Второй шанс

Шевченко и конвоир повели заключенного в камеру, Гольцев двинулся следом. Я подумал, что Славик вряд ли скажет что-то новое. Охота же Вове по сто раз слушать одни и те же вопросы и во многом схожие ответы, а заодно и меня за собой тягать! Но, как оказалось, я был не прав и знал далеко не все приемы нашего ведущего.

Мы вернулись в камеру, я обменялся взглядами со Стасом и Антоном, до которых очередь еще не дошла. В отдельной комнате только что разговаривали с Димой. Он сидел уже около полутора лет и за это время ни в каких конфликтах замечен не был. Славик об этом наверняка знал и, похоже, его это не очень устраивало. Последний вопрос он предпочел задать после возвращения в общую камеру, так, чтобы ответ услышали все.

– Дима, а как вы думаете, кто из кандидатов не достоин участия в нашем шоу?

Дима ошеломленно посмотрел на Славика и промямлил:

– Ну… Не знаю…

Потом понял, что такой неуверенный ответ не добавит ему ни авторитета в глазах сокамерников, ни шансов на участие в проекте и взял себя в руки.

– Я думаю, что со стороны лучше видно, кто достоин пройти отбор, ведь именно для этого вас сюда и пригласили, – добавил он спокойным голосом.

Но Славику непросто было запудрить мозги таким уклончивым ответом. Он сказал:

– Конечно, мне виднее. Например, я точно знаю, что в наше шоу попасть могут только такие люди, которые готовы смело отстаивать свою позицию. Я же не прошу назвать заключенного из другого корпуса. Это было бы слишком сложно. Наверняка вы далеко не всех знаете настолько хорошо, чтобы оценить по достоинству. Поэтому ограничимся вашей камерой. Вы здесь провели уже долгое время, со всеми хорошо знакомы, вот и скажите мне – кто из ваших соседей не достоин участия в шоу?

Дима все еще молчал, и Славик решил еще раз его подстегнуть.

– Вы ведь понимаете, что даже в командных видах спорта всегда есть лидеры, яркие индивидуальности, которые, подобно атланту, берут на себя самую тяжелую миссию, но именно им и достается вся слава.

Я подумал, что любой человек, знающий греческую мифологию, поймет, что завидовать участи атланта не стоит. Славик же продолжил свою провокационную деятельность:

– А уж в нашем шоу, где идет борьба одиночек, сможет победить только смелый и сильный духом человек. Такой победитель должен быть немного эгоистом, согласны? Если вы не можете настоять на своем, не готовы рискнуть, значит, вам там делать нечего. Итак, кто из ваших соседей не достоин участия в шоу?

Все в камере напряженно молчали, ожидая пока Дима сделает выбор.

– Я считаю, что на программе не место Игорю, – негромко, но твердо ответил он.

Славик повернул голову к названному заключенному, высокому и худому парню:

– Как видите, Игорь, Дима не хочет вашего участия в нашем проекте, похоже, вам двоим там будет слишком тесно. С вами собеседование я еще не проводил, но сейчас исправлю эту ошибку. Прошу!

Ведущий встал и двинулся к выходу. Игорь и Дима секунд двадцать смотрели друг другу в глаза и только реплика Славика: «Игорь, я вас жду» прервала эту безмолвную дуэль. О чем они там общались, я не знаю, так как Гольцев дал мне редкое послабление и отпустил в камеру. То ли я больше не был ему нужен в этот день, то ли ему не хотелось выслушивать очередную порцию моих претензий по отношению к деятельности Славика. Если так, то он зря переживал – я давно убедился, что моя критика никакого эффекта не имеет и они все равно поступают по-своему. Постепенно я начинал относиться к этому балагану с все возрастающим равнодушием.

Пришло время прогулки и я отправился во двор. Наша компания уже собралась, но все сидели мрачные и мой приход никого не воодушевил.

– Ну что, чем все закончилось для Игоря и Димы? – спросил я у Стаса.

– Сам не догадываешься? – вопросом на вопрос ответил он. – Скорее всего, на шоу они оба не попадут. Лежат сейчас, остывают.

– Ты так сформулировал, как будто они в морге лежат и окончательно остывают.

– Нет, всего лишь в карцере, но до конца кастинга осталось два дня и когда их выпустят, участники будут уже отобраны.

– Между собой подрались?

– Ну а как иначе? Ты же ушел, продолжения не видел. Игорь вернулся после разговора с ведущим, на Димона косился волком, но молчал, претензий не предъявлял.

В разговор вмешался Антон:

– Я с обоими разговаривал, объяснял, что от них только и ждут ссоры, так что конфликтовать как раз и не стоит. Поначалу все было мирно, но когда вышли на прогулку, между ними началась перепалка, ну а закончилось дракой. Ты немного опоздал, а то увидел бы, как их потащили в карцер.

