Жить красиво

В большой трёхкомнатной квартире с евроремонтом на белом кожаном диване сидела женщина средних лет. Она посмотрелась в большое зеркало на стене, поправила русые волосы, уложенные в модную причёску, с улыбкой на больших губах отметила, что синее платье ей очень идёт, скрывая лишние килограммы и делая фигуру стройной. Женщина покрутила на пальце кольцо с бриллиантом. Поднесла руку к голове, чтобы полюбоваться, как кольцо сочетается с серёжками. На первый взгляд в поведении женщины было что-то легкомысленное, но уверенный взгляд синих глаз показывал всем – эта женщина привыкла приказывать и добилась богатства своим трудом. И бриллианты, золотые украшения ей не подарили, она сама выбрала и купила их.

Звонок в дверь нарушил тишину. Женщина легко встала и уверенно прошла к двери в туфлях на высоком каблуке. Со спины сорокалетнюю женщину часто принимали за девушку. Парни догоняли её и предлагали познакомиться, но, натолкнувший на взгляд строгих глаз, тут же отступали.

– Ну вот! Наконец-то прибыли! У меня много дел, а я сижу и жду, – сказала женщина, открыв дверь. – Посмотрите, мальчики, где вы будете жить! Вам нравится?! Денис, оцени, какую квартиру мы для тебя купили.

В квартиру вошёл высокий, стройный парень. Его густые русые волосы были модно зачесаны на бок. Но большие синие глаза смотрели пресыщено, равнодушно.

Вторым вошёл невысокий парень: жилистый, с крепкими, сильными мышцами. С поломанным носом, большими ноздрями. Серые глаза смотрели из-под бровей, как у боксёра перед боем. Но во внешней худобе, грубоватости чувствовалась сила и уверенность. Если Денис был одет в белые брюки, белую рубашку на выпуск и белые мокасины, то Валера носил джинсы и футболку чёрного цвета.

Третьим вошёл мужчина сорока пяти лет. Но женщина лишь мельком взглянула на него, хотя мужчина был красивым, с платиновой сединой на висках. Во всех его движениях присутствовала уверенность, демонстрация своего высокого положения в обществе. Очки в тонкой золотой оправе, золотые часы стоимостью в тысячи долларов – как знак высшей касты. На улице было жарко, но мужчина носил тёмно-синий костюм, сиреневую рубашку и галстук с золотым зажимом. И выглядел Николай Андреевич моложаво благодаря высокому росту, худобе и частым посещением салонов, где практиковал лечебные маски, массаж. Те, кто в первый раз видел Николая Андреевича, принимали его за важного искусствоведа, чем за директора крупного банка.

Николай Андреевич сказал с порога:

– Валера, Денис! Нам нужно срочно ехать. Я, как директор банка, устраиваю сегодня банкет в честь пятнадцатилетия его деятельности и приглашаю начальников всех его отделений с женами. Так что вы тут располагайтесь, а нам пора! Надеюсь, вы управитесь?!

– Да, конечно, папа! Вполне! – ответил Денис. – Однако уже сейчас могу сказать вам огромное спасибо! На первый взгляд – отличная хата!

– Хм…– нахмурился Николай Андреевич. – Ну, слово «хата» вряд ли подходит к квартире за пять миллионов. Сомневаюсь, конечно, что ты оценишь ее по достоинству… Сам ещё ни копейки не заработал.

– Что вы, дядя! Квартира великолепна! – сказал Валерий.

– Валера, ты тут за ним присматривай. – Николай Андреевич одобрительно посмотрел на племянника. – Ты – человек взрослый, после службы в Армии. Мастер спорта по самбо. Тренером работал. Своего-то мы испортили.

Екатерина Дмитриевна сузила глаза и свела брови: – Не смей так говорить о Денисе! Он просто не оправился от удивления при виде такой прелестной квартиры…. Да, сыночек?

