Дар Калиостро. Повести и рассказы

В кабинет Президента входит Покачуев, хотя Смагин его не вызывал.

– Я знаю, – начинает тот горя глазами, – вам безумно нравится одна женщина, жена художника… Позвольте мне сделать так, чтобы вы были вместе. То, что она замужем, а вы женаты, не станет этому препятствием – я знаю, как все устроить. И сделаю это только из желания доказать свою преданность и искупить ту невольную – помните? – ложь. Смагин понимает, что у Покачуева совсем другие цели: сделаться необходимым Президенту, отомстить художнику Смагину, наверняка еще что-нибудь низкое, темное… Жаль, что в свое время он не уволил этого прохвоста. Смагин хочет закричать, выгнать его вон, но… не может вымолвить ни слова. Он точно онемел.

– Так вы разрешаете? – глядя в упор, спрашивает Покачуев. Он смотрит несколько секунд, а Смагин по-прежнему не может шевельнуться.

– Благодарю вас, – произносит Покачуев и, опустив взгляд, уходит. На этом сон заканчивался.

Смагин взял Леру за руку, посадил ее рядом с собой.

– Не нравится мне его внимание к тебе…

– Чье?

– Президента.

– Алешка! С ума сошел?!

Лера обхватила его голову и прижала к себе.

– Придумал к кому ревновать!

Смагин таял в сладком аромате ее тела, но тяжелые мысли не отпускали:

– Если б все было так просто…

Лера слегка отстранилась, тревожно посмотрела на него.

– Что-то произошло?

– Да нет, – улыбнулся Смагин: он и мысли не допускал, чтобы нарушить ее покой своей тайной. – Нашло что-то. Извини.

Он провел рукой по ее плечу – оно округло, нежно толкнулось в ладонь, которая поплыла дальше, вниз…

Зазвонил телефон. Он долго надрывался, пока Лера не сняла трубку.

– Вы там что? Любовью занимаетесь?! – обрушилась на нее Зубарева. – Пригласили в гости, а сами "временно не доступны"! Мобильники отключены, к телефону не подходите!.. Забыли, что мы к вам едем?!

– Олечка! Что ты! Очень вас ждем, приезжайте!

Зря Зубарева возмущалась: Смагин и Лера о гостях помнили. Еще вчера они накупили всякой всячины, которую оставалось лишь выставить из холодильника на стол.

Помимо Зубаревой они ждали ее итальянского мужа, с которым еще не были знакомы. В этот раз он объявился в Москве сюрпризом – просто позвонил в Олину дверь, как будто выходил прогуляться.

К слову сказать, Зубарева послушала своего школьного товарища и от дел совершенно отошла.

Очень вовремя. Будучи женщиной богатой и, в сущности, доброй, она занялась благотворительностью, что не вызывало желания в обществе выяснять, откуда у нее деньги.

Зубарева с супругом были точны: белый «Мерседес» въехал в ворота дачи ровно в шесть. Ни охраны, ни шофера – Оля сама вела автомобиль.

– Ты, как всегда, выглядишь великолепно! – приобнял Олю Смагин, когда та вышла из машины. – Смагин, Смагин, – покачала она головой, – нельзя говорить комплименты одной женщине в присутствии другой!

– Но я не комплименты говорю, а правду! Ты, и в самом деле, выглядишь великолепно! А Лера – обольстительно! Так что нам с твоим супругом…

Смагин хотел сказать «повезло», но в этот момент из автомобиля появился… Нигелла!

Смагин онемел.

– Знакомьтесь, – сказала Оля, не замечая смагинского потрясения. Мой муж, граф Нигелла. Граф улыбнулся и подошел к Лере. По тому, что взор ее молчал, Смагин понял: Лера не узнала его!

"А чему удивляться?" – начал приходить в себя Смагин. Он уже сталкивался с тем, что память о Нигелле стерлась у всех, кто его знал. Кроме него. И, тем не менее, то, что Нигелла – Олин муж, продолжало оставаться для Смагина непостижимым.

"Вот ведь как судьба распорядилась!" – подумал он и вдруг насторожился: "Судьба ли?"

Нигелла поцеловал Лере руку.

– Граф Альберт. Безмерно рад, – произнес он на чистом русском языке.

– Вы знаете русский? – удивилась Лера.

– И весьма неплохо. Разве можно говорить на разных языках с такой женщиной, как моя жена?

Он с теплотой посмотрел на Ольгу, и можно было заметить, что взгляд этот искренний.

Нигелла направился к Смагину, сделав приветливо – вежливое лицо.

– О вас я очень много слышал от моей Ольги. Она, кстати, утверждает, что вы ее первая любовь.

Смагин смутился.

Лера, хоть и знала всю подноготную мужа, сверкнула на него глазами.

– Алексей Смагин, – отрекомендовался он, прерывая паузу.

Нигелла протянул руку.

"Ну, спасибо, оконфузил…" – мысленно укорил его Смагин, а вслух сказал:

– Прошу в дом.

Нигелла исправился: весь вечер он тонко шутил, говорил красивые тосты, рассказывал веселые истории и, вообще, был в центре внимания.

Застолье вышло легким, непринужденным, все были рады друг другу.

А особенно Смагин Нигелле, который единственный мог помочь ему разобраться в недобрых предчувствиях.

Уже темнело, когда компания переместилась в сад – готовить шашлыки. Не потому, что хотелось есть, а потому, что так уж в России повелось: приготовление шашлыков – обязательный элемент загородного отдыха. Поскольку наполняет его особым смыслом. С некоторых пор в русском языке даже появилось такое выражение: "поехать на шашлыки". Это не то, что "поехать на природу" или на дачу к Сидоровым. "На природе" и у Сидоровых люди просто пьют, а "на шашлыках" все при деле, все работают.

Как раз об этом говорила Лера, пока шли они к мангалу. Нигелла воспринял услышанное на свой (он же иностранец!) лад: