Оценить:
 Рейтинг: 0

Обезьяна приходит за своим черепом

Год написания книги
2013
Теги
<< 1 ... 12 13 14 15 16 17 >>
На страницу:
16 из 17
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Чтобы к тебе подошел Гарднер, снял перчатку и начал бить тебя по зубам, чтобы тебя засадили в подвал, а потом придушили в углу, как крысу, – ты этого хочешь? Ну, так я этого не хочу!

– Нет, нет, Берта, ради бога… Ну что ты, в самом деле… – отец продолжал что-то бормотать, сам плохо вдаваясь в смысл своих слов. Картина, нарисованная матерью, поразила его своей реальностью.

– Я этого не хочу, – повторила мать с тихой яростью. – Фридрих – негодяй и преступник. Ты пятнадцать лет тому назад вышвырнул его из дома и хорошо сделал, но теперь я должна сохранить твою жизнь и жизнь Ганса, а ты должен сохранить свой институт и свою науку – вот что я понимаю во всей этой истории! Поэтому я буду держать пепельницу, когда в нее плюет немецкий офицер, подарю твой письменный прибор Гарднеру и буду с нетерпением ждать приезда Фридриха, потому что я знаю – в этом спасение. А тебя прошу мне не мешать и… – тут у нее дрогнул голос, и она тяжело осела в кресло. – И, Леон, неужели ты думаешь, что это все мне легко? Когда Ганка…

– Да, да, а где же Ганка? – забеспокоился отец. – Он обещал прийти с утра, а сейчас…

Мать сидела в кресле и плакала. Она закрывала лицо, но слезы текли у нее по рукам и груди.

– Берта, милая! – всполошился отец. – Голубка моя… Я тебя обидел? Да? Ну, прости, прости меня, старого дурака!

Отворилась дверь, и вошел Ганка. Под мышкой он держал папку с бумагами и, войдя, сейчас же бросил ее на стол.

Он был слегка бледен и тяжело дышал.

– Вот! – сказал он и задохнулся. – Здесь всё!

– Что всё? – шутливо переспросил отец. В присутствии Ганки он опять обрел свой прежний тон. – Во-первых, здравствуйте, во-вторых, снимите шляпу и садитесь…

Ганка слепо, не видя, посмотрел ему в лицо, рывком оправил галстук, потом повернулся и молча подошел к двери.

– Ганка! – окликнул его отец. – Да что с вами, в самом деле? Прибежал, не поздоровался, бросил папку: “Здесь всё”, – а что всё?

Ганка обернулся и повел шеей так, как будто ему жал воротничок.

– За мной погоня, – сказал он почти спокойно, – я не хочу, чтобы меня взяли у вас!

– Этого еще не хватало! – отшатнулся отец. – Да стойте, куда же вы?.. Берта… Берта… – взмолился он. – Ты слышишь, что он говорит?

Мать стояла, прислушиваясь.

– Вот они, уже идут, – сказала она, – поздно!

Вошли двое; в коридоре были и еще люди, видимо, несколько человек, но те остались за дверьми.

Первым вошел высокий, сухой мужчина, по своей хищной худобе, узкому треугольному лицу и жестким усам несколько похожий на Дон Кихота, каким его изобразил Густав Доре. У него была морщинистая кожа цвета лежалого масла и быстрые, зоркие, внимательные глаза.

Одет он был в глухой кожаный плащ и, может быть, поэтому напомнил мне нашего домашнего монтера.

За ним шел офицер, красивый, румяный, молодой и очень полный, с белыми вьющимися волосами и бездумным выражением в больших синих глазах.

– Который? Этот? – спросил усатый, показывая на Ганку.

– Этот! – ответил офицер и чему-то улыбнулся.

Тогда усатый пнул ногой стул, что стоял на дороге, и вплотную подошел к Ганке. С полминуты они оба молчали.

Ганка поднял руку – пальцы у него дрожали – и оправил галстук.

– Что вы здесь делаете? – спросил усатый.

Они стояли так близко друг к другу, что если бы Ганка был выше ростом, то он вряд ли увидел бы лицо усатого. Но он смотрел на него, маленький Ганка, – снизу вверх, прямо, неподвижно и строго.

– Я брал вчера у профессора плащ, – ответил он слегка изменившимся голосом, – и вот пришел возвратить ему.

– Хорошо. Где же у вас плащ? – спросил усатый.

– Плащ на мне, – ответил Ганка и стал расстегивать пуговицы.

– Ну, а где же ваш собственный плащ? – спокойно, не повышая голоса, спросил усатый.

– Мой остался дома, – ответил Ганка. Вдруг его передернула быстрая, косая дрожь. Он хотел что-то сказать еще, но только открыл рот и глотнул воздух.

– Ты его не слушай! – сказал офицер. – Он был уже в плаще, когда мы подошли к дому. Его кто-то предупредил, и он шмыгнул через калитку в палисаднике.

– Слышите? – спросил усатый, не сводя с него глаз. – Зачем же вы пришли сюда?.. Да ты не дрожи, не дрожи, – вдруг сказал он с тихим презрением, – тебя ж никто не бьет. Стой ровно… Зачем сюда пришел? Ну?

– Я уж вам… – начал Ганка.

Усатый поднял кулак и ударил Ганку в лицо.

Я заметил – удар был четкий, хорошо рассчитанный и очень короткий.

Ганка упал.

Тогда усатый наклонился и поднял его за плечо.

– Так зачем вы сюда пришли? – спросил он прежним тоном, с силой разминая пальцы.

Папка, с которой пришел Ганка, лежала на столе.

Красивый офицер взял ее в руки, полистал немного и сказал: “Ага!” Он сказал “ага” таким тоном, который значил: “Так вот зачем вы сюда собрались”.

– Вы за этим сюда пришли? – спросил усатый и, не оборачиваясь, приказал офицеру: – Ну-ка, посмотри, что там такое!

– Здесь не по-немецки, – ответил офицер. – Постой-ка, хотя сейчас…

– А я вам переведу, господа, – сказал отец, тяжело дыша. – Это рукопись, уже подготовленная к печати, и называется она “Вопрос об эолитическом человеке в антропологическом и археологическом освещении”.

– Да, что-то в этом роде, – небрежно ответил офицер и веером пустил несколько страниц рукописи. – Какие-то булыжники, кости, какие-то цифры. – Он перелистал еще. – Череп, а на нем стрелки и цифры.

– Какие цифры? – спросил усатый.

– А вот что-то: “пять см; два см; пять; восемь”.

– Это же научная рукопись, – сказал отец. Голос у него дрожал и прерывался самым жалким образом, хотя он и старался держаться молодцом, стоял независимо, недоумевающе пожимая плечами, и бормотал, глядя на Ганку и на усатого: “Что такое? Ну ничего не понимаю, абсолютно ничего”. – Это плод многолетних работ доктора Ганки…

– Закрой. Ерунда! – сказал усатый. – Ну, так вы будете отвечать на мой вопрос или нет? Зачем вы сюда пришли?

<< 1 ... 12 13 14 15 16 17 >>
На страницу:
16 из 17