следовать этике, не отступая от канонов и не изменяя истинному пути и, что более важно, не бунтуя против вышестоящих. Согласно статистике, в данной образовательной системе изучение канонических книг занимало 25 % обучающего времени. Если добавить китайскую литературу, то «китайское образование» будет занимать около 35 % от всего времени обучения.

«Западное образование» в понимании представителей фракции движения «Ян-У» также развивалось. Термин «западное образование» используется представителями иностранной образовательной мысли раннего периода в основном в отношении западной речи и письма (язык), науки и техники. Вслед за развитием деятельности движения «Ян-У» расширялся кругозор идеологов иностранной образовательной мысли, поэтому понимание термина «западное образование» становилось еще шире. Содержание «западного образования» в иностранной образовательной мысли Китая также систематически увеличивается. Иностранное образование на ранних этапах своего развития стимулировало изучение «отраслей науки западной школы», его главной целью являлось «научение иноземным умениям и преимуществам для [последующего] контроля иноземцев», а также «контроль иностранных государств», а не чтобы «иностранные государства контролировали [Китай]».

Однако как же на практике происходило воплощение и дальнейшее руководство сущностью иностранной образовательной мысли? Основные действия представителей иностранного образования заключались в тезисе «реализация западного образования должна, в первую очередь, проходить через китайское образование», т. е. сначала необходимо подготовить фундамент – «китайское образование», – а затем последовательно реализовывать «западное образование». В отношении этого Чжан Чжидун дал сравнительно глубокое объяснение: «В нынешнем стремлении усилить Китай и сохранить китайское образование нельзя игнорировать западное образование, иначе после упрочнения корней китайского образования сильные станут бунтарями, а слабые – рабами. Проблемы образования могут усугубиться, если не получится внедрить западное образование». Он также говорил: «Нынешние учащиеся, прежде всего, должны учиться понимать каноны. При помощи ясного видения нужно учиться у основоположников высокого учения, а в деле изучения истории посредством знаний нужно ликвидировать хаос и познать условия девяти областей Древнего Китая. Затем, выбрав западное образование, [ученик] сможет заполнить пробелы в знаниях, а западная политическая [теория] позволит извлечь недуги. Все это представляет чистую пользу без вреда»[62 - Чжан Чжидун. Цюань сюэ пян («[Книга] поощрения обучения»). Порядок.]. В вышесказанных строках не только дается объяснение последовательности реализации образования «от китайского к западному», но также освещаются основные вопросы «китайского образования» и взаимосвязь, проявляющаяся в применении «западного образования» для дополнения недочетов национального обучения.

Точка зрения на лучшие кадры в иностранной образовательной мысли Китая

Если лозунг «Необходимо прибегнуть к западной науке для формирования китайского образования» – это ведущая идеология и основная программа иностранного образования, то лучшие кадры иностранной образовательной мысли являются конкретным ее проявлением, основной исходной точкой.

Сущность этого лозунга конкретизируется в кадровых вопросах и является неким сочетанием высокой нравственности и собственно таланта, в котором этика-мораль занимает первостепенное место. Кроме этого, он же и фокусируется на воспитании и обнаружении иностранных кадров, разбирающихся в «китайских и западных науках».

Чжан Чжидун в процессе работы над иностранными делами на себе прочувствовал всю тяжесть поиска талантливых людей, которые воплощали бы высокую нравственность и имели глубокие познания в «китайских и западных науках». Он даже восклицал, что «Китай не беден ресурсами, однако беден талантами».

Слово «талант» работники иностранного образования употребляют в основном в значении «талант к постижению иностранных дел», т. е. талант овладения западной наукой на базе китайской традиционной науки. Для того чтобы иностранное дело обладало достаточным количеством квалифицированных работников, работники просвещения всячески выдвигали кандидатуры и привлекали на работу лучших иностранных кадров, а также создавали различного рода учреждения для воспитания талантов.

Практическая деятельность представителей движения «Ян-У» позволила работникам образования понять, что нужно коренным образом решать проблему нехватки иностранных кадров, так как обычное привлечение работников представляется недостаточным, ключ к решению проблемы именно в воспитании кадров. Чжан Чжидун считал, что обстановка в стране зависит от прилива и оттока талантов, которые, в свою очередь, выражаются в управлении и раскрываются в учебе. Так, основываясь на этих знаниях, работники иностранного образования вложили свои силы в открытие учебных заведений – от учреждения школы иностранных языков и до создания училища по военной подготовке, а также от открытия специализированных школ для обучения западным «искусным истокам» и «основам производства» до педагогических училищ и до отправки учеников в другие государства для обучения. Каждое из таких учреждений воплощает собой труд, старания и душу, вложенные работниками иностранного просвещения.

Оценка иностранной образовательной мысли

Хуан Синьсянь[63 - Хуан Синьсянь (род. в 1954) – профессор Фуцзяньского педагогического университета, института науки и технологии в области образования, изучает проблемы образования.], оценивая Чжан Чжидуна как типичного представителя иностранного образования, считал, что идея использования «китайских наук в качестве основы, западных наук для применения» имеет содержание двойственного характера. Отсюда следует, что такое образование представляет собой обоюдоострый меч, направленный на уничтожение фракции консерваторов и вырубку фракции реформаторов. Оно может выполнять посреднические функции, везде находить источники для развития и удовлетворять основные требования каждого социального слоя и всякой потенциальной силы, и в полуфеодальном и полуколониальном обществе вызывать сильный резонанс[64 - Хуан Синьсянь. Чжан Чжидун и китайское образование в Новое время. Фучжоу: Просвещение, 1991.]. Данное образование стало ярким примером примирения старого и нового и защиты собственных интересов фракции движения «Ян-У». Вышеизложенное внутреннее содержание точно отражает двойственный характер иностранного образования, раскрывая внутренние противоречия иностранной образовательной мысли.

Как только зародилась иностранная образовательная мысль, она сразу попала в тяжелое положение, связанное с мыслительно-логической антиномией и отрывом мотива и результата. Так, обнаружилось многообразие сложностей в развитии образования.

После Опиумной войны 1840 года суверенитет государства находился под угрозой, страна была разбита, обострился социальный кризис, в порабощенной стране постоянно появлялись новые опасные ситуации. Для всех слоев общества это было время чрезвычайных потрясений. Такие представители патриотической интеллигенции и передового чиновничества, как Линь Цзэсюй и Вэй Юань, выражали свое огорчение тем, что молодые конфуцианцы не оказывали никакой помощи в сложившийся ситуации, они надеялись, что император воспрянет духом. Чиновники внесли план «научение иноземным умениям и преимуществам для [последующего] контроля иноземцев», но времени у них не хватило, они так и покинули мир, не осуществив намеченный план.

Винтовки и пушки, кровь и огонь были тяжелым испытанием для китайского народа. В ходе этих испытаний «обучение» через физическую и душевную боль, приобретение морали и добродетели, которые не могли более уклоняться от ударов иностранных карабинов и пушек, и стали настоящим «китайским образованием.

В это время работники иностранного просвещения, с одной стороны, упрямо защищали уже укоренившееся традиционное «китайское образование», а с другой стороны, неохотно выступали за подражание вынужденному «западному образованию», в их сердцах сосуществовали вместе национальная гордость и осознание угрозы для всей нации. Тем не менее обе стороны этого внутреннего противоречия в период деятельности движения «Ян-У» находились в согласии и продолжали сосуществовать. «Китайское образование» вовсе не было заброшено, «западное образование» тоже внедрялось, и это положение дел, в некоторой степени, отражает тенденцию краха феодальной экономики и зарождения капиталистической экономики того времени.

