По следу Чёрного Ворона

– Отец! Но и мне тоже придётся уйти с Хорческой в её края… – Акас изобразил на своём лице большое сожаление. – Как же я без неё и своей малышки и двух твоих внуков? Кто будет потом продолжателем рода меланхленов?

– И ты, Кандыба, тоже… Как братья? – с пересохшим от волнения горлом, закашлявшись, тихо спросил Арбуй.

– А чо я? Я как братья! – Кандыба даже не встал, хотя и увидел слёзы на глазах у отца.

– Да, вы что? Бросить всё? – Арбуй только представил, что всё это, что было заработано таким трудом, придётся отдать кому-то другому, чуть не поперхнулся и тут же охрип. Но вдруг его глаза заблестели, а рот растянулся в улыбке. – Вот, что, ребята… Я остаюсь! А вы как хотите… И беженцев сюда пущу!

– Так вот о чём меня предупреждало небо… – подумала Серапита, которая никак не могла определиться, какое же решение принять, а вслух сказала. – А вы не боитесь, что, когда вернётесь, ваше место будет занято?

– Не боимся… Ну, вот и хорошо! – спокойно произнёс Арзанак – Мы уйдём, а ты, отец, защищай всё хозяйство до нашего возвращения!

Братья заулыбались, переглядываясь друг с другом: решение было принято!

– Арбуй! – произнесла Серапита, обращаясь к воеводе. – Мы с тобой оба виноваты в том, что оставляем род без защиты… Особенно ты!

– Может, нам объединиться с росичами? Ведь мы когда-то этого хотели… – спросил Арбуй Серапиту. – Нам будет легче всем вместе…

– Обойдутся! Ещё подумают, что мы слабы! Потому и просимся к ним…

Арбуй сокрушенно покачал головой, повернулся и пошёл к выходу.

Обоз с сыновьями и большей частью жителей городища, которые решили поступить так же, как и они, уходил на северо-запад, а Арбуй, сам не зная почему, вышел на вершину кургана на берегу реки, с которого была видна Великая Ворона и дорога к борисфенским неврам. Неожиданно, он почувствовал, как что-то мягкое, влажное и тёплое уткнулось в голень правой ноги. Посмотрев, он увидел черного пса, порвавшего верёвку, которой он был привязан Акасом, старшим сыном Арбуя, чтобы не мешал им собираться в дорогу и про которого потом совсем забыли.

– Ну, что, Черныш, остались мы с тобой вдвоём, если не принимать во внимание Серапиту? – Арбуй, у которого слёзы уже сами собой бежали из глаз, наклонился к псу. Черныш, смотря на Арбуя своими большими черными глазами, будто понимая оставшегося хозяина, несколько раз лизнул его, убирая слёзы. – Ты, думаешь, они вернутся?

Черныш, отвечая на его вопрос, снова принялся слизывать слёзы с щёк Арбуя. Тот опустил голову к своему самому верному другу, который не предал его, как родные сыновья и их жёны. – Будем ждать их?

И преданный пёс дважды гавкнул, глядя в глаза Арбую…

– Дружину мы вам не направим, а для всех беженцев мы открыты! – дала ответ Серапита гонцу царя Иданфирса.

Гонец, узнав решение жрицы и воеводы рода меланхленских воронов, презрительно плюнул на землю у ног Арбуя и поскакал к племени эрзя.

4.

Гонец царя Иданфирса, спешившись с коня, подошёл к дверям городища и крикнул. – Гонец царя Иданфирса к вашей жрице Хурсан!

Дверь открылась и стража пропустила его вместе с конём. Гонец сел на коня и поскакал к большому дому, где он привязал коня и вошёл.

– Гонец царя Иданфирса к жрице Хурсан! – громко произнёс он, оглядываясь вокруг в поисках самой жрицы.

– Проходи, будь гостем! – неожиданно услышал он женский голос откуда-то сбоку и сверху. Тотчас увидел, как сбоку к нему спускается женщина лет сорока, в бело-красной одежде, стройная и подтянутая, с какими-то предметами в руках. – Жить долго царю Иданфирсу! С какой вестью прибыл?

Гонец поклонился ей, зная, что весть принёс плохую – Царь Иданфирс спрашивает, будут ли от вас воины для его войны с царём персов Дарием? И ещё: примите ли вы беженцев от скифов и сарматов в виде женщин и детей со стариками?

– И когда нам нужно выставить свой отряд? Когда Дарий собирается напасть?

Побывав в двух родах, где в одном управляла всем женщина и который не дал его царю ни одного воина, в другом власть принадлежала сразу и женщине и мужчине, а сейчас он с удивлением наблюдал другое женское управление родом Эрзя. Устав от неопределённости, виденной им в предыдущих родах, он с первых же слов понял, что в этом роду, воины будут выставлены. Мало того, жрица хотела бы знать, когда и сколько воинов нужно царю Иданфирсу.

– Через неделю… А как насчёт женщин и детей?

– Передай царю Иданфирсу, он может на нас рассчитывать и по первому и по второму вопросам! Выставим столько, сколько сможем… – Хурсан внимательно посмотрела на гонца, и хлопнула несколько раз в ладоши. Тут же из-за занавески вышли две девушки в бело-красных одеждах и поклонились ей.