– Да-да…– поспешил сказать Денис, поняв, что сморозил глупость: больше всего отец не любил, когда его делам не отдавали должного почтения. Отец сам подбирал квартиру, а тут «хата».

– Ну, все, пока, ребята! – попрощался Николай Андреевич и вышел в подъезд.

– Пока, сыночек! – Екатерина Дмитриевна помахала рукой сыночку и обратилась к Валере: – Проводи меня.

Она взяла Валеру под руку, закрыла входную дверь в квартиру и, глядя в глаза, сказала:

– Валера, как договорились, присматривай за Денисом. Чтобы ничего … Особенно наркотики. Дома сам знаешь… друзья, девицы, ночные клубы… Специально увезли его из большого города. Присматривай. Деньги на твою карту переводить буду. Как договорились: Николай Андреевич твоё обучение оплачивает, расходы.

– Не волнуйтесь, – тихо сказал Валера и громко, чтобы услышал Денис, добавил: – До свидания, Екатерина Дмитриевна. До свидания, Николай Андреевич. Большое вам спасибо!

Увидев, что родители ушли, Денис упал спиной на широкий кожаный диван в зале и растянулся, закинув руки за голову.

Валера зашёл в зал, осматривается. В серых глазах парня зажглись огоньки восхищения квартирой, в которой он будет жить с Денисом. Зал был сделан талантливым дизайнером и обставлен дорогой мебелью. Сразу бросался в глаза огромный кожаный диван и столик из белого стекла с ультрасовременным телефоном. На стене – огромный телевизор. Под ним – музыкальный центр с мощными колонками.

– Ого! – воскликнул Валера. – Похоже, это действительно стоит кучу денег! Дядя Коля как всегда покупает самое лучшее.

– Да, наверно! – согласился Денис, глаза парня заблестели. – Но это ведь пофигу! Главное – мы свободны! Давай-ка оттащим сумки от двери и вперед – завоёвывать город!

Сцена 4

Пятиэтажное типовое студенческое общежитие было построено в центре города в ста метрах от института в семидесятые годы. Жёлтый облицовочный кирпич покрывал стены. Широкий парадный вход с высоким крыльцом украшала надпись «Добро пожаловать». С правой стороны от двери сиротливо жалась маленькая вывеска «Общежитие № 1». У входа работали строители, делали пандус. Мигали огни электросварки. Молодые строители из южной страны с интересом посматривали на студенток в коротких юбках. Один из них, делал вид, что измеряет уровнем высокое крыльцо, стоял у края лестницы. Оттуда открывался прекрасный вил на ноги студенток. Девушки посмеивались над наивной хитростью парня, но не переходили на другой край лестницы. Почему не подразнить красивого парня красивыми ногами. А, может быть, девушкам самим хотелось, чтобы красивый парень смотрел на их красивые ноги.

По лестнице устало поднялась женщина сорока лет в длинной серой юбке и серой кофте. Остановилась у дверей в общежитие. Поправила худыми, в синих венах руками серый платок. За женщиной на высокое крыльцо поднялась юная девушка. Она отворила перед женщиной дверь.

– Мама, проходи, – сказала девушка и придержала дверь на пружине плечом. Руки занимали две больших клетчатых сумки.

Толстая русая коса ниже пояса качнулась на худенькой спине, цепляясь кончиками волос за ткань простого клетчатого платья. Парень-строитель с сожалением поджал губы, подумав, что такая красивая девушка напрасно скрывает такие красивые ноги под длинным платьем. Но сердце отозвалось приятным воспоминанием: парень вспомнил свою девушку в длинном платье, с чёрными косичками. Ради неё поехал на заработки.