Между процессом и результатом иностранной образовательной мысли также возникла очевидная пропасть. Иностранное образование придерживалось позиции изучения Запада, т. е. максимального использования западных «инструментов», «умений», «искусств» и некоторую часть «управления» для укрепления шаткого положения китайских национальных наук и предотвращения катастрофы в критический момент. Однако на деле ситуация обстояла как раз наоборот. Вслед за проникновением западного образования внутри идеи использования «китайских наук в качестве основы, западных наук для применения» произошли изменения, выражавшиеся в устранении всего старого и принятии нового. Такая форма постепенно стала угрожать существованию традиционного китайского «содержания». К тому же появилась необходимость посредством «содержания» западного демократического режима преобразовать «содержание» феодального деспотичного режима[65 - Сю Цитун. Иностранное образование и тактика [использования] «китайских наук в качестве основы, западных наук для применения // Вестник Сучжоуского университета. 1988. № 4.] для того, чтобы адаптироваться к западному «оформлению» образования, которое при этом непрерывно развивалось. Поэтому в поздний период развития движения «Ян-У» с каждым днем нарастал призыв уничтожить феодальное «содержание», сковавшее социальное развитие. Народ открыто критиковал незыблемую идею об «установленном порядке предков» и поддерживал мнение фракции «Ян-У»: «[Если] не разбираться в трудностях Китая, то [придется] страдать от политической непримиримости, западный мир именно потому испытывает такое великое спокойствие внутри стран, что не был занят классифицированием и усовершенствованием своих интеллектуальных корней»[66 - Заметки об управлении царствующей династии. Т. 1.]. Признавалось также, что идея использования «китайских наук в качестве основы, западных наук для применения» способна только подражать поверхностным знаниям в отношении Запада, она не учитывает внутренней основы западных наук. Вышедшие из движения «Ян-У» реформисты также открыто выражали склонность к демократической политике западных стран. Именно по этим причинам было учреждено народовластие, ряд парламентских палат, преобразовался феодальный самодержавный политический режим и широко распространилось общественное мнение. Кроме того, был сформирован общенациональный идеологический тренд, развитие которого реализовалось в рамках программы «Сто дней реформ». Фактически политика «Ста дней реформ» стала неизбежным результатом развития деятельности Движения по усвоению заморских дел.

Иностранная образовательная мысль подготовила почву для модернизации китайского образования, поспособствовав всестороннему осознанию и интеграции образования Китая и западных стран

Центральная проблема образовательной сферы – вопросы воспитания человека. Качественный скачок в отношении иностранного образования заключался в смене образовательных целей: воспитание ученого сословия и благородных мужей сменялось пониманием западного образования, искусств и их талантов. Как указано выше, модернизация китайского образования началась именно с иностранного образования. Учреждение столичного училища Тунвэньгуань, а также создание последующих профильных учебных заведений сломили феодальную образовательную модель и стали началом нового образования в Китае. Хотя изначальная цель иностранного образования заключалась в служении феодальному режиму (в стране все еще продолжал существовать ярко выраженный колорит старого образования), оно сыграло важную роль в процессе перехода от старого образования к новому.

Стоит отметить, что система иностранного образования дала старт обучению за границей, тем самым заставив осознать необходимость интеграции китайского и западного образования.

Во-первых, ученики, обучающиеся за границей, в области переводческой деятельности и знакомства с западной теорией просвещения и западной педагогической доктриной сыграли важную роль в качестве оружия для критики старой феодальной образовательной доктрины, а также сделали вклад в модернизацию китайской педагогики.

Во-вторых, ученики, обучающиеся за границей, стали заступниками, популяризаторами и практикующими деятелями разного рода серьезных образовательных веяний и теорий просвещения. Вслед за постоянным развитием обучения за границей и развитием иностранной теории просвещения обучающиеся за границей студенты постепенно от ознакомительной деятельности и распространения некоторых теорий просвещения продвинулись к системной агитации и осуществлению на практике некоторого образовательного идейного течения, а также приобрели собственное оценочное мнение.

