Среди богов. Неизвестные страницы советской разведки

Германия стремилась на данном этапе избежать любых недоразумений в отношениях со своим новым союзником. Он был для неё сейчас чрезвычайно ценен по многим соображениям. В этой связи Риббентроп дает указание своему послу в Москве Шуленбургу:

«Телеграмма № 336 от 13 сентября 1939 г.

Срочно! Послу лично.

Берлин, 13 сентября 1939 г. – 17.00

Получено в Москве 14 сентября 1939 г. – 01.10

Как только станет известным точный исход большой битвы в Польше, подходящей сейчас к своему завершению, мы будем в состоянии передать Красной Армии запрашиваемую информацию относительно различных частей польской армии. Но даже теперь я бы просил Вас информировать господина Молотова о том, что его замечания по поводу заявления генерал-полковника Браухича вызваны полным недоразумением. Это заявление было сделано исключительно для сведения исполнительной власти на старых территориях Рейха. Оно было составлено ещё до начала немецкой акции против Польши и не имеет ничего общего с ограничением военных операций на Востоке. Не может быть и речи о незамедлительном перемирии в Польше.

Риббентроп».

Успехи немцев в Польше подстегнули советскую сторону, не желавшую оказаться в невыгодном положении.

Глава 26

Посол Шуленбург доносил в Министерство иностранных дел Рейха:

«Телеграмма № 350 от 14 сентября 1939 г. Москва – 18.00

Срочно! Совершенно секретно!

Ссылаясь на Вашу телеграмму № 336 от 13 сентября.

Молотов вызвал меня сегодня в 16.00 и заявил, что Красная Армия достигла состояния готовности раньше, чем это предполагалось. Советское выступление может, таким образом, начаться раньше, чем он предполагал во время нашего последнего разговора. Что касается политической мотивировки выступления советских войск (развал Польши и защита русских «нацменьшинств»), то здесь исключительно важно не начинать действий до того, как падет административный центр Польши – Варшава.

Молотов поэтому просил информировать его как можно скорее, когда можно рассчитывать на взятие Варшавы.

Пожалуйста, пришлите указания.

Хотел бы обратить Ваше внимание на появившуюся сегодня статью в «Правде», перепечатанную ДНБ, вслед за которой завтра последует аналогичная статья в «Известиях». Эти статьи имеют целью подготовить упомянутую Молотовым политическую мотивировку событий в советской интерпретации.

Шуленбург».

Подробное разъяснение позиций последовало на следующий же день.

Немцы во всём солидарны со своим союзником. Только вот предполагаемая формулировка мотива вступления Красной Армии в Польшу не устраивает нацистское руководство. Почему одна лишь Германия должна выглядеть агрессором? Пусть уж и партнёр малость испачкается. Стряпали-то вместе!

Риббентроп – Шуленбургу

«Телеграмма № 360 от 15 сентября 1939 г.

Берлин, 20.20

Получено в Москве 16 сентября – 07.15

Очень срочно! Секретно! Послу лично.

Прошу Вас немедленно сообщить господину Молотову следующее:

1. Разгром польской армии подходит к завершению, как это вытекает из обзора военного положения от 14 сентября, который был уже Вам передан. Мы рассчитываем занять Варшаву в ближайшие несколько дней.

2. Мы уже заявили Советскому правительству, что совершенно независимо от чисто военных операций считаем себя связанными разграничением сфер влияния, о котором мы договорились в Москве, и это, конечно, относится также и к будущему.

3. Из сообщения, сделанного Вам Молотовым 14 сентября, мы заключаем, что Советское правительство намерено выступить уже теперь. Мы приветствуем это. Таким образом, Советское правительство избавляет нас от необходимости полностью уничтожить остатки польской армии, преследуя их вплоть до советской границы.

Помимо этого, в том случае, если не состоится советская интервенция, может возникнуть вопрос о том, не образуется ли политический вакуум в областях, лежащих к востоку от немецкой зоны влияния. Поскольку мы с нашей стороны не собираемся проводить какую бы то ни было политическую или административную деятельность, кроме мероприятий, к которым нас вынуждают военные операции, то без интервенции Советского Союза могут создаться условия для возникновения там новых государств.

