Абракадабра

– Каких же размеров этот компьютер, если он такой умный?

– Со спичечный коробок.

– Не может быть!

– Может. Это не то, что ваши допотопные компьютеры прошлого века. Теперь не электронные, а квантовые компьютеры. В них бегают кванты света, поэтому быстродействие составляет триллионы операций в секунду, а размеры с гулькин нос! Оптоэлектроника! Слышал что-нибудь о ней?

Александр помотал головой. – Слово такое слышал, но смысла не понял.

– Со временем поймёшь. В школе расскажут. Этот компьютер построен на микролазерах и оптических ключах.

– Хорошие «птички», – одобрил Александр, – мне бы такую.

В это время на крыльцо вышла медсестра Люба.

– Саша! Иди в палату! Тебя профессор Зверев зовёт.

Александр поднялся и побежал наверх.

В субботу утром вся клиника провожала Сашу. Было много цветов, много красивых речей, напутствий. Опять была пресса, телевидение. Профессор Зверев стоял в элегантном костюме, без халата, обстоятельно отвечал на вопросы корреспондентов, давал интервью телерепортёрам и с грустью поглядывал на своего бывшего пациента.

– Ну, дружёк, будь здоров! Не забывай нас. Заходи. Ждём теперь тебя через месяц на обследование.

Медсестра Люба, стараясь скрыть слёзы, улыбалась журналистам. В руках у неё был маленький букетик ландышей, предназначенный для Саши.

На церемонию прибыл директор детского дома и полная воспитательница, которая уже навещала Сашу однажды. Юля и Сергей еле пробились сквозь толпу провожающих и встали рядом с виновником торжества. Александр был смущён и растерян. Светило яркое майское солнце, заливались птицы, на кустах и деревьях распустились нежные листочки, а на душе у Саши было тревожно.

Церемония подходила к концу. Последней выступала полная воспитательница.

– Дорогой Александр! Поздравляю тебя! У тебя начинается новая жизнь. Теперь ты здоров и можешь учиться в школе, играть с ребятами, заниматься спортом. Мы все с нетерпением ждём тебя в нашем прекрасном интернате. Ты будешь окружён там заботой и вниманием. Наш дом станет твоим домом. Мы дадим тебе путёвку в жизнь, как дали уже десяткам и сотням воспитанников. Ты не будешь чувствовать себя одиноким. Мы все живём как одна большая, дружная семья. И мы говорим тебе: добро пожаловать в наш дом!

Закончив, воспитательница взяла Сашу за руку и повела к машине. Сергей похлопал его по спине и шепнул:

– Держись, старик, всё будет хорошо. Мы ещё будем вместе.

Фотографы делали последние снимки, Сашу засыпали цветами. Их принимала воспитательница и складывала в машину. Вручили цветы и профессору Звереву. Одна только Люба стояла, прижав букетик ландышей к груди. Она забыла отдать их. Уже в последнюю секунду она сбежала по ступенькам крыльца и, обняв Сашу, крепко расцеловала его в обе щёки. Александр смутился, поднял руку, чтобы покрутить пальцем у виска, но Люба сунула в неё цветы и отбежала в сторону.

Саша сел в директорскую машину, рядом уселась полная воспитательница с огромной охапкой цветов, и под прощальные возгласы и рукоплескания множества рук машина тронулась. У Саши подступил комок к горлу. Он едва сдерживал слёзы.

Сергей с Юлей собрались уже уходить, но к ним подошёл профессор Зверев.

– Хочу от души поблагодарить вас, коллеги. Вы сделали для Саши то, чего не сможет сделать никакая медицина – вы согрели ему душу. Вы помогли ему выжить в самую трудную для него пору. Большое вам спасибо, друзья. Я думаю, вы и дальше будете навещать его, неправда ли?

– Конечно, – согласился Сергей

– Мне кажется, из вас получатся хорошие врачи. У вас есть главное – доброе отзывчивое сердце. Знания и опыт можно приобрести со временем, а вот доброе сердце – это от бога. Здесь никакая наука не поможет. Окончите институт, приходите работать в клинику. Для вас всегда найдётся место. Счастливо.

– Спасибо, – растрогано произнесла Юля.

– Будьте здоровы, профессор, – попрощался Сергей.

Он взял Юлю под руку, и они двинулись вместе, ещё не зная куда.

Глава 2

Новая жизнь

Потекли дни Сашиного пребывания в детском доме. В понедельник, Александр предстал перед комиссией из разных специалистов: тренеров, преподавателей музыки, танцев, живописи. Они разглядывали и расспрашивали Сашу, выясняя какие у него наклонности и что он любит. Осмотрели его фигуру, проверили голос, слух. Попросили нарисовать что-нибудь. Оказалось, что стать певцом или художником ему не грозит. Со слухом было лучше. А учитель танцев пришёл в восторг от Сашиной фигуры, его пластики и чувства ритма.

– Ты должен танцевать! Это твоё призвание. Танцы принесут тебе успех. Ты можешь стать профессиональным танцором!

Александр не колеблясь, записался в школу танцев. Подумав немного, он записался и в музыкальную школу. Живопись Сашу не привлекала. Спортивные тренеры предлагали ему заняться лёгкой атлетикой, боксом, плаванием, карате, гимнастикой, футболом, но Александр выбрал велосипед и плавание. Когда он прикинул сколько времени ему придётся тратить на всякие занятия и тренировки, то понял, что свободного времени почти не остаётся.