В-третьих, студенты, обучающиеся за границей, становились основной преподавательской мощью в школах всех уровней и ключевыми фигурами в административных органах всех инстанций. Они занимали активную позицию в распространении образовательной концепции и в развитии образовательной отрасли в Новое время. Находясь на разнообразных должностях, они неустанно работали для распространения образовательной концепции и создания образовательной отрасли Нового времени, стимулируя продвижение модернизации образования в Китае.

Иностранная образовательная мысль в определенной степени обладает субъективным национальным сознанием, которое наполнено определенным положительным смыслом, так как по вопросам усиления национального образования оно выступает против тотальной вестернизации

Работники иностранного просвещения в процессе преподавания хотя и желали сохранить феодализм и консервативное образование, но смогли сохранить лишь целесообразные компоненты традиционного образования Китая. Субъективное национальное сознание пробудившихся мыслителей иностранного просвещения стало переломным моментом в решении проблемы яростных столкновений культуры и образования Китая и западных стран.

На самом деле идея использования «китайских наук в качестве основы, западных наук для применения» в Японии до и после политического периода реставрации Мэйдзи (1868–1912) имеет схожие характерные национальные особенности и аналогичные позиции. Японское правительство при императоре Мэйдзи, в ситуации сохранения императорского режима и смелого «самурайского» духа, приняло меры для устранения феодального режима и, последовав примеру западных капиталистических реформ, получило значительные результаты, успешно осуществив государственную модернизацию.

Самый большой успех представителей иностранного образования заключался не в том, что они упорно отстаивали традиционную культуру Китая, а в том, что когда национальные интересы и империализм вступили в противоречие, такого рода упорство было наполнено прогрессивным смыслом сопротивления могуществу чужеземцев.

Итальянский знаменитый историк Бенедетто Кроче считал: «История схожа с принципом работы человека, то есть “за один раз она может делать только одно дело”. Проблемами, которые нельзя принять во внимание сиюминутно, необходимо пренебречь или пустить их на самотек, чтобы подготовиться к будущему моменту освобождения [от прежнего дела] и предоставить ему полное внимание»[67 - Кроче Б. История: ее теория и практика. Пекин: Издательство «Commercial Press», 1982. С. 229.]. Иностранная образовательная мысль сменила культурно-просветительский политический курс более чем тысячелетнего феодального общества под лозунгом «Искоренить сто школ и почитать только конфуцианство» на новый культурно-просветительский курс «китайские науки в качестве основы, западные науки для применения», тем самым позволив образованию в Китае и образовательной мысли выйти на новый исторический этап. Без сомнений, в этом и есть прогресс. Однако иностранное образование с самого начала и до конца не перодолело собственные тупики в развитии по причине обусловленности противоречиями и собственно историей внутриобразовательной мысли. Поэтому на начальной стадии подражания Западу оно подготовило почву для сочетания культуры и образования Китая и западных стран. Также иностранное образование явилось единственной формой, которую могло в то время принять взаимодействие Китая и западных стран. В деле познания мира оно сыграло роль «расширения кругозора», так как отечественные наука и техника, просвещение, управление, инженерия, строительство и другие области получили несомненную пользу от иностранного образования. При этом иностранная образовательная мысль так и не обогнала и не могла обогнать себя, поэтому когда ее «одно дело» было выполнено, а ход истории в срочном порядке требовал делать следующие шаги, иностранной образовательной мысли пришлось покинуть историческую арену в развитии Китая.

Инициаторы движения за западное образование – это помещики, чиновники и главнокомандующие, вышедшие из правящих кругов феодального деспотического режима времен поздней Цин и обладающие компрадорскими склонностями. С субъективной точки зрения они были призваны для защиты уже трещавшего по швам феодального режима и личной классовой выгоды, но с объективной позиции они, возможно, не предвидели далеко идущие последствия «западного образования» для китайского образования Нового времени.