4. Для политического оправдания факта продвижения Красной Армии мы предлагаем опубликовать совместное коммюнике следующего содержания:

«Ввиду полного распада старых форм правления в Польше правительство Рейха и правительство СССР считают необходимым положить конец невыносимым политическим условиям, существующим на этих территориях. Они считают своим обоюдным долгом восстановить мир и порядок в этих областях, представляющих для них интерес, и создать новый порядок путём установления естественных границ и создания жизнеспособных экономических структур».

5. Предлагая такое коммюнике, мы полагаем, что Советское правительство уже отказалось от мысли, высказанной Молотовым в одной из предыдущих бесед с Вами о том, чтобы использовать в качестве предлога советской акции угрозу, нависшую над украинским и белорусским населением. О выдвижении подобной мотивировки не может быть и речи. Выставлять оба государства врагами перед всем миром прямо противоречило бы действительным намерениям Германии, которые ограничиваются исключительно хорошо известными сферами германского влияния. Это также противоречило бы договорённости, достигнутой в Москве и, наконец, находилось бы в противоречии со стремлением к дружеским отношениям, высказанным обеими сторонами.

6. Поскольку военные операции должны быть завершены как можно скорее из-за приближения распутицы, мы были бы признательны, если бы Советское правительство назначило день и час выступления своей армии так, чтобы мы со своей стороны могли соответственно сдержать свои действия. Чтобы осуществить координацию военных операций сторон, необходимо также, чтобы представители обоих правительств, а затем немецкие и русские офицеры встретились и приняли нужные меры; мы предлагаем для такой встречи прилететь в Белосток.

Прошу Вас тут же телеграфировать мне ответ.

Риббентроп».

Германская сторона резко отреагировала на выдвинутую советским правительством мотивировку о вступлении Красной Армии на территорию Польши под предлогом «защиты украинского и белорусского населения». Хотя по существу это было правильно, но по форме не соответствовало этике установившихся дружеских отношений с Германией. Невзирая на реакцию немцев, советская сторона не собиралась уступать и проявляла в весьма щепетильном вопросе былую твёрдость.

В тот же день, 16 сентября, посол Шуленбург спешно докладывал в телеграмме № 371 Министерству иностранных дел Германии о результатах встречи по этому поводу с народным комиссаром иностранных дел СССР Молотовым.

«Очень срочно! Строго секретно!

Ссылаясь на Вашу телеграмму № 360 от 15 сентября.

Я виделся с Молотовым сегодня в 18 часов и выполнил поручение. Молотов заявил, что военная интервенция Советского Союза неминуема – возможно, даже завтра или днём позже. Сталин присутствовал на совещании военных руководителей и сегодня же ночью в присутствии Молотова назовёт мне день и час советского выступления.

Молотов добавил, что он представит моё сообщение своему правительству, но что, по его мнению, совместного коммюнике не требуется. Советское правительство намерено мотивировать свою операцию следующим образом: Польское государство распалось и больше не существует. Следовательно, все соглашения, заключённые с Польшей, больше не действительны. Советский Союз считает своим долгом вмешаться, чтобы защитить своих украинских и белорусских братьев и создать условия мирного труда для этих обездоленных народов.

Советское правительство намерено обнародовать упомянутую мотивировку по радио, через прессу и т. п. немедленно после того, как Красная Армия пересечёт границу, и одновременно сообщит об этом в официальной ноте польскому послу и всем дипломатическим миссиям здесь.

Молотов признал, что выдвигаемая аргументация содержит нотку, задевающую чувства немцев, но ввиду затруднительного положения советского правительства просит не допустить, чтобы такой пустяк встал между нами. К сожалению, советское правительство не видит никакой другой возможной мотивировки, так как до сих пор оно не проявляло никакой заботы о своих национальных меньшинствах в Польше, и Советский Союз должен тем или иным образом оправдать свою интервенцию в глазах мира.

В заключение Молотов просил срочного разъяснения по поводу дальнейшей судьбы Вильно. Советское правительство хочет полностью избежать столкновения с Литвой и поэтому желает знать, было ли достигнуто какое-нибудь соглашение с Литвой относительно района Вильно и, в частности, о том, кто должен будет занять город.

Шуленбург».

Глава 27

Уже на следующий день, 17 сентября 1939 года, в телеграмме № 372, отправленной из Москвы в Министерство иностранных дел Германии, посол Шуленбург сообщал:

«Секретно! Очень срочно!

Ссылаясь на мою телеграмму № 371 от 16 сентября.