«Ну и пусть, – решил Александр. – По крайней мере, скучать будет некогда».

Занятия музыкой и танцами проводились после обеда в кафе, которое днём не работало, а открывалось в шесть вечера. Музыка у Саши была по понедельникам, средам и пятницам. Танцы – по вторникам, четвергам и субботам. До обеда работали спортивные секции. Три дня в неделю было плавание и три дня велоспорт. С утра, после завтрака, начинались занятия по программе 10-го класса. Александр приходил в класс, садился за компьютер и надевал наушники. Потом он внимательно смотрел на дисплей, слушал объяснения лектора и старался запомнить услышанное и увиденное.

Саше нравились такие занятия, однако он никак не мог до конца освоить хитрый школьный компьютер. Другие ребята общались с ним запросто. Быстро касались пальцами клавиш и говорили в микрофон какие-то непонятные слова – команды. На их дисплеях мелькали рисунки, формулы, графики, таблицы. Александр с завистью смотрел на них, как на волшебников, общающихся с духами.

На музыку Александр стал ходить вместе со звеньевым Димой, по прозвищу «Дятел» и с «Гребнем». Костя – Гребень (по фамилии Гребенчук) – невысокий смуглый парнишка, был тоже в их звене. Гребень играл на электрогитаре и весьма неплохо. Саша решил научиться играть на электронном синтезаторе, который мог имитировать около двадцати музыкальных инструментов, а также мог издавать вообще ни на что не похожие «космические» звуки.

По-началу занятия Саше не очень понравились. Ему пришлось изучать ноты и играть гаммы, но преподаватель сказал, что это не на долго скоро они приступят к практической игре. Будут разучивать различные аккомпанементы. Дятел уже прилично играл на синтике, аккомпанируя квартету из гитары, флейты, ударника и контрабаса. Обычно в конце занятия преподаватель включал войс-адаптер и под аккомпанемент ансамбля исполнял джазовые вариации для голоса и оркестра. Саше очень нравились эти необычные концерты. Сначала он слышал низкий бас преподавателя, затем появлялся высокий женский голос, возникающий в адаптере, потом звучало переливчатое многоголосье. Слова и звуки музыки переплетались, накладывались друг на друга, звучали то тише, то громче, образуя полифонию. Саше это напоминало исполнение джазовых композиций Эллой Фитцджеральд и Луи Армстронгом, но здесь всё было красивее, сложнее и буквально завораживало слушателей. Александр с восхищением смотрел на преподавателя, который тут же, по ходу концерта, менял программу войс-адаптера и извлекал всё новые и новые непривычные, теребящие душу, звуки. Он конструировал музыку на ходу. При этом музыкальная тема почти не менялась, зато вариации её были изумительны.

Потом солистка ансамбля Ядвига Яблонская взяла микрофон и подключилась к войс-адаптеру. Теперь они пели вместе, имитируя различные звуки. Получился целый оркестр. Он играл уже в режиме повтора, а Ядвига вплетала в мелодию всё новые и новые слова, и зазвучал прекрасный концерт. Александр был очарован красотой звуков.

– Ну, как понравилось? – спросил его Дятел после очередного занятия.

– Да! – восхищённо ответил Александр. – Здорово! Мне бы научиться на этом войс-адаптере играть.

– Ха! Тут голос иметь надо. Хоть какой-нибудь, но голос. Вот у Гребня голос неплохой.

Костя – Гребень сразу понравился Саше. Это был симпатичный живой парнишка, который страстно любил музыку. Ещё он неплохо рисовал и занимался в студии живописи. В глазах Кости постоянно мерцали какие-то огоньки, бегали какие-то чёртики. Это говорило о скрытых желаниях и страстной душе. Всё это нравилось Саше. Единственно, что слегка шокировало его в первое время, так это употребление Костей, да и другими детдомовцами, нецензурных слов, где надо и не надо. Иначе говорить они просто не умели. Костя же особенно в этом преуспел. Мат сыпался из него как из рога изобилия. Это был своего рода жаргон, «украшавший» язык детдомовцев и делавший их легко отличимыми от остальных ребят. В детском доме никто не обращал на это внимания. Воспитатели уже устали бороться со сквернословием, зато на улице прохожие безошибочно узнавали детдомовских, как только слышали их речь.

С Костей Саша подружился. Они вместе ходили в игротеку, в библиотеку, смотрели видик. Разговорившись, Гребень нередко ударялся в безудержные фантазии с детективным сюжетом. Он без конца мог рассказывать о приключениях гангстеров, полицейских и разных мафиози, лишь бы его слушали. Он знал множество неприличных анекдотов и мастерски рассказывал их. Сашу иногда слегка коробило от некоторых пикантных подробностей, но главное, что с Костей ему было интересно.

Как-то вечером Александр решил угостить Гребня в кафе, однако, когда он полез в куртку за деньгами, там их не оказалось. Они исчезли неизвестно когда. Скорей всего ночью.

– Ну вот, – сказал Александр чуть не плача, – деньги спёрли!

– Хреново, блин! – сказал Костя. – Ну, ничего. У меня ещё руб есть. Можем купить мороженого. А в город пойдём, бляха, стырим у кого-нибудь.

– Как это «стырим» – не понял Саша.

– Очень просто. Лохам карманы почистим.

– Так это же воровство!

– Ну и что? – невозмутимо ответил Гребень.