Глава 3. Реформаторская педагогическая мысль Китая Нового времени

Поражение Китая в Японо-китайской войне 1894 года сильно ослабило позиции сторонников прозападных тенденций в образовании и подвергло сомнению их утопические образовательные идеи. Тем не менее распространяемая ими идея «обучения у Запада» путем так называемого «усвоения заморских дел» набирала силу и все более вступала в противоречие с консервативными принципами содержания собственно китайских наук. Реформаторская педагогическая мысль, представляющая интересы новой буржуазии, стала активно развиваться после поражения Китая в войне в ходе проведения политики «Ста дней реформ» в связи с необходимостью исправления порочной консервативной политики старой аристократии и стремлением спасти отчизну от гибели.

Согласно традиционной научной классификации, педагогику Китая этого периода подразделяют на педагогику ранних и буржуазных реформистов. Автор же выделяет также педагогическую мысль буржуазных революционеров, что, по его мнению, позволяет не только полностью проследить весь процесс становления и развития буржуазной педагогики Китая Нового времени, но и понять исторический ход педагогической мысли Нового времени с точки зрения культурологии.

Педагогическая мысль ранних реформистов

Главными представителями ранних реформистов являются Ван Тао, Ма Цзянчжун, Сюэ Фучэн, Чжэн Гуанин, Чэн Чи, чьи педагогические идеи не совпадают с идеями сторонников «усвоения западных дел».

Идеи ранних реформистов рассматривают разные направления заимствования западного образа жизни: от изучения и заимствования капиталистической экономической системы Запада до требования изучения его политической системы, от развития национальной промышленности и торговли до требования обладания политической и правовой системами, гарантирующими развитие западного общества[68 - Ли Цзэхо. История китайской идеологии нового времени. Пекин: Жэньминь чубаньшэ, 1979. С. 57.]. Каждый из ранних реформистов в свое время являлся сторонником программы «прочное судно и мощная пушка». Например, у Ван Тао есть такие слова: «Ныне необходимо срочно усмирить военную смуту. Для усмирения военной смуты надо обучить войска вести войну, а для обучения войск вести войну прежде всего необходимо перенять сильные стороны иностранцев, чтобы войска стали обученными и бесстрашными, военная смута была усмирена, а военная мощь упрочилась»[69 - Ван Тао. Победный справочник: теория копирования западных кораблей и пушек.]. Эта точка зрения полностью совпадает со взглядами сторонников «усвоения заморских дел». В 1870–1880 годах они начинают понимать, что опора на «прочные суда и мощные пушки» – это просто «внешность», то есть лишь внешняя сторона решения процесса реорганизации страны, ибо только если «у народа достаточное благосостояние, мощь государства сама собой начинает расти, а затем и все остальное становится возможным»[70 - Ван Тао. Внешняя часть собрания прозы Ван Тао. Мнение о лечении застарелых недугов и укреплении здоровья.]. Ранние реформаторы пришли к пониманию того, что только развивая промышленность и торговлю, можно обогатить и усилить государство и по-настоящему противостоять внешней агрессии. Вследствие этого они выдвигают суждение: «Лучше обучать воевать торговцев, нежели солдат»[71 - Чжэн Гуаньин. Слова предупреждения в эпоху процветания. Торговая война.].

После тяжелого поражения Китая во Франко-китайской войне 1884–1885 гг. ранние реформисты разочаровываются в суждениях сторонников «усвоения заморских дел» и вновь обращают свои надежды на феодальный политический режим, бюрократическая система которого давно уже стала преградой для развития национального капитала в экономике Китая. В свою очередь, сама феодальная надстройка уже плохо адаптировалась к условиям развивающейся капиталистической экономики и нуждалась в реформировании. В результате назревшего противоречия внутри отжившей системы управления ранние реформисты выдвигают требования реформы самой феодальной абсолютной монархии и установления парламентской системы управления при участии буржуазии. В предисловии к книге «Шэнши вэйянь» («Слова предупреждения в эпоху процветания») Чжэн Гуаньин пишет о своих изысканиях: «Последние 60 лет мы имеем тесные торговые связи со многими странами мира и частые международные контакты, многие люди высказываются о модернизации, консерватизме, усвоении заморских дел и береговой обороне. Возможно, мы живем прошлым, а не настоящим днем, гонимся за мелким и второстепенным и забываем о сути вещей. Умоляю [этих] людей узреть корень, сколько же людей, которые хорошо понимают общий замысел?»[72 - Чжэн Гуаньин. Слова предупреждения в эпоху процветания. Торговая война.]