– Не много пропустил, – резюмировал я. – Шоу еще не началось, а тут уже такое. Думаю, на драки мы еще налюбуемся.

Вечером ко мне заявился Гольцев. Он буквально сиял от радости.

– Вот они – первые конфликты. Ажиотаж среди будущих участников растет. Они уже готовы морды друг другу бить ради попадания на шоу. А на что они пойдут ради победы… – он покачал головой. – Даже я предсказать не могу. Скоро мы все это увидим.

– Скажи, а по каким критериям будут вылетать участники в финальной части?

Гольцев ответил:

– Что может быть актуальнее для зэка, чем вопрос заключения? У нас во время прямых эфиров будет разворачиваться судебный процесс, в результате которого зрителям придется решить, кто же достоин осуждения, а кто оправдания.

– То есть, ты хочешь сказать, что это будет имитация судебного разбирательства? И вот ради этого весь сыр-бор? Да таких шоу целая куча.

– Нет, ты не понял самого главного. Мы вовсе не стремимся доказать чью-либо невиновность. Мы не гонимся за дешевыми сенсациями, компрометируя судебную систему. Нет! Вопрос, которым мы предлагаем задаться телезрителям, гораздо глубже – какое преступление можно оправдать? Каковы мотивы, которыми руководствовался человек, нарушая закон? У наших участников наверняка есть скелет в шкафу и мы должны его оттуда любой ценой достать. Задача совсем не простая – почему человек стал воровать, для чего понадобились деньги? А вдруг у него ребенок болен? А может он эмигрант, к нему предвзято относятся, поэтому он не смог найти работу? Как видишь, здесь сплошные вопросы. Зрители поставят себя на место преступника, попытаются найти свой выход из положения. Ну а главное, они ощутят собственное могущество, решая – кто же наименее виноват. Кто из участников просто стал жертвой обстоятельств и нарушил закон, возможно, во имя каких-то высших обязательств перед близкими. Короче, кому подарить второй шанс?

Гольцев откинулся в кресле. Он помолчал немного, а затем продолжил:

– Как видишь, наша программа поднимает очень важные, философские вопросы, не зря же это «интеллектуально-развлекательное шоу». А попутно, может и предвзятость к эмигрантам исчезнет и все это благодаря нам.

– Ну хорошо, а если проступок совсем из другой области? Вот водитель сбил пешехода и скрылся с места аварии…

– Да ни черта это не другая область! Здесь все то же самое. Почему он так поступил? Вдруг у него была веская причина для такого поступка, опять-таки – больной ребенок, для лечения которого он должен зарабатывать много денег, а не гнить в тюрьме. Такой проект поможет переосмыслить людям всю свою жизнь, пересмотреть систему ценностей, задаться еще раз сложными моральными вопросами.

Я фыркнул:

– Вова, такие сказки будешь кому-нибудь другому рассказывать, а не мне. Тебя послушать, получается, что корпорация СТЛ весь этот маховик запустила только для того, чтобы помочь окружающим поднять свой культурный и моральный уровень. Ты не думаешь, что такая пропаганда увеличит рост числа преступлений? Вы ведь почти прямым текстом говорите, что нарушение закона обязательно имеет серьезную причину, которая на самом деле и является виновницей преступления. Тем самым провоцируете потенциального нарушителя найти себе оправдание и пуститься во все тяжкие.

Гольцев пожал плечами:

– Я не могу нести ответственность за действия всех, кто посмотрит наше шоу. Никто не сможет предсказать, какие выводы они сделают из увиденного, но это хоть какой-то толчок к размышлениям. Ты же сам как-то говорил, что люди в массе своей не склонны к глубоким рассуждениям и их нужно для этого стимулировать. Вот этим мы и занимаемся.

– Значит, вы станете приглашать в студию родственников участников?

– Конечно. Во время эфиров мы будем с ними общаться, узнавать, что побудило их родных к совершению преступления, как они оценивают их поступок. Послушаем и заключенных: о том, как они раскаиваются, как скучают вдалеке от семьи, какой видят свою будущую жизнь после освобождения. Шоу мы вообще сделаем очень интерактивным – свое мнение смогут высказать и зрители из зала. Вот в этой полемике и будет рождаться новое общественное мнение.

– А голосование станет самым точным индикатором человеческих симпатий, к тому же весьма прибыльным для вас.

– Да, не без этого. Должны же мы себя вознаградить за создание такого шоу, – усмехнулся Гольцев. – Кстати, мы тебе обещали встречу с родителями, не забыл?

– Вы по-прежнему планируете сделать из этого ролик для шоу?

– Ты уже должен был привыкнуть к прицелу объективов. Что в этом такого? Вот определимся с составом участников и устроим для тебя свидание, ждать осталось недолго.

…