– Накормите и напоите гонца царя Иданфирса! И коня его не забудьте… – произнесла она, указывая на стоящего перед ней молодого мужчину.

Девушки поклонились и попросили рукой гонца следовать за ними. Он поклонился жрице и пошёл за ними.

– Значит, руны не ошиблись… – тихо произнесла она. – Надо готовиться к войне. Соберу-ка я старейшин на совет!

Гонец уехал, довольный быстрым решением вопросов, а у жрицы собрались все её старейшины. Обычно мужчины и женщины у неё на совете садились по разные стороны, но в этот раз им было разрешено садиться по парам, что само по себе уже удивило их.

– Удивляетесь, что посадила вместе вас? – без всякого предисловия произнесла она и тут же увидела кивки в знак подтверждения её мыслей. – У меня только что был гонец от царя Иданфирса. Так вот он приглашает нас на войну с царём персов Дарием!

Старейшины переглянулись и снова внимательно посмотрели на неё.

– Так вот, Борич, ты наберёшь из мужчин рода эрзя пять десятков человек и встанешь во главе отряда, который пойдёт на войну в составе войска царя Иданфирса… – она смотрела, как округляются глаза высокого и крепкого старейшины, который отвечал за охрану городища и всех тех, кто в нем проживал. – И не спорь, иначе я рассержусь! Тогда тебе припомню все твои походы на охоту на крупных зверей во время дежурства… Список воинов представишь завтра! Через три дня отъезд к царю Иданфирсу.

Высокий и крепкий Борич весело усмехнулся: он знал свою жрицу и ждал, когда она это ему припомнит. А вот Ширд, его жена, уткнулась лицом в его плечо, тихонечко вытирая слёзы на глазах.

– Ты, Тихомир, возьмёшь два десятка мужчин и в глухой тайге среди болот на острове выроете две-три хорошо укрепленных брёвнами больших землянки на сто человек каждая. Туда мы отведём своих стариков, женщин и детей, а также беженцев женщин и детей, присланных нам царём Иданфирсом. Всё ли ты понял? – она внимательно посмотрела на невысокого бородатого мужчину в красной косоворотке. – Списки тех, кто пойдёт с тобой представишь мне завтра!

– Ты, Гаяна, возьмёшь два десятка женщин и пойдёшь с Тихомиром… – она посмотрела на жену Тихомира, высокую и крепкую женщину двадцати шести лет. – Ваша задача – выкопать грунт на величину человеческого роста для землянки, а потом завезти в них запас продуктов!

– А как же наши дети? – не удержалась Гаяна.

– Вот как раз подошла очередь и детей! – чему-то усмехнулась жрица, глядя в глаза Гаяне. Затем она повернулась к Уарзете, молодой девятнадцатилетней жене Бирага, которого та держала за руку. – Ты же, Уарзета, будешь отвечать за всех детей и стариков, которых можешь привлечь к себе в помощники. Как только будут готовы землянки, мы их перевезём и спрячем там.

– Ты, Азамасп, будешь заниматься обороной нашего городища! – жрица посмотрела на двадцатиоднолетнего мужчину, который тут же кивнул ей головой. – Подумай, что нужно ещё сделать для того, чтобы выдержать нападение войск Дария!

– В первую очередь надо углубить брод на Великой Вороне, который ведёт на нашу сторону! – тихо произнёс Азамасп так, чтобы его Хурсан услышала.

– Вот-вот, и это и ещё! Все остальные старейшины и нужные для этого люди, будут помогать тебе в этом! – произнесла задумчиво жрица. – А я съезжу к русинам и меланхленам, узнаю, что они собираются делать! Всё у меня на сегодня… Приступайте к работе немедленно!

Старейшины поднялись. На их лицах больше не было того весёлого настроения, с которым они пришли к жрице совсем недавно…

5.

Один и тот же восход солнышка Хурсан и Арбуй видели бы с разных сторон, если бы поехали к русичам одновременно. При этом, если для Хурсан солнышко вставало бы слева, то для Арбуя – справа. Но после того, как Серапита приняла решение преодолевать трудности самостоятельно, такое стало невозможно.

Между тем на небе одиноко тянулась длинной полоской одна тучка где-то высоко-высоко. Однако то, как осветилось небо светлой полоской над деревьями, которые то и дело мешали Хурсан наблюдать эту красоту, немного отогрело её замерзшую душу. Постепенно, с одной стороны, небо светлело и окрашивалось в голубой цвет, а с другой стороны, где его всё больше и больше затягивало тучами. То же самое происходило и с её душой, в которую змеёй вползала тревога. Приехала она к русичам практически к обеду.

Хурсан была озадачена сложившейся обстановкой и тем, как им придётся противостоять ей. Увидев сосредоточенно думающую о чём-то Хлебославу, они, посмотрев друг на друга, ухмыльнулись. – Ну, не одним нам так плохо!

– Здрава будь, соседушка! – без радости в голосе приветствовала её Хлебослава. – Хотелось бы тебя чем-то порадовать, да нечем!

– Будь и ты здорова, соседушка! Да и я в том же положении… – голос Хурсан говорил Хлебославе, что её проблемы испытывают и её соседи. – Я пришла посоветоваться, что же лучше предпринять в таком случае…

– Что ж, проходи! Если хочешь, я соберу совет… – эти слова вылетели у Хлебославы как-то автоматически.