Что есть эффективное правовое общество?

В противном случае изменение действующего правового регулирования не может являться оправданным с точки зрения соблюдения принципа правовой определенности.

Стоит оговориться, что речь идет об изменении регулирования действующих правоотношений, а не появление новелл в отношении новых правоотношений (в том числе связанных с развитием технологий).

Отдельно бы хотелось обратить внимание на то, что соблюдение принципа правовой определённости через максимально широкое использование принципа автономии воли будет создавать эффект раскручивающего механизма.

При котором все больше участники гражданских правоотношений будут влиять на то или иное регулирование правоотношений, и законодателю необходимо будет только фиксировать изменения (в части регулирования договорных отношений), что в свою очередь позволит говорить о том, что такой правовой позитивизм не будет выходить за рамки правовой определённости. Чем шире будет соблюдаться принцип автономии воли, тем меньше законодателю нужно будет проявлять правовой позитивизм, а значит будет стабильнее правовая система.

Именно эти три критерия: соблюдение принципа правовой определенности, широкой автономии воли и наличие независимых арбитров, являются основными столпами эффективного правового государства.

Соответственно, проанализировав правовые нормы того или иного государства через призму их изменения с течением определённого времени, а также на предмет ясности, можно определить в какой степени то или иное государства соблюдает принцип правовой определенности. При этом законы того или иного государства, по общему правилу, публикуются, и доступ к ним (в отличии от финансовой документации) имеет неограниченный круг лиц.

Возможность смены юрисдикции

При этом, частным случаем реализации автономии воли является возможность добровольной смены юрисдикции, при выполнении условий, соответствующих критерию объективной исполнимости.

Наличие объективной возможности перемещения людей, бизнеса из юрисдикции в юрисдикцию позволит определять эффективность правового общества “голосованием ногами”.

При этом, соблюдение принципа правовой определенности невозможно без соблюдения принципа автономии воли, а автономия воли невозможна без права на смену юрисдикции в силу следующего.

В случае с публичными правоотношениями, законодатель, защищая общественный интерес, вправе устанавливать справедливый баланс взаимных прав и обязанностей как непосредственных участников, так общественного интереса. Именно в этом функция законодателя – установление “правил игры” в отношении правоотношений, которые могут в принудительном порядке прямо коснуться каждого невольного участника (например, продажа магазином просроченного продукта осведомленному об этом покупателю, который может угостить им других неосведомленных лиц, при этом также создав дополнительную нагрузку на здравоохранения в случае возможного отравления).

Для добровольных правоотношений, которые затрагивают только непосредственных участников, сторонний законодатель не нужен, так как стороны по общему правилу гораздо более осведомлены о характере их правоотношений, а также об условиях, на которых они согласны в такие правоотношения вступить.

Таким образом, для обеспечения возможности участникам правоотношений четко прогнозировать свои действия и последствия, их действия в рамках добровольных частных правоотношений не могут регулироваться извне, так как частные отношения участников гораздо более разнообразные нежели “фантазия” законодателя, и в случае, когда принцип автономии воли в юрисдикции отсутствует, участники вынуждены выбирать одну из предлагаемых законодателем моделей регулирования (которая в подавляющем большинстве случаев не будет полностью отвечать всем желаемым для участников условиям) и в связи с чем, не смогут однозначно прогнозировать совпадение целей правоотношений и их последствий.

Кроме того, какие благие цели может ставить эффективный законодатель, влезая в пределы автономии воли?

При этом, в случае невозможности смены юрисдикции, лицо не может самостоятельно определять для себя способ взаимодействия с другими субъектами правоотношений, и, как следствие, также не может в полной мере прогнозировать совпадений целей и последствий правоотношений.

Для определения критерия наличия независимых арбитров требуется более кропотливая работа, включающая в себя не только анализ законодательства, но и учет иных обстоятельств (в частности, уровень коррупции в судебной системе). Но в отличии от внесения изменений в законодательство, “иные обстоятельства” изменяются постепенно, в связи с чем в краткосрочной перспективе их можно учитывать как константу.

Вместо заключения

Определение того или иного рейтинга государства на основе изложенных критериев позволит как выявлять страны, в которых общество теряет правовую эффективность (в первую очередь это означает на непредсказуемость поведения правительства как в отношении собственного населения, так и мира в целом), а также предоставлять потенциальным инвесторам объективную информацию о дополнительных рисках.

Таким образом, то или иное государство будет заинтересовано в том, чтобы поддерживать уровень эффективного правого общества, для увеличения инвестиционной привлекательности, отраженной в рейтинге, и, наоборот, правительство, которое действует в противовес созданию эффективного правого общества, будет получать экономическую санкцию (снижение объема иностранных инвестиций), которая сама по себе не требует никакого волеизъявления со стороны других государств, а будет регулироваться рынком и соразмерно падения уровня эффективного правого общества.

Разумеется, проблема возможного конфликта интересов будет также актуальна для такого правого рейтингового агентства, ее решения возможно будет происходить по аналогии с рейтинговыми агентствами, данный вопрос не является нерешаемым.