Сунь Цзы говорил: «Знание врага и знание себя позволяет пройти невредимым через сотню битв». Это краткое высказывание имеет глубокий смысл. Будучи не всегда одаренными по природе, мы довольно рано начинаем учиться, изучать литературу, а также торговлю и ведение дел. Возмущаясь недовольством других народов по отношению к своим правительствам, мы сожалеем о просчетах в политике китайского императорского двора. Мы изучаем западную культуру, переплываем через моря и океаны, развиваем международные контакты с представителями Японии и других стран, наблюдаем за их традициями, исследуем их политику и религию, изучаем достоинства и недостатки, плюсы и минусы их нравов. Благодаря этому мы узнаем, что источник их порядка, корень их могущества и процветания не только в «прочных кораблях и мощных пушках», а в парламентском единодушии представителей как верхов, так и низов, а также в правильных методах воспитания. Только открытие школ, развитие высшего образования, серьезное отношение к технологиям, отмена экзаменов позволят каждому максимально проявить свои способности. Серьезное внимание к развитию сельскохозяйственных наук, строительству каналов по обеспечению водоснабжения, внесению удобрений и превращению бесплодной почвы в плодородные поля позволит максимально эффективным образом использовать земельные ресурсы. Строительство железных дорог и проведение линий электропередач, снижение налогов и защита торговли – все это позволит максимально эффективно использовать имеющиеся ресурсы. Каждый, кто занимается своим делом, должен быть специалистом, поэтому чиновники должны заканчивать академии чиновников, военные – получать образование в военных училищах. Должно быть повышение, а не перемещение по службе, в соответствии со способностями каждого.

В данной оценке процессов, происходящих в Китае, мы можем определить не только общие тенденции развития идей ранних реформистов, но и позиции по отношению к политике и экономике, обществу и человеку, на основе которых развиваются их педагогические взгляды и убеждения.

Важность воспитания талантов

Основу педагогической мысли ранних реформистов составляет необходимость уделять большое внимание способным людям – это является их отправной точкой. Как и сторонники «усвоения заморских дел», ранние реформисты ясно понимают значение способных людей в деле спасения государства и поэтому доверяют свои социальные идеалы практической подготовке специалистов через образование.

Главным же способом воспитания талантов ранние реформисты видят в учреждении учебных заведений. Так, Чжэн Гуаньин для подготовки талантов специально разрабатывает законченную школьную систему, которая становится реформистской концепцией школьной системы новой эпохи.

В отличие от педагогических взглядов сторонников «усвоения заморских дел» по воспитанию талантов, ранние реформисты делают упор на их значение и педагогическую функцию с учетом развития капиталистической промышленности и торговли, и это является составной частью их буржуазной реформистской мысли. Представление сторонников «усвоения заморских дел» о способных людях ограничивается главным образом их военными способностями и идеями – и это закономерное продолжение феодальной педагогической мысли в новой эпохе[73 - Сю Шуе. Суждения о педагогической мысли ранних реформистов // Университетсткая газета Восточно-Китайского педагогического университета. 1990. № 1.]. Представление же о талантах в педагогической мысли ранних реформистов преимущественно выражается в понимании критериев способного человека, и в этом заключается их отличная от взглядов сторонников «усвоения заморских дел» особенность представления о способном человеке.