Женщина и девушка прошли в вестибюль общежития. Туфли-лодочки на ногах девушки застучали по бетонному полу железными набойками. Девушка остановилась перед вахтой с грозной надписью «Предъявите пропуск». Большие карие глаза девушки робко посмотрели на большую женщину в красной кофте. Женщина сидела в кресле и громко разговаривала по сотовому телефону, не обращая внимания на девушку с тяжёлыми сумками. Долго разговаривала, недовольно косясь на девушку, потом сердито сказала:

– Ну, что стоишь, направление давай. Иди на четвёртый этаж. Комната 407. – Женщина бросила на стол ключ. – Если что надо, у коменданта спросишь. Вон комната с красной табличкой. Ходят тут, поговорить не дают.

На лестничной площадке четвёртого этажа стояли две юные студентки, только что поступившие в институт. Блондинка в розовом топике опиралась острыми локотками о перила, прогнув спину и выставив, как она считала «самую красивую» в коротких розовых шортиках. И чувствовала восхищённые взгляды проходящих мимо парней. Знакомиться близко с ними Фаина не собиралась. Те парни, с которыми она хотела познакомиться, в общежитиях не живут.

Брюнетка в белых бриджах и красной майке с надписью «Я люблю тебя» стояла рядом с блондинкой, опираясь рукой о своё широкое бедро на тонкой талии. Она видела, куда смотрят проходящие мимо парни, улыбалась кончиками губ в яркой помаде. Расправляла плечи, чтобы тонкая ткань маячки натягивалась, обрисовывая грудь, но плечи сами чуть горбились. Катя старалась не отставать от подруги, чтобы не прослыть «деревней».

Девушки, раскрепощённые свободой, с пренебрежением посмотрели сверху вниз на женщину и девушку, которые поднимались по лестнице.

– Посмотри, как одета, – шепнула брюнетка, – деревня деревней. Где она только откопала это платье?

– В музее, – хихикнула Фаина.

– И дочка из далёких семидесятых – кто сей час носит косы? Отрастила до пояса, – с усмешкой заметила Катя, встряхнув короткой причёской.

Женщина и девушка прошли по длинному тёмному коридору. Остановились у комнаты «407». Дверь недавно покрасили коричневой краской, такого же цвета, как пол. Девушка повернула ключ, и дверь со скрипом открылась.

В маленькой комнате стояли три кровати. Две были небрежно застелены, на третьей лежал матрас, свёрнутый в рулон, как в плацкартном вагоне. В углу стоял стол, пахнущий жареной картошкой и прожженный в нескольких местах. Окно, с треснувшим стеклом, прикрывала короткая шторка, повешенная криво.

– Ну вот, доченька! Здесь ты будешь жить…– женщина заплакала и вытерла слёзы платком, – не хватает денег у нас на лучшее….

– Да что ты, мамочка, успокойся…– девушка нежно обняла мать.

– Наденька, я хотела, чтобы ты жила прилично… – всхлипывала женщина. – Не то, что я – санитарка в больнице… Ты же школу с золотой медалью закончила. В Москве, на … олимпиаде победила. Были бы денежки, в Москву бы поехала. Ведь тебя в МГУ приглашали…

– Не расстраивайся! Все будет хорошо!

– И впрямь… Чего это я… – Мать внезапно успокоилась и сунула платок в карман платья. – Ты девочка умная, всего достигнешь….

– Да, мамочка!

– Надюша! У меня автобус через час! А то ведь дома еще животинку покормить…

– Я все разложу! Не беспокойся! Я тебе потом позвоню!

– Хорошо. Пока, доченька. – Мать поцеловала дочь и перекрестила. – Храни тебя Бог. Позвони, обязательно позвони.

– Конечно, мамочка, позвоню!

Мать ушла, шаркая старыми ботинками по полу. Надя хотела разложить вещи, но в комнату вбежали девушки. Надя узнала в них тех девушек, которые стояли на лестнице и шептались.

«Кареглазая брюнетка похожа на девушку, вырвавшуюся из-под строгой родительской опеки, – подумала Надя. – В больших глазах сияние свободы». А вторая, голубоглазая блондинка, напомнила Наде улыбающуюся во весь рот девушку, которую часто показывают в рекламе.