Критика традиционного образования

Основной педагогический принцип движения за «усвоение заморских дел» – использование «китайских наук в качестве основы, западных наук для применения», не только вливает свежую кровь в китайское традиционное образование, но также помогает увидеть множество серьезных недостатков в нем. Так, например, система государственных экзаменов кэцзюй, будучи центральной системой традиционного образования, в то же время становится серьезной преградой для ранних реформистов в воспитании кадров в реализации их педагогической мысли.

Стоит отметить, что критика ранних реформистов и сторонников «усвоения заморских дел» в отношении системы государственных экзаменов кэцзюй в начале ограничивается лишь тем, что экзамены кэцзюй препятствуют воспитанию кадров, и еще сравнительно мало затрагивает вопрос противостояния кэцзюй и учебных заведений. Как отмечают некоторые ученые, между кэцзюй и школой существует противоречие коренного характера[74 - Сю Шуе. Суждения о педагогической мысли ранних реформистов // Университетсткая газета Восточно-Китайского педагогического университета. 1990. № 1.]. Кэцзюй проповедуют принцип учиться, чтобы стать чиновником. Богатство и знатность являются целью этой карьерной гонки, и поэтому экзамены нацелены только на меньшинство из верхних слоев, «стоящих на шпиле пагоды». Наряду с этим школьное образование обращает свой взор на подготовку кадров из разных слоев общества, делая упор на повышение уровня образования у всего народа. Содержание кэцзюй однотипное и устарелое, состоящее в умении механического запоминания и изучения неполезных для страны дисциплин, а содержание школьного образования оказалось более богатым и имело большую практическую направленность. Поэтому развитие школ неизбежно вытесняет кэцзюй. Этот роковой приговор в отношении системы государственных экзаменов выносится с учетом новейшей точки зрения на развитие образования. Таким образом, критика ранними реформистами традиционного образования имеет более глубокое значение, так как по сути предвосхищает изжитие кэцзюй как историческую неизбежность.

Помимо резкой критики кэцзюй педагоги раннего реформизма также активно занимаются поиском «другого способа привлечения талантов» через упразднение шивэнь (род восьмичленных сочинений на старых государственных экзаменах. – Примеч. пер.).

Предложения по системе образования новой эпохи

В самом начале ранние реформисты в вопросах развития школы не выходят за рамки идеологии сторонников «усвоения заморских дел», выступая в основном за учреждение специальных учебных заведений исключительно по подготовке нужных специалистов. В это время хотя и не сформирована определенная концепция образования Нового времени, но уже появляются ее ростки. Например, Ма Цзянчжун во время обучения во Франции направляет письмо Ли Хунчжану, в котором предлагает двухступенчатую образовательную систему, соединяющую начальную школу и высшие учебные заведения. Эта мысль впоследствии не только дает большой стимул Хэ Ци, Ху Лиюань, Чэнь Чи, Чжэн Гуаньин и другим ученым, но и вынуждает сторонников движения по «усвоению заморских дел», находящихся у власти, подчиниться ходу исторического развития и на основании теоретического обоснования реорганизовать академии. В итоге после «Ста дней реформ» происходит преобразование академий в учебные заведения.

Среди ранних реформистов Чжэн Гуаньин является главным инициатором создания образовательной системы новой эпохи. В начале 1880-х годов он делает сравнительный анализ систем образования западных стран и Китая. Чжэн Гуаньин считает, что в целом они примерно одинаковы, но германская система образования является самой совершенной. В книге «Шэнши вэйянь», изданной в 1893 году, Чжэн Гуаньин дает более детальное описание систем образования основных капиталистических стран Запада, проявляя особенно большой интерес к трехступенчатой системе образования. Он делает специальный анализ модели учебных заведений с трехступенчатой системой, таких как частные школы, училища и высшие учебные заведения в Великобритании; малая академия, средняя академия и высшая академия в США и Франции; начальная школа, средняя и высшая школа в Японии